Татьяна Казакова - Ничего себе пошутила
– Я через недельку приеду, заберу у тебя дискету. Она на месте?
– Конечно. Что ей сделается?
– Я соскучился. – " А я нет», но ответила – А мне как-то некогда скучать, работы много.
– Игорь Моисеевич замучил?
– Хочешь с ним поговорить? Он как раз на месте.
– Нет, нет, не стоит. Да и мне уже некогда. Целую. – «Очень мне нужны твои поцелуи».
– Всего хорошего. – Я в сердцах положила трубку. Отдать бы поскорее ему эту дискету и отвязаться от него.
Обедать я не пошла, пила чай с сушками и с тоской поглядывала на телефон. К концу рабочего дня совсем сникла. Звонок!
– Светочка, я жду тебя в машине. Извини, что раньше не позвонил.
Ура! Надо быстренько подкраситься. Посмотрела в зеркало, вроде, все нормально. Немного причесаться и порядок. Все! Пропикало шесть. Схватила сумку и понеслась к выходу. – Ненормальная! – заорала вслед Ленка, которую я слегка задела. «Да пошла ты».
Саша так же, как и накануне, красиво открыл мне дверцу. На заднем сидении лежал букет из роз. Я покосилась на него. Но спросить не решилась. Неужели мне?
– Это тебе. – Саша протянул букет.
– Какой красивый, – восхитилась я, уткнув нос в цветы. Такие цветы мне даже на день рождения не дарили. Наверное, кучу денег стоят. Мы ехали по бульварному кольцу.
– Ну, что, покажешь мне Москву? – спросил Саша.
– Тогда начнем с Красной Площади. Ты там был?
– Был, конечно, но с удовольствием погуляю там еще раз с тобой.
Оставив машину у «Националя», дальше пошли пешком. Я попыталась вспомнить что-то из уроков истории, но кроме нашего вредного историка, который с садизмом ставил двойки всем подряд, ничего на ум не пришло. Когда подошли к Храму Василия Блаженного, вспомнила, как мамусик, собираясь везти очередных туристов на Красную Площадь, «освежая память», зубрила текст, меня очень тронула история про зодчих Постника и Барму, которым Иван Грозный после возведения храма в знак «благодарности» приказал выжечь глаза, чтобы они больше ничего подобного не смогли создать. Все это я с чувством стала перессказывать. Вдохновение усилилось, когда я заметила рядом девушку с парнем. Девушка часто заморгала. Видимо, я очень проникновенно говорила, не буду ее больше расстраивать, лучше перейти к чему-нибудь жизнеутверждающему, например, к мавзолею. Но не успела я перейти от Ленина к Сталину, как девушка обернулась к парню и попросила посмотреть у нее в глазу, что-то, наверное, попало. Я остановилась на полуслове. Саша засмеялся и взял меня под руку.
– Ты замечательная рассказчица, но, давай о мавзолее в следующий раз, а про храм просто здорово рассказала, даже слезу вышибает.
– Да? – Я недоверчиво покосилась на него.
– Конечно, – заверил он. – А теперь пойдем к Манежу, полюбуемся творениями нашего единственного современного зодчего.
Мы прошлись по Александровскому саду и потом гуляли по Манежной площади.
Мне очень понравились и фонтаны и скульптуры, но я постеснялась высказаться по этому поводу. Вроде все ругают эти творения. Я ждала, что скажет Саша, а он помалкивал. Вообще, мы ходили очень долго, ноги стали гудеть, и есть захотелось. Ресторанов вокруг пруд пруди, но предложить туда зайти как-то неудобно, вдруг у него денег мало, а здесь все дорого.
– Слушай, ты же прямо с работы, проголодалась, наверное. Давай зайдем куда-нибудь
– Даже не знаю – замялась я, – можно булочек купить, на лавочку сядем и поедим.
Саша засмеялся. – Ты прелесть. Мне еще не встречались такие девушки. Лавочки отменяются. Мы пойдем в хороший ресторан, например, в «Националь».
– Нет, я туда не пойду. Там, наверное, все в вечерних платьях. Давай куда-нибудь попроще. – Оглядев меня, он процитировал
– Во всех, ты, душенька, нарядах хороша, – и добавил – Ну, ладно, если ты будешь чувствовать себя некомфортно, «Националь» отменяется, пойдем в любой другой.
Мы зашли в небольшой ресторан здесь же на Манежной площади, оказалось с итальянской кухней. Я заглянула в меню. Мама родная! Если это не дорогой ресторан, то, какие же цены в дорогом? Сглотнув слюну, я попросила Сашу выбрать на свое усмотрение. С тоской посмотрела на него. Вдруг он сейчас увидит цены и начнет что-нибудь придумывать о том, что у него язва или вспомнит о какой-то важной встрече. Но он невозмутимо стал перечислять закуски, названия которых мне ничего не говорили. Официантка еле успевала записывать. Прежде, чем заказать вино, он его попробовал. Надо же, в винах разбирается, но меня это как-то смутило. Стол заставили аппетитными закусками, принесли вино. Саша разлил вино, оно было очень вкусным, а еда обалденной. После закусок я думала, что уже ни кусочка не смогу проглотить, но когда увидела лазанью, не смогла удержаться и слопала солидный кусок.
– Знаешь, я неприлично объелась.
– Значит, было вкусно. Мне приятно было смотреть, как ты наворачивала, – улыбнулся Саша, а я покраснела.
– Просто очень есть захотелось.
– Ну и на здоровье. Терпеть не могу, когда начинают жеманиться и считать калории. Что будем на десерт?
– Десерт я, пожалуй, не осилю, а от чашечки чая не отказалась бы. Как думаешь, прилично заказать чай или надо обязательно кофе?
– Конечно, прилично. – Он заказал чай и пирожные, которые просто таяли во рту.
– Ты надо мной смеешься? – Я случайно встретилась с ним глазами. Он смеялся.
– Мне просто приятно смотреть на тебя.
– Я, наверное, подняться не смогу. Буду идти, как беременный таракан. – «Нет, так обжираться нельзя. Но я же не всегда так ем. Вдруг он испугается, что меня не прокормит?»
Саша подозвал официантку и расплатился. На улице было прохладно, и я поежилась. Саша обнял меня. – Попалась, Птичка. – «Еще как попалась, если бы ты знал». Он остановил такси.
– А как же машина? – Я залезла на заднее сиденье.
– Водитель заберет – Беспечно ответил он, усаживаясь рядом.
– Какой водитель?
– Другой…Юру попрошу, не бери в голову.
Всю дорогу до дома мы целовались, не заметили, как доехали, только показалось, что очень быстро. Расставаться не хотелось, но домой приглашать его не стала. Мы договорились встретиться. И на следующий день пошли на Арбат, потом гуляли по Калининскому проспекту, а потом пошли в «Прагу». А в четверг он должен был везти своего банкира на какую-то встречу, и я после работы сразу поехала домой.
* * *Двор наш не радовал буйством растительности, но и унылым его нельзя было назвать. Главным украшением были стоявшие вдоль дороги машины разных марок и цветов. В соседних дворах тоже стояли машины, но наши были совершенно необыкновенных расцветок. Таких замечательных я не видела нигде. Ярко-рыжие «Жигули», первой модели, небесно-голубой «Москвич» и желтая «Ока». Еще древняя машина иностранного производства, перекрашенная одним умельцем в ярко-зеленый цвет, ядовито-розовая «Победа», Петькины красные ржавые «Жигули», кажется, пятерка. Но главная достопримечательность нашего двора, стоящий на постаменте фиолетовый «Запорожец». Почему на постаменте – загадка. Каждый год весной с него снимался чехол. Хозяин тщательно его мыл, красил и совершал " круг почета» вокруг дома, а потом ставил обратно на постамент. Осенью «Запорожец» опять мыли, опять делали «круг почета», ставили на постамент и укрывали чехлом. Всех жильцов это жутко веселило. Правда, два года назад к нашим «красавицам» прибавилось еще несколько старых иномарок, но они были скучного серого цвета, ничего особенного. И что удивительно? Все машины ржавели, кроме «Победы» и старого зеленого иностранца.
Пенсионеры наши были активны, каждый год в Ленинский субботник убирали во дворе мусор и сажали чахлую растительность, которая категорически отказывалась расти. Еще они следили за порядком во дворе, делали замечания посторонним, имевшим наглость припарковывать здесь свои машины. В общем, были бдительны и всегда начеку. Одна Марья Степановна чего стоила. Она была безмерно любопытна и посплетничать любила, но не со всеми и не обо всем. Например, она узнала, что к Ленке с пятого этажа ходит мужик, когда ее муж уезжает в командировки, так она никому об этом не растрепала, а сказала Ленке, чтоб домой хахалей не водила, все равно кто-нибудь пронюхает, и тогда ей мало не покажется. Ленка нам сама об этом рассказала.
В этом году в Ленинский субботник Наташкина мать привезла с дачи сирень, а моя мама купила рассаду астр. Марья Степановна была счастлива, сияла и очень нас полюбила.
Подойдя к дому после работы, увидела Петьку, который ковырялся в своем драндулете. Значит, Наташка еще не пришла – сделала вывод я.
– Привет, Петручио! – уселась рядом на лавочку.
– Здорово, пугливая, – он полез под капот и замер там. Что там можно созерцать с таким вниманием? Непонятно.
– Не видел, Наташка не проходила?
– Нет еще – буркнул он. Из-под капота показалась его голова – Как думаешь, если я приглашу ее куда-нибудь, она согласится пойти?
