Маша Трауб - Плюс один стул
Петя долго не мог попасть в квартиру. Наконец недовольная тетя Люба открыла дверь.
– Что случилось? – спросил он.
– Ничего не случилось. Но может, не приведи Господь, – ответила тетя Люба сурово. Она смотрела на Петю с подозрением, как будто неминуемой беды можно было ждать именно от него.
Петя уже давно отвык задавать вопросы. Это часто оказывалось небезопасным. Куда более разумным было кивать, соглашаться и делать вид, что все в порядке. Вот и сейчас он кивнул тете Любе, которая стояла под дверью с двумя чашками в руках, и попытался скрыться в ванной.
– Не занимай, мне ванная нужна! – прикрикнула на него тетя Люба.
Петя заглянул в комнату, но Ксюши там не было. Елены Ивановны как будто бы тоже. Так что Петя остался один на один с тетей Любой.
– А где все? – спросил он.
– В магазин пошли, – ответила тетка раздраженно.
– А что вы делаете? – Петя понимал, что задает ненужный вопрос, но не мог же он просто так стоять в прихожей и молчать.
– Ксюше через скобочку надо умыться, – ответила тетя Люба.
Петя благоразумно решил не уточнять, что означает этот ритуал и при чем здесь скобочка. На его счастье, в этот момент в дверь опять позвонили, и тетя Люба чертыхнулась.
Петя открыл дверь, поскольку тетка держала в руках чашки – на пороге стояли Ксюша и Елена Ивановна. Обе были явно не в настроении.
– Ксюха, наконец-то, – обрадовалась тетя Люба. Она подошла к двери и три раза перелила воду через дверную ручку. – Иди умойся!
– Тетя Люба! Ну зачем сейчас-то? – Судя по всему, Ксюша прекрасно понимала, о чем идет речь.
– Завтра еще раз перелью, – строго сказала тетя Люба. – На вот, иди. И хорошенько умойся. Как следует!
Ксюша, чтобы не спорить с теткой, взяла чашку с водой и пошла в ванную.
– Все, умылась. – Ксюша вернула чашку тетке. Та аккуратно вылила остатки под дверь.
– Ну вот, теперь я спокойна, – заявила она, с удовольствием разглядывая дверь. – Вот вы не верите, а я верю. Ты, Ксюха, когда маленькая была, так я после каждой прогулки через скобочку переливала. Ты сразу затихала, спала хорошо, кушала. А сейчас-то тем более надо. Поди подружки тебе завидуют. И выглядишь ты плохо. Вон синячищи какие под глазами. Ничего. Несколько дней поумываешься, и все как рукой снимет.
– Это традиция такая? – Петя решил из вежливости поддержать разговор.
– А ты не знаешь? Никто тебя через скобочку не умывал? – ахнула тетя Люба. – Очень плохо, бедный ты, бедный. – Она говорила так, будто Петя выжил исключительно чудом.
– Да нет. В первый раз слышу, – честно ответил он.
– Вот поэтому ты и хилый такой. Ешь-то прилично, я приметила, а сжигаешь все быстро. Не в коня корм, как говорится. Значит, внутри у тебя червь живет. И все подтачивает. А как же твоя бабуля? Она разве не знала про скобочку? Ты ж говорил, что верующая…
– Видимо, не знала. А скобочка – это что? – Пете вдруг стало интересно.
– Как – что? – Тетя Люба чуть чашку из рук не выронила. – Скобы на дверях раньше были. А сейчас вот ручки. Значит, через ручку дверную надо перелить. Три раза. И умыться. Потом остатки под порог вылить. Для детей – это первый способ успокоить. Всем детям так делают. И взрослым не помешает. Так ты выяснил, крещеный или нет?
– Непонятно, – признался Петя. – Бабушка сказала, что лучше с батюшкой посоветоваться.
– Как это – непонятно? – удивилась тетя Люба.
– Ну, баба Дуся вроде в ванне меня сама крестила. Тайно. А баба Роза могла тоже обряд провести.
– Роза? Имя какое-то нерусское. Татарка? Узбечка? – всполошилась тетя Люба. – Ты ж вроде нормальный, русский с виду, или нет? Лучше сейчас скажи, а то такое бывает! Родится у вас ребенок косоглазый или вообще черный, будет потом Ксюха доказывать, что не гуляла. А что от тебя, так никто и не узнает. Гены-то не задавишь, не вытравишь. Так что лучше сразу предупреди.
Ксюша сделала большие глаза, а Елена Ивановна тенью ускользнула на кухню.
– Теть Люб, это расизм, – вмешалась Ксюша.
– А мне все равно, как это называется. Я как в жизни бывает, так и рассказываю. Ты слезы будешь лить и меня вспоминать. Я ж ничего против не имею. Надо ж просто знать. Пусть он скажет. Ох, не зря я про скобку-то затеялась. Как чувствовала. И приехала, как знала. Вы ж без меня ничего и не узнаете. Это ж вам неудобно спросить, а тетке Любе все удобно. Я ж у вас простая, как пять копеек, что с меня взять? Я и под дурочку могу сойти, и под деревню безграмотную. А я так скажу – лучше спросить, чем сидеть и голову ломать.
– У меня бабушка такая. Баба Дуся, – заметил Петя. – Тоже что думает, то и говорит. И всегда из-за этого с бабой Розой ругалась и спорила.
– Так Роза – она кто по национальности?
– Еврейка. На самом деле ее звали Рэйзел. Рэйзел Гершевна. Но все ее звали Роза Герасимовна. И в паспорте так было записано.
– Как еврейка? – Тетя Люба все-таки выронила чашку. – Так ты обрезанный, что ли? Еврей, получается? Час от часу не легче. А не похож совсем! Я бы заметила! Как же так-то? И что теперь делать? Ксюха! Что делать-то? Лена! Ты слышишь? – У тети Любы начался нервический припадок. Она хваталась за сердце, ощупывая грудную клетку, за голову и даже начала растирать поясницу. – Может, ты чего напутал?
– Теть Люб! Ну что ты пристала? – Ксюша кинулась на кухню за валерьянкой. – Тебе-то какое дело? Что ты ерунду какую-то говоришь?
– Подожди! – Тетя Люба задвинула ее за свою спину и нависла над Петей. – Так ты еврей или нет? Правду говори!
– Не знаю. Думаю, что нет. Мама – русская, значит, и я русский. Баба Роза – мама отца.
– А отец-то – еврей, получается? – Тетя Люба кинулась собирать осколки и тут же все выронила.
– Ну формально – да. На самом деле он атеист.
– Еврей-атеист! – Тетя Люба стояла с таким видом, будто Петя сообщил ей, что завтра наступит конец света.
– Теть Люб, хватит! Прекрати немедленно! – Ксюша взяла Петю за руку и потащила в комнату.
– Значит, венчания не будет. Это ж какой грех! Значит, во грехе будете жить! И детей во грехе рожать! Бесовщина! Елена! Ты слышишь? Кстати, а когда родители твои к нам приедут знакомиться? Это ж что я должна готовить? Что они едят? – Тетя Люба причитала на всю квартиру.
– Не знаю. Может, на нейтральной территории? – осторожно предложил Петя, поскольку тетя Люба, не выдержав, ворвалась в комнату Ксюши и встала в дверях, разметав руки по косяку.
– Как это – на нейтральной? – Тетя Люба смотрела на Петю уже с явным неодобрением. – А традиции? По традиции, родители жениха должны приехать в дом к родителям невесты! Традиции никто не отменял! И что значит эта твоя «территория»? Ксюха, что ты молчишь? Лена! Куда ты делась? Речь идет о твоей дочери! И где ж ты такого жениха-то нашла? Других что же, не было? Даже этот, Славка, помнишь? Очень мне нравился. Нормальный парень, рукастый.
– Теть Люб! Замолчи! – Ксюша подскочила и принялась выталкивать тетку из комнаты. – Что ты все время лезешь? Что тебе от нас надо? Все время все портишь! Мы сами разберемся!
– Я порчу? Я лезу? – Тетя Люба ослабила хватку косяка и начала оседать. – Ксюшенька, что ты такое говоришь? Я ж ради тебя стараюсь. У меня ж никого, кроме тебя, кровиночки, и нет. А ты вон как меня благодаришь?
– Да достала ты! – заорала Ксюша. – Живешь тут, как у себя дома. Проходу никому не даешь! Уезжай уже к себе и сиди там со своим Толиком. Оставь нас в покое – и меня, и маму!
– Хорошо, я уеду. Прямо сейчас. Только вещи соберу. Живите, как хотите. Больше ноги моей здесь не будет. И на свадьбу к тебе не приду, не волнуйся.
– Ну и хорошо! Минус один стул будет! – выкрикнула Ксюша.
Тетя Люба ушла в комнату и, рыдая, начала собирать пакеты и сумки. Ксюша сидела на кровати и молчала. За стенкой Елена Ивановна что-то говорила сестре.
– Да ладно тебе. – Петя обнял Ксюшу. – Так всегда бывает перед свадьбой.
– А ты откуда знаешь, как бывает? – Ксюша наконец расплакалась.
– Не знаю. Я же не спрашиваю, кто такой Славик? – Петя хотел пошутить, но Ксюша разрыдалась уже по-настоящему и выскочила из комнаты.
Сначала Петя ждал, что она вернется. Листал книгу, сидел и рассматривал узор из люрекса на занавеске, но Ксюша вела переговоры в соседней комнате. Тетя Люба что-то говорила, Ксюша шипела в ответ. Елена Ивановна вскрикивала. Петя включил компьютер, успел посмотреть фильм и в конце концов уснул раньше обычного. Удивительно, но он не слышал, как в комнату зашла Ксюша, как ложилась. Он спал спокойно. И даже баба Роза ему в ту ночь не снилась. Видимо, решила, что на сегодняшний вечер ему достаточно скандалов.
Утром Петя проснулся выспавшийся, бодрый, в отличном настроении. Он осторожно зашел на кухню – там уже собрались женщины. Видимо, ждали только его. Ксюша метнулась к плите и выложила на тарелку омлет. Петя с удовольствием стал есть. Елена Ивановна передала ему хлеб и налила в чашку кофе.
– Мы тут обсуждаем, где знакомиться лучше, – объяснила Ксюша. – Можно ведь в ресторане, за ужином. Да?
