Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти

– Представляешь, пап, Настя пропала. Ее мама с ног сбилась, вот я и попыталась ее успокоить, – эмоционально передавала она ситуацию в доме Петраковых.

– А если бы тебя кто-нибудь подкараулил на обратном пути? – продолжал сердиться Семен Иванович. – Ты что, не помнишь, что случилось с Верой?

– Так я не одна обратно шла, меня провожали, – попыталась успокоить своего отца девушка.

– И кто же тебя провожал?

– Когда я к Петраковым пришла, у них дома был гость, молодой мужчина по имени Иван. Он с их сыном Славкой откуда-то пришел. Я даже не знаю, может, он с ним работает вместе, – наморщила лобик дочь Брюжалова.

– Иван, говоришь? – оживился Брюжалов. – Вместе с парнем домой пришел?

– Да, а что? – удивилась дочь, увидев неподдельный интерес на лице отца.

– Просто уточняю, – быстро накинул маску равнодушия Семен Иванович, которому стало все ясно.

Брюжалов понял, что если Зарецкий привел заложника, которого ему поручалось ликвидировать, значит, он убрал своего контролера Курпатого. А на такое мог решиться только агент НКВД.

– Вот он-то меня и проводил до самого подъезда, – вывел из раздумий Семена Ивановича голос дочери. – Кстати, когда мы проходили с ним мимо отделения милиции, то видели на стенде «Розыск» фотографию пожилого мужчины, который несколько недель назад приходил к тебе домой.

– Что? – чуть не заорал Брюжалов. – Какого человека?

– Ну, того, про которого я сказала, что у него страшное лицо, а ты ответил, что я преувеличиваю, – испуганно пояснила дочь. – Ты еще сказал, что он с твоей работы.

Брюжалов, конечно, понял, что речь идет о Нецецком.

– И что? – немного успокоившись, спросил он дочь.

– Да ничего. Я бы и не заметила его вовсе, если бы Иван перед стендом не остановился, – оправдывалась дочь, не понимая, в чем ее вина. – Я сама была удивлена.

– Что значит – удивлена? Вы что, обсуждали это с твоим провожатым? – напружинился Брюжалов.

– Я просто сказала, что где-то его видела, – настороженно, боясь вызвать новый приступ необъяснимого гнева, промолвила Лена.

– Скажи мне правду, дочка, ты говорила своему провожатому, что видела человека с фотографии у нас дома? – ледяным голосом спросил отец.

– Да, – еле слышно прошептала дочь, понимая, что допустила непростительную ошибку.

После этой беседы Брюжалов уже не мог уснуть, снова и снова анализируя создавшуюся ситуацию и с каждой минутой обнаруживая все больше неприятных для себя последствий. Ведь если Зарецкий в самом деле агент НКВД, то вскоре Семену Ивановичу начнут задавать вопросы по поводу визита Нецецкого к нему на квартиру. Отговориться, заявив, что не знает этого человека, он не может, так как вопросы будут заданы и его дочери, которая сразу обо всем расскажет. Да и потом, Нецецкий уже обречен. Расклеенные по всему городу его портреты обязательно сделают свое дело, и Деда в скором времени схватят. А старый уголовник, конечно, предаст его, рассчитывая на какое-нибудь снисхождение.

«Значит, у меня нет другого выхода – нужно срочно уходить к своим», – пришел к выводу Брюжалов. От напряженности мыслей с правой стороны его головы стала лихорадочно пульсировать височная жилка.

Решившись на переход через линию фронта, он почувствовал небольшое успокоение и только тогда немного задремал. Утром же первым делом позвонил на продуктовый склад Христофорову и потребовал, чтобы того, когда он явится на работу, срочно направили к нему. Несмотря на это, Христофоров появился в его кабинете лишь к десяти часам. Вид у него был помятый и невыспавшийся, хотя глаза блестели лихорадочным блеском.

– Где Нецецкий? – с ходу поинтересовался Семен Иванович.

– Вчера ночевал у меня в общежитии, – неуверенно произнес Бронислав Петрович. – А сейчас я не знаю, сам я ночевал в другом месте.

– Мне он срочно нужен, найди его и скажи, чтобы ждал меня после обеда напротив моего дома в развалинах кинотеатра, – дал указание Брюжалов. – Да предупреди, чтобы когда пойдет, пусть лицо припрячет, а то его портреты уже по всему городу расклеены. Надо его срочно эвакуировать из города. Тебя, кстати, тоже, готов ехать?

– Мне нездоровится, я вообще хотел бы даже отпроситься с работы, чтобы отлежаться дома, – высказал, к удивлению Семена Ивановича, полное равнодушие к отъезду из города подчиненный.

– Я тоже вынужден уехать, поэтому рекомендую тебе ехать со мной, в противном случае по делу об известном тебе убийстве милиция может заинтересоваться тобой после моего отъезда заново.

– Хорошо, – не стал больше отказываться Христофоров. – Только у меня осталось одно невыполненное дело. Вот доделаю его и к обеду буду в кинотеатре.

Бронислав Петрович вышел из здания горисполкома и направился к общежитию, чтобы передать Деду указание Брюжалова. Он был немного расстроен тем, что срочный отъезд совершенно спутал его планы. Единственное, что его немного радовало, что не надо возвращаться на работу и он сможет пораньше оказаться в своей старой квартире, где осталась измученная жертва, и наконец довершит начатое ночью.

Дед же, проснувшись и не обнаружив Христофорова, вначале сильно испугался. Даже хотел уйти, опасаясь, что в комнату в любой момент могут нагрянуть легавые. Однако чуть поразмыслив, он решил довериться своей интуиции и остаться в общежитии. Все же риск, связанный с его выходом средь белого дня на улицу, несопоставимо выше, нежели тот, что Христофоров арестован и выдаст его местонахождение. Вскоре терпение Нецецкого было вознаграждено – вернулся подельник.

– Наконец-то и мне фарт вышел! Ну, теперь все будет в ажуре, – услышав от приятеля об эвакуации, он не смог сдержать своей радости.

Потом, увидев озабоченное лицо Христофорова, удивился. И поинтересовался, почему тот такой «прибабахнутый».

– Дело есть незавершенное, – пояснил напарник.

Утром Иван, который переночевал в квартире Петраковых, собрался отправиться на поиски Насти, но неожиданно в квартиру пришли работники милиции и арестовали Славку. Правда, они сделали все весьма корректно, поскольку, видимо, не обошлось без инструкций Приматова, но, тем не менее, это вызвало шок не только у парня, но и у всех остальных, включая Ивана. Специально, чтобы смягчить душевную рану, провести арест поручили знакомому семьи – Виктору Солудеву, который чувствовал себя не в своей тарелке и все больше оправдывался.

– Нашему начальству надо со Славкой поговорить, все же он был заложником. Ну и там про другие дела его расспросить, – с трудом подыскивал он объяснения.

Лариса, которая понимала, что происходит, боялась хоть на минуту терять из виду вновь обретенного сына и страшно переживала, хватаясь за сердце.

– Парню бы немного прийти в себя, – вставил свое слово Иван, – несколько дней без еды и питья ведь был.

– Ты, Зарецкий, не беспокойся, я сам лично прослежу на первых порах, чтобы у сына моего друга было все в порядке, – пообещал Солудев.

Славка же на удивление спокойно отнесся к аресту. Видимо, у него было время, и он уже не раз прокручивал эту ситуацию в голове. Поэтому быстро собрался и вышел.

– Не думал, что мне придется с такими делами в ваш дом входить, – досадливо поморщился, пятясь за ним к дверям, Солудев, пытаясь таким образом еще раз попросить прощения.

– Постой! – окликнул его Зарецкий, когда тот уже стоял на пороге. Ивану вспомнился разговор Курпатого с Кощеем. – Майор Петраков сидит за убийство лейтенанта милиции, инспектора по малолеткам?

– Да, – подтвердил Солудев.

– Ну так, может, его освободят, если узнают, что тот был изменником Родины и на немцев работал? – спросил Зарецкий.

– А у тебя есть доказательства? – оживился Солудев, войдя опять в комнату.

– Его все малолетки знают, он даже с ними листовки расклеивал, – продолжил выдавать обнадеживающую информацию Иван.

– Так это меняет дело! – подбежал к Цыгану Солудев и, крепко схватив его за руку, затряс что было сил. – Так мы его враз из кутузки вытащим! Ладно, пойду я, еще и Славку нашего обрадую, это его немного поддержит, – выдохнул Виктор Солудев, сбегая по ступенькам к машине с арестованным Петраковым-младшим.

После ухода Солудева Иван отправился наконец на поиски Насти. Для начала зашел в местный отдел милиции, но там о ней не было никакой информации. При выходе на улицу он опять уткнулся взглядом в портрет ненавистного Нецецкого и вдруг вспомнил вчерашний разговор с подругой Насти, которая проговорилась о том, что видела старого уголовника в их доме.

«Надо было сказать Приматову», – завертелась в его голове мысль. Но потом он даже обрадовался, что не успел этого сделать, поскольку теперь сам сможет последить за той квартирой и, быть может, выследит-таки Деда. Зарецкий был почти уверен, что исчезновение Насти так или иначе связано со старым уголовником. Запустив руку в карман пальто, Иван с удовлетворением нащупал рукоять револьвера Курпатого, в котором оставалось два неиспользованных патрона.