Татьяна Веденская - Ягодка, или Пилюли от бабьей дури
– Тут три дизайнера работали, – пояснила Лера. – Хотя в конечном итоге все пришлось придумывать самой. Ну хоть они чертежи сделали. Такие деньги, а толку – ноль.
– Так надо было их уволить!
– Надо было, – задумчиво протянула Лера. – Да уж поздно. Мне так хотелось, чтобы все закончилось. Нет, ругаться с рабочими – это не мое. Не представляешь, какие они тупые. Вот тут, к примеру, видишь орнамент?
– Классный, очень красивый, – кивнула Света, глядя на тонкие замысловатые узоры, идущие по плитке.
– Привезли два типа орнамента. По двадцать сантиметров и по двадцать пять. Чтобы везде было «идеаль». У меня – два типа плитки и два типа орнамента соответственно.
– Слушай, ты только от меня многого не требуй. Я в этом не разбираюсь. У меня даже кухней всей муж занимался, – вздохнула Света.
– Да? – удивилась Лера. – Вы сделали ремонт?
– Типа того.
– Надо будет заехать посмотреть. Так вот, ты дослушай. Прихожу я как-то и вижу, как этот так называемый мастер пилит мой орнамент. Я его спрашиваю – зачем, мол, добрый человек, ты это делаешь. И что вообще творишь, свинья. А он мне – так у вас же плитка на двадцать, а эта – двадцать пять. Я ему показываю орнамент из другой пачки. Он только в лысине почесал и что-то пробубнил. Как с такими работать? Половину орнамента пришлось заказывать заново.
– Зато получилось очень здорово. У тебя всегда был вкус, – подтвердила Света, получив в руки пушистую стопку полотенец. – А где переодеться?
– Так прямо тут.
– Но…
– Ты чего, стесняешься, что ли? Меня? Да я тебя вдоль и поперек знаю. Помнишь, как мы жили, когда горячей воды все лето не было? – рассмеялась Лерка. – И мы друг друга из чайников поливали?
– Да уж, это не самое приятное воспоминание, – поежилась Света, стаскивая с себя водолазку.
– А мне в последнее время все почему-то видится в розовом свете. Какие мы с тобой были молоденькие, глупые. Боялись зачет не сдать!
– Это только я боялась. А ты никогда и ничего не боялась, – усмехнулась Светлана, заматываясь в бесконечное полотенце. В комнате было очень тепло, жар от сауны пробивался из-под стеклянной двери парной, наполняя теплом и ароматом пряного дерева предбанник.
– Это не так, – нахмурилась Лера. – Я просто была дурная, ты знаешь. Мне стоило бы больше бояться. Причем самой же себя. Да уж. Вина налить?
– А я себя просто ненавижу, – зачем-то высказалась Света вскользь, между делом, и отправилась в парную. Пока они с Лерой трепались, температура в кристально чистой, новенькой сауне дошла до сотни градусов, лавки стали обжигающе горячими, не помогали даже специальные сидушки. Света села на нижнюю полку, поджала под себя ноги и вдохнула обжигающе горячий ароматный воздух.
– Хорошо? – улыбнулась Лера, глядя на краснеющее лицо подруги.
– Очень. Счастливая ты, Лер.
– Что за глупости. Что вообще за глупости ты стала говорить. Что это ты себя ненавидишь? Ты же просто чудо, Свет. Тебя надо на руках носить, а ты – ненавижу.
– Лер, я не знаю, что со мной, – вздохнула Света. – Вот ты говоришь – кризис. Изменяет – не изменяет. И что надо перетерпеть. А я ведь тебя даже не слышу. Я вообще не понимаю, о чем ты. Потому что если у кого и есть этот самый кризис, то он не у него – у меня! Только я не уверена, что это кризис. Может, я чем-то больна. Что-то со щитовидкой или с поджелудочной. Мне ничего не хочется, Лер. Только вот лечь тут, на полке, и уснуть. Я все время чувствую себя усталой. И старой, и страшной, и толстой. И плевать мне, если честно, изменяет мне Костик или нет. Даже ни на секунду не интересно. И, кстати, все-таки сомневаюсь, что он изменяет.
– Почему ты так уверена? – хмыкнула Лера, растирая тонкие плечи медом.
– Да я ни в чем не уверена. Просто… никак он не изменился. То есть внешне, конечно, он уже не такой красивый. Потолстел немного…
– Ну, это только ты с твоими заниженными требованиями могла считать, что Костик – красивый. Я всегда удивлялась, как ты могла на него запасть. Ну, прописка – это я понимаю. Хотя были варианты и получше. Хоть бы даже и Мишка. И то красивее. А твой Костик и тогда, в молодости, был, как бы сказать, чтобы не обидеть…
– Уютным. Ты уже сто раз говорила. Не знаю, Лер. Может, я просто его себе придумала. Но мне он всегда нравился. Я смотрела на него и думала – какой же он… Именно такой, как я и хотела. Красивый, да. Не перечит мне, я имею же право думать, как хочу. Да, он не Брэд Питт. Кстати, Брэд Питт мне никогда и не нравился. Уф, все. Не могу – жарко.
– Ага, пробрало. Слабая ты стала, Светка, – рассмеялась Лера, глядя, как Света, шатаясь, выкатывается в предбанник. Она прошла следом, протянула ей термос с горячим мятным чаем, который уже стоял тут, когда они заходили.
– Вкуснота! Рецептик дашь? Что-то ты тут смешивала.
– Это не я. Это Люська делала, – пожала плечами Лера.
Да, конечно, подумала, Светлана. Лера ничего такого своими руками делать не станет, раз уж есть прислуга.
– Так вот, Лер. Он за последние десять лет никак не менялся. Нету у него никакого кризиса. Может, еще будет. Ему сейчас сорок два. В каком возрасте у них этот кризис?
– У всех по-разному.
– Или он у него уже прошел? Не знаю. По мне – он прекрасно себя чувствует. Бурчит как обычно. Ходит на работу. С Мишкой твоим… в смысле, ну… – тут Света растерялась.
– Ладно-ладно. Я уже поняла, что для вас Мишка всегда будет моим. За кого бы я замуж ни вышла.
– Они летом хотят в поход идти в Карелию. На катамаране, на пару недель. Меня зовут, а я только и жду, чтобы поехать на дачу – одна. Хочу попробовать посадить цветную капусту. У соседей такая в прошлом году выросла – загляденье. Так что все у Костика нормально. Он бодр и весел. Кушает хорошо. На Кирюшку только стал орать, но тот, знаешь, и сам виноват. Постоянно отца провоцирует. То ему не так, это не эдак. Вот и ругаются, как два петуха.
– А с сексом у вас как? – вдруг приперла Свету к стенке подруга.
– С чем с чем? – попыталась отшутиться та. – Этого у нас в стране нет.
– С самой перестройки появился опять. Так что?
– Да вроде все в порядке. У него.
– А у тебя? – пристально посмотрела Лера.
Света пожала плечами и вздохнула.
– Я же тебе сказала, я ничего не хочу. В этом-то и проблема. Я ложусь спать и хочу только спать. Он храпит – меня это бесит. Я от любого шороха просыпаюсь. Какой, на фиг, секс. Работы много. ЕГЭ скоро у Кирилла. Да-да! Не смотри на меня так. Я и сама понимаю, что стала на бабку старую похожа. Вот и скажи мне, что делать.
– Худеть тебе надо, подруга, – неожиданно ответила Лера. – И собой заниматься. Распустилась ты. У тебя, наверное, холестерин зашкаливает.
– Ой, только вот не надо. У меня силы воли нет никакой. Мне лень даже чаю себе порой заварить, а ты говоришь – худеть. Может, пойти в поликлинику, пройти диспансеризацию?
– Чтобы у тебя сразу десять диагнозов нашли? Нет уж, это надо прекращать. Поверь мне, лучше оздоровляться, чем лечиться. Тебе просто надо привести себя в порядок.
– Как? – замотала головой Света. Но, как и всегда, если уж Лера решила что-то, сопротивляться ей было бессмысленно. Лера моментально приступила к разработке Большого плана. Тактика и стратегия, мотивация и прочие новомодные штучки – все это пошло в ход. Был расписан весь следующий месяц. Что есть, от чего отказаться. Массажи (на какие шиши только – неясно), маски для лица, эпиляция для тела, увлажняющие крема. Пенные ванны.
– Будешь делать? – строго вопрошала подруга.
– Хорошо-хорошо, – не стала перечить Светлана. Буйный поток энтузиазма – это именно то, что всегда отличало Леру от всех остальных. По ее собственным словам, у нее вечно было «в жопе шило», и Свете это всегда импонировало. Как две совершенные противоположности, они моментально притянулись друг к другу и уже никогда не смогли избавиться от этой необъяснимой связи, которую не разрушали ни годы, ни расстояния, ни разные социальные статусы, ни хамон и прочие атрибуты Лериной красивой жизни.
– А еще – у тебя должно быть мотивировочное платье.
– Что? – удивилась Света. – Какое платье?
– Мотивировочное. Которое бы висело и одним своим видом стимулировало тебя к победам над собой.
– Может, лучше повесить мотивировочный кнут?
– А ты предпочла бы мотивировочный пряник, да? Тебе нельзя пряники. И вообще никакую выпечку.
– Ты хочешь сказать, что мне придется отказаться от всего, что мне близко в этой жизни? – с преувеличенно шутливым ужасом вытаращилась Светлана. – И ты думаешь, в этом случае платье может мне хоть чем-то помочь? Тогда уж лучше веревка с мылом.
– Так, без суицидальных мыслей, пожалуйста. Нужно же что-то делать с твоим кризисом. Почему бы не начать с платья?
– Хорошо. У меня есть одно, бежевое. Я его почти не носила, оно меня так полнит в талии…
– Что ж ты за глупая такая? Разве твои платья с вьетнамского рынка могут хоть на что-то мотивировать? Разве что на то, чтобы съесть с горя еще печенюшку.
