Елена Кочергина - Жизнь в стёклах (сборник)
Но наконец у Саши лопнуло терпение. И они решили начать юродствовать. А как иначе донести до людей истину? Если нельзя напрямую, то можно с помощью жестов и знаков. Надо как следует пронять человека, сделать то, что он от тебя совсем не ожидает, тогда, возможно, он о чём-то задумается. Впрочем, от прямой проповеди они тоже решили не отказываться. Юродство – это, как говорится, прибавка к пенсии. Оно хорошо действует на тех, кто загрубел, а кто помягче да погибче, тот и так всё отлично поймёт. Но главное, что они теперь свободны! Можно наплевать на условности, быть наконец-то самими собой и не бояться испортить свою репутацию! «Ведь у нас спокон веков нет суда на дураков!»
Оксана во всё горло запела Сашину песню:
Чёрные кошки бродят стадами,
Заговор, наговор, отворот.
Под одну дудку с колдунами
Я плясать не буду: я – нравственный урод!Белая магия нынче не в моде,
Я – Христов воин, я – юродивый!
Чёрная магия нынче не в моде,
Я – Христов воин, я – юродивый!И если встречаюсь я с колдунами,
Двигаю в рыло им правой рукой!
А обычно они разбегаются сами,
Видя, что я на всю голову больной!..Там было ещё несколько куплетов, но она позабыла слова. Как всё-таки хорошо! Оксана снова засмеялась, вспомнив выражение лица соседки, когда та рано поутру увидела их скачущими в одних холщовых мешках по огороду и распевающими песенки Сергея Шнурова вперемежку с Сашиными. Да, вряд ли теперь родители захотят справлять свои дни рождения на даче! Пусть теперь весь мир узнает, что христиане – прежде всего свободные люди, боящиеся одного только Бога!
* * *В замкé повернулся ключ. Это вернулся её кабачный муж. Убила бы гадину, да больно настроение хорошее! Отчего-то хочется петь и смеяться! Оксана замерла и притворилась, что спит. Она слышала, как к ней тихонько подкрался Саша, и сквозь неплотно закрытые ресницы наблюдала, как он долго и внимательно её разглядывает, будто видит впервые. Ей захотелось улыбнуться, привлечь его к себе, обнять, но какая-то сила словно мешала ей это сделать. Вместо этого она недовольно проворчала:
– Ну и где мы шатаемся до середины ночи?
Лицо его тут же преобразилось, явив знакомое выражение скуки и недовольства. Магия перестала действовать, и всё снова вернулось в привычное русло…
Сон восьмой
Оксана шла по запруженной людьми улице и разглядывала разноцветные витрины. Какое красивое платье! Миленький костюмчик! А это что-то новенькое! Похоже, она малость отстала от моды. Пора тряхнуть гардероб…
Интересно, приняла ли она в жизни хоть одно самостоятельное решение? С раннего детства все её слова, действия и мысли определял кто-то другой: родители, учителя, СМИ, подруги, реклама, мода – кто угодно, только не она сама. Ей говорили, что одно красиво, а другое уродливо – и она верила; внушали, что надо делать так, а не иначе – и она бездумно следовала этим советам. Сначала прочитала в журнале, что шоколад помогает от стресса – и тут же принялась есть его в больших количествах, потом по телевизору сказали, что он разрушает иммунную систему – и она немедленно исключила его из своего рациона. От хлеба толстеют, от ананаса худеют, рассыпанная соль – к несчастью, разбитое зеркало – к смерти… Она совершенно потеряла себя в этом хаосе всевозможных установок, стереотипов и штампов. Она так привыкла играть разные роли, что забыла, как жить без маски. Роль жены, роль матери, роль страхового агента, роль старой идиотки… Да существует ли она вообще? Ей страшно оставаться одной в пустой квартире, страшно смотреть на себя в зеркало. В последнее время она целыми днями слоняется по улицам, чтобы к вечеру упасть в постель и отрубиться.
Оксана присела на лавочку в незнакомом сквере, закрыла глаза. И тут же почувствовала, как она постепенно растворяется в этом сером шумном мире, разлетается во все концы вселенной. Скоро этот процесс завершится, и её больше не станет…
* * *Пружинящей походкой Оксана шла по направлению к старой разлапистой берёзе, стоящей в стороне от остальных деревьев. Из дома она ушла специально – не хотела мешать Саше принимать посетителей. Зачем отвлекать их внимание на свою особу? Когда подойдёт время обеда, она вернётся, чтобы всех накормить.
Достигнув цели, Оксана настороженно огляделась. Вокруг ни души. Озорная улыбка скользнула по её худощавому лицу. Ловким движением она ухватилась за нижнюю ветку берёзы, подтянулась и села. Перелезая с ветки на ветку, она добралась почти до самой верхушки дерева. Обняв ствол обеими руками, она удобно устроилась в «гнёздышке», образованном ветвями и прибитыми к ним дощечками. Оксана с нежностью погладила шершавую кору и приложила к ней ухо. Ей казалось, что она слышит, как бьётся сердце дерева. Ветер играл её слегка тронутыми сединой волосами.
Весь огромный мир лежал перед ней, как на ладони, со всеми так хорошо знакомыми ей лесами и полями, дорогами и деревеньками. С такой высоты их маленький домик казался совсем игрушечным. Ей было хорошо видно, как какой-то человек подошёл к забору, открыл калитку и направился к крыльцу. «Второй», – посчитала Оксана. Вот уж не думала она, что когда-нибудь такое произойдёт – к её Сашеньке будут обращаться люди за советом, с просьбой о помощи, об исцелении. И он им сможет помочь! Ну, в общем, конечно, не совсем он, уж они-то с Сашей это отлично понимают. Незачем присваивать себе чужую славу!
Её роль во всём этом и того меньше – не высовываться, не привлекать к себе внимания, тихонько наблюдать со стороны и молиться. Вот, например, этот человек, который только что вошёл в их дом – у него несчастье, ушла любимая жена, прихватив с собой детей. Откуда Оксана это знает? Пожалуй, ей и самой трудно это понять. Просто знает, и всё. Если долго наблюдать за людьми и хоть немного постараться их полюбить, знание приходит само.
Но пора уже приступать к работе – она чувствует, что Саше нужна её поддержка. «Если двое из вас согласятся на Земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного». Это Его обещание, а Он лгать не умеет. Молитва заструилась из Оксаниного сердца, и на время она забыла, что сидит на берёзе, что светит солнце и что надо готовить обед…
* * *Кто-то резко дёрнул её руку. Открыв глаза, Оксана увидела человека в мотоциклетном шлеме, который пытался вырвать у неё сумочку. Взгляд её разом охватил чахлые деревья сквера, беспрерывный поток машин, толпу людей, в упор не замечающих друг друга, свои собственные костлявые морщинистые руки с кроваво-красными накладными ногтями, вцепившиеся в сумку. Незнакомец гадко ухмыльнулся под непроницаемым забралом шлема. Он смеётся над её беспомощностью и одиночеством. Откуда она это знает? Просто знает, и всё. Волна отвращения и ужаса к этому пустому уродливому миру накрыла её. А ведь она сама – часть этого мира! И Оксана издала совершенно дикий вопль. Этот вопль скорее походил на рёв раненого бизона, чем на крик слабой женщины. Это был крик отчаяния, крик одиночества, крик о помощи. Человек в шлеме испуганно попятился назад и через мгновение уже скрылся из виду. Из глаз Оксаны градом катились слёзы…
Сон девятый
Ну вот и всё. Оксана стояла у окна и смотрела на струи воды, заливающие стекло. Саша в очередной раз ушёл из дома, и неизвестно, вернётся ли вообще. Кто она теперь? Маленькая Оксана. Несчастная Оксана. Жалкая, Измученная и Брошенная Оксана. Развалюха, которая всё в жизни потеряла. Она не смогла отдать себя в жертву ни мужу, ни детям, ни Богу. Грош ей теперь цена: она соль, потерявшая свой вкус и годная только на то, чтобы выбросить её на помойку.
В общем-то, все давно уже это и сделали. Она никому не нужна. Раньше она мечтала, что в старости заботливые дочери подадут ей стакан воды. Но вот она стала старухой, а этот злосчастный стакан так никто подавать и не собирается. Да и не нужен он ей! Ей нужно что-то другое, то, что уже не вернёшь ни за какие деньги…
Оксана открыла окно и выглянула наружу. Потоки осеннего дождя мигом намочили волосы, холодные капли потекли по разгорячённому лицу. Мысль о самоубийстве уже в который раз залезла в голову. Как хорошо взять и разом покончить со всей этой бессмыслицей! Нет, она не может уйти одна, бросив Сашу на произвол судьбы. Всё-таки они муж и жена, всё ещё муж и жена. Они связаны воедино, и ей одной не под силу разорвать цепи, приковавшие их к земле. Если бы они смогли объединить усилия, возможно, тогда им удалось бы что-то изменить. Но они не могут, они забыли, а может, и не знали никогда, что такое брак.
Ах, Саша, Саша! Когда же ты ускользнул от своей Оксаны? А когда ты, Оксана, упустила своего Сашу? Может быть, тогда, когда в первый раз утаила от него какую-то пустяковую покупку или незначительный телефонный разговор, посчитав, что имеешь право на свою личную жизнь? А теперь между вами встало так много тайн и лжи, что уже нет больше пути назад к прямоте и доверию. Возможно ли, чтобы вы хоть раз в жизни захотели одного и того же?..
