Евгения Белякова - Песнь для Близнецов
– А можно я до ужина, немного… – Рик покосился на расставленные тарелки.
– Конечно. Я пока пойду, искупаюсь и переоденусь. Это, конечно, дружеский визит, но не хотелось бы встречать короля и королеву в обрезанных штанах и драной рубахе.
Тео прошлепала босыми ногами к выходу, а Рик уселся за стол, отложив себе в тарелку кусок сыра и хлеб. Он с утра не ел – мотался по столице по поручениям короля.
В окне показалась довольная физиономия Гринера. Он тоже нарядился, причем по шику мог бы соперничать с Риком – белоснежная рубаха, зеленый камзол.
– Мне кажется, или тот лесок был чуть левее? – задумчиво пробормотал юноша. – А, неважно.
Оглядевшись, не видит ли его Тео, Гринер оперся руками о подоконник и перемахнул в кухню.
– Э, – Рик указал ножом на сапоги мага: с них отваливалась грязь, которую он собрал под окном. – Тео только что вымыла, как не стыдно.
Гринер махнул рукой, и следы исчезли, как и налипшая на подошвы земля.
– Пахнет замечательно, – заметил молодой маг. – Дерек не появлялся? Сказал, с минуты на мину…
У камина замерцал портал, и в кухню вступил Черный маг. Он развернулся, оценивающе осмотрел портал и удовлетворенно кивнул.
– Очень хорошо, Гринер. – Дерек тоже принюхался. – Мой аппетит требует отведать чего-нибудь прямо сейчас. Рик, где ты взял сыр?
Мужчины принялись перекусывать, обсуждая последние новости.
– В Башне все вроде в порядке, – сказал Дерек. – Как раз праздновали назначение нового Архимага, когда я уходил. – Он неловко скривился. – Хотели меня выбрать, но я посоветовал Уэйна. Не потому, что он Белый – просто он старше и куда мудрее меня… И к тому же, после того, в чем я участвовал, я не собираюсь… в общем, Уэйн теперь глава Башни.
– А студенты? – спросил Гринер, раздумывая, заметит ли кто-нибудь, если он магически переместит себе в тарелку порцию крольчатины. Ну, и иллюзию наведет.
– Большинство осталось… после равнин Эльды выжила едва ли половина, но многие захотели служить людям и дальше. И это радует. К тому же… я так думаю, вряд ли они станут «вторыми Кендриками», даже учитывая, что они не были призваны Силой. Они такое пережили… мало кто будет способен забыть, как сражался на равнинах за сохранение мира в целости, ради какой-то там мелочной власти. И разлагающего влияния через кристаллы на них не будет. Ну и, если вспомнить то, что ты, Рик, рассказал нам о «плетении» Близнецов – кто знает, может, эти юноши и девушки как раз были призваны? Только несколько иным способом, чем обычно… Я почти в этом уверен. Гринер, не зыркай на котел, потерпи.
– А Мальти?
– Вирена забрала его к себе. Говорит, доживет свой век… вернее, три, у нее. Совсем разбит и от любой власти шарахается, как от чумы. Ну, и чтобы довершить рассказ, Эфоль предложил Уэйну менять Серых и Черных в парах, чтобы все друг друга знали не только шапочно.
– Теперь – городские новости, – ухмыльнулся Рик. – Пока вы тут строительством занимались, я бегал по Тэниелу. Храм Розы закончен, и Дориан поместил туда свой артефакт, до тех времен, пока опять кто-нибудь не нападет. Молиться ей не ходят, слава Древу – не хватало нам еще одной религии, – но посмотреть, как на чудо, да. Стрелки… – Тут бард замешкался и принялся с силой макать хлеб в подливку, которую все же стащил из котелка. – У них перестановки. И, я надеюсь, не только формальные.
– Не предлагали тоже… возглавить? – хохотнул Дерек, сдерживая себя, чтобы не уточнить у Рика, случайно, не его ли заботами в Ордене перестановки.
– К счастью, нет. – Рик округлил глаза, изображая ужас. – А если б предложили… О, я так при детях не ругаюсь.
– Нашел дитя, – буркнул Гринер. – Сам-то… а, кстати, сколько тебе лет? Помнится, один бардовский подмастерье говорил, что двадцать, и ты экзамены сдал экстерном.
– Накинь десяток лет, и не ошибешься, – видя реакцию Гринера, Рик расплылся в довольной улыбке. – Мне двадцать девять… Я хорошо сохранился. Принимал ванны из молока, питался розами, тер морду огурцом…
Мужчины расхохотались. В этот момент на кухню зашла Тео, скрипя новыми кожаными штанами. Наряд дополняла скромная льняная рубаха и жилетка.
– Смех – это хорошо. – Сказала она. – Где Их Величества, демоны их дери?
И, словно по команде, воздух неподалеку от нее задрожал, и появились первые гости.
Дориан вышел первым и подал руку Шезаре. Королевская чета выглядела ослепительно, будто собралась не на дружеские посиделки, а, по меньшей мере, на ежегодное торжество – в цветах Вердленда, парче и бархате.
Тео обняла сначала Дориана, потом Шезару. Но тут портал снова замерцал и в кухне появились Том Ферфакс и Некс.
– Прошу за стол, – хлопнула в ладоши Тео. – Ужин скромный, но вкусный.
Все расселись, и принялись за трапезу. Чуть позже подошли Уэйн с Эфолем и Деодредом, извинились за задержку, вызванную делами в Башне и присоединились к остальным. Наевшись, бард расчехлил лютню и запел. Самые разные песни – и военные, которым, стуча сапогами в пол, подпевали Тео с Нексом, и романтические, вызвавшие у Шезары восторг. Королева почти все время держала мужа за руку, словно боялась, что он вот-вот растает в воздухе. Обменявшись последними новостями, гости и хозяева разбились на группки – Уэйн увлеченно обсуждал что-то с Ферфаксом, Некс играл с Эфолем в шахматы. Дерек и Гринер развлекали Шезару магическими фокусами, Деодред дремал, а король наблюдал за восхищенно хлопавшей в ладони женой.
Тео достала трубку, прихватила кофе и вышла на веранду. Села на балюстраду, поставила на перекладину чашку и закурила. Через минуту к ней вышел Рик, пристроился рядом, и тихонько засмеялся.
– М-м-м? – вопросительно промычала Тео.
– Да просто… хорошо. Весна, сирень скоро зацветет.
– Угу. – Тео чуть помолчала, потом сказала: – Рик?
– Что?
– А эти твои… то есть вообще… Близнецы, когда говорили, что мир обновится, то есть, будет тем же, но чуточку сдвинется, они не уточняли…
Рик непонимающе свел брови.
– Ты о чем?
– Да так, ничего. – Отмахнулась Тео и вдруг выпалила: – Кажется, я… как это говорят у людей… понесла.
– Понесла куда? – Переспросил Рик и тут его осенило. Он сгреб Тео в объятия, сбив чашку на пол, и принялся целовать, отрываясь только затем, чтобы заулюлюкать. И мысленно поблагодарил Близнецов, что не забыли его наглую просьбу о награде…
– Тише, псих ненормальный, – засмеялась Тео. – Я ж говорю – «кажется».
– Когда поженимся? – Тут же выпалил Рик.
– Чего?
– Ну, я, как бард, просто обязан поддержать репутацию и под давлением родственников – как думаешь, Дерек сойдет за мрачного папашу? – жениться на женщине, которая от меня залетела, – подмигнул он.
– С ума сошел… Ты представляешь меня в белом платье? – хихикнула Тео.
– Я сейчас как только тебя не представляю… – признался Рик. – Но в платье… пожалуй, нет. Значит, будет традиционная Свадьба Штанов.
– Не бывает такого, ты это только что придумал…
– Что ты… – Рик обнял Тео и, разглядывая звезды, принялся вдохновенно врать: – Это освященный веками обычай, восходящий к древности. Двое штанов заходят в храм… Не ржи, сейчас Дерек прибежит проверять, не напал ли на нас какой-нибудь злодей, превращающий людей в лошадей… Так вот, заходят штаны, путь их усыпан розовыми лепестками, а у алтаря Древа их уже ждут кислые балахоны…
– Кислые балахоны?
– Тихо, женщина. Потом Верховный жрец связывает штанины между собой… Все танцуют, все пьяны и веселы, а те штаны, что покрасивше, улетают в закат на вторых, превратившихся в дракона…
– Покрасивше, значит…
– Ну, поумнее…
Вечер наполнялся ночью, как бокал – благоухающим вином, стрекотали сверчки, а звезды подмигивали с небосклона, счастливо смеясь, и любуясь миром. Новым. Сияющим.
Эпилог
И все что было, и все, что будет…
Дрожащее пламя свечи выхватило серые камни стены, затем широкий подоконник, на котором белел забытый кем-то конспект. Раннее лето, окна открыты, и кто-то заботливо придавил листки булыжником – вернется хозяин, заберет.
Джереми поднял свечу повыше, освещая себе путь. Студент, второй курс философии и права Университета Сорреля; блестящий ум и безразмерная лень, мешающая этому уму, как говорили преподаватели. И еще – юноша слишком разбрасывался, увлекаясь науками либо смежными с основной, либо вообще никак к ней не относящимися. То за стихосложение возьмется, то к химикам в лаборатории бегает, то на лютне бренчит. Возможно, это не позволило ему стать первым в классе, но зато скучно не было.
Джереми вышел в сад – небольшой, с трех сторон окруженный стенами. Да и садом это место назвать можно было лишь с натяжкой – пяток деревьев, кусты, несколько скамеек. В сумерках, превращающих окружающее пространство в серую дымку, фигура, расположившаяся на одной из скамеек, была еле видна. Старик любовался закатом, но солнце уже час как село, и все вокруг заливала тьма.
