Игорь Переверзев - История Андрея Петрова
Пройдя пару кварталов, Петров замедлил шаг. Дом Инны находился совсем рядом, до запланированной встречи было еще целых двадцать минут. Он свернул на небольшую, узкую улочку, где в маленьких магазинчиках обычно торговали парфюмерией для пенсионеров и психически больных, а чуть дальше стояли продавцы цветов («голландская розочка по сто рублей», «шикарные пионы», «возьмите лучше все сразу, я уступлю»). Нет ни одной девушки на свете, не любящей цветы, подумал Андрей. Это единственное, в чем может быть уверен мужчина, говоря о женщинах. На полках павильона было столько букетов и композиций, что буквально рябило в глазах. Маленькие тонкие стебли с торчащими пестрыми головками вперемешку с зелеными ветками; огромные тюльпаны, розы всех видов от ярко-белых до пугающих черных, а также несколько десятков растений, названия которых нормальному человеку не осилить никогда. Петров растерялся. «Наверное, все же розы, – подумал он. – Только какие?» Девушка-продавец, узнав, что он идет на свидание, растаяла, сразу стала моложе и приветливее (если ничего не купите, обернитесь – молодость уходит тут же).
– Вот бы всем таких мужчин, – сказал она. – Возьмите розы, белые, это «нежность» значит.
«Это нежность значит», – повторил про себя Андрей и протянул пятитысячную.
Он вернулся обратно, на оживленную широкую улицу, только теперь с большим букетом в руке. Тридцать три торчащие белые головки свежих красивых цветков качались в такт попутному ветру, уныло посматривая на ботинки Петрова. Андрей улыбался прохожим, сам не понимая, почему и зачем. С одной стороны, что тут такого: ну идет себе молодой мужчина с розами, с другой – Петров прекрасно понимал, что в таком случае никогда твои движения не буду выглядеть естественно и непринужденно: волнение, румянец на щеках, немного округлившиеся глаза – все говорит о том, что он явно не в своей тарелке или похож на влюбленного кретина.
Во внутреннем кармане пиджака завибрировал телефон. Бж-ж-ж, бж-ж-ж, потом еще и еще. «Наверное, Инна, – подумал он. – Хотя, странно, не похоже это на поведение девушки на первом свидании». Андрей достал телефон, на экране светилась гордая надпись: «Саша Штейн», под ней их единственная совместная фотография (та единственная, где они оба трезвые).
– Как же ты не вовремя! – сказал Андрей, переложив букет в правую руку.
– Это как сказать! Тебе никто не звонил еще?
– Я тут иду и улыбаюсь всем подряд, в руке у меня огромный букет роз, и как ты думаешь, мне интересно, звонил мне кто-нибудь или нет?! Сань, самое время задавать идиотские вопросы!
– Любовь, старик, это хорошо, но сейчас… Выкидывай свой букет и срочно поезжай ко мне, Андрюха, я не шучу, прямо садись в такси и ко мне. Хотя нет, цветы оставь. Цветы – они всегда в тему, – сказал Штейн и отключился.
Тут же солнечный погожий денек превратился в обычный серый день, похожий на оторванный листок старого календаря. Солнце, как по команде, зашло за тучи, и теперь лица прохожих вновь стали как прежде: унылыми, серыми и безжизненными. Андрей, в который раз убедился, что человек не вправе думать, будто он сам лепит свою судьбу. Именно из-за таких мелочей эта самая жизнь и превращает вполне нормальных людей в непонятных существ, которые до конца дней только и делают, что удивляются очередному подарку судьбы. Чаще плохому подарку, разумеется. Петров почти уже набрал номер Инны, чтобы извиниться, но в последний момент убрал большой палец правой руки с окошка «вызов». «Что я ей скажу? Извини, как раз за пять минут до заветного часа у меня появились срочные дела. Какой нормальный человек поверит в это?! Я бы, – продолжал Андрей рассуждать, – подумал, что надо мной издеваются. Если и говорить подобное, то как минимум за час, чтобы это не выглядело полным свинством». Вообще забавно получается: ему самому ехать никуда не хочется, плюс он еще должен придумывать себе и девушке внятное объяснение, почему же все произошло именно так!
Молодой влюбленный живо представил Инну стоящей в прихожей, которую он мельком, но все же успел рассмотреть. Вот девушка в облегающем платье и коротенькой джинсовой куртке подходит и внимательно смотрит в большое зеркало, стоящее рядом с большим шкафом, подводит ресницы, быть может, немного румян, немного помады (которую, конечно, не любит)… и тут звонит Андрей Петров, любитель помогать незнакомым девушкам: «Алло, Инн, тут, э-э-э, в общем, такое дело, мне срочно надо уехать, не знаю, как тебе объяснить… ты можешь, конечно, мне не поверить…» Инна, не дослушав это бред до конца, бросает трубку и больше никогда не отвечает на его звонки. Воображаемый сценарий развития событий сковал Андрея, как якорь, по ошибке выкинутый на мели. Он стоял неподвижно, уткнувшись в отражение магазина в луже, с цветами в одной руке и телефоном в другой, тщетно пытаясь сообразить, что конкретно ему делать. Да что такого могло случиться, чтобы я немедленно понадобился? И вообще, никогда еще Штейн не хотел так срочно меня видеть. Видимо, произошло действительно что-то серьезное.
Андрей подошел к обочине, вытянул руку, спустя секунд двадцать подъехала старенькая BMW выгоревшего черного цвета. Петров назвал адрес Штейна и, не спрашивая о стоимости поездки (да и вообще ничего не спрашивая), плюхнулся на заднее сиденье. Ехать минут пятнадцать, можно спокойно подумать, что же написать Инне. Андрей убрал пальцем манжет рубашки, посмотрел на часы: ровно 16:00. Он достал телефон и стал судорожно набирать сообщения и фразы самой нелепой комплектности: «Инн, привет еще раз, извини, у меня дела», «Ты не будешь против перенести нашу встречу на завтра?», «Инна, я очень извиняюсь, но срочно надо уехать, прости, пожалуйста, я позвоню позже и все объясню». Перечитав последний вариант он нажал «Отправить». «Сообщение доставлено» – появилась надпись на экране несколько секунд спустя. Мысленно Петров ругал себя и даже ненавидел: как он, человек, который может придумать любой текст почти на любую тему, не справился с простым сообщением?!
– Поссорились? – сказал таксист, взглянув на него своими глупыми мелкими глазами, и, не дожидаясь ответа, добавил: – Понимаю, сам такой же. Бывает.
Андрей промолчал. «Что ты там понимаешь?! Тоже мне эксперт!» – подумал он. Спустя пять минут пришло ответное сообщение. Молодой человек набрал полные легкие воздуха, зачем-то зажмурился, открыл глаза и прочитал: «Очень жаль, целую». Петров перечитал еще раз. Еще и еще. Три простых слова. Вот у кого надо поучиться! Андрей никогда не думал, что одно небольшое сообщение, оказывается, можно обдумывать часами. Понятно, что ей очень жаль, но она же, черт бы весь мир подрал, написала в конце это слово «Целую»! – ликовал Андрей. Слово – спасательный круг! Хотя она ведь могла сделать это из вежливости! Тоже возможно! Может быть, в голове женщины фраза «Очень жаль, целую» все равно, что «Очень жаль, позвони потом», а может вообще, словом «целую» она заканчивает каждое сообщение и это просто привычка?! От количества воображаемых комбинаций заболела голова, Андрей даже забыл, куда направляется, и на секунду задумался: а какого черта он делает в этой машине и куда он едет? И только слова таксиста вернули его обратно в действительность:
– Прибыли, Мира, 29, как договаривались. Триста!
Петров расплатился, аккуратно достал букет из багажника и пошел в сторону ярко-белой 25-этажки, которую про себя называл «Вавилонская башня». Не то чтобы это такое уж высокое здание – в городе есть постройки куда выше, – просто рядом в основном супермаркеты, пара детских садов и два старых дома, кишащие пенсионерами и алкоголиками (что часто одно и то же), по непонятным причинам еще не ставшие аварийными. Подъезды к дому-исполину заставлены машинами – обычная картина возле элитных городских высоток. Это возле старых пятиэтажек в девять часов утра всех как ветром сдувает, а возле таких новеньких бетонных коробок создается впечатление, что припаркованные иномарки – не более чем часть экстерьера (сиречь ландшафтный дизайн). Андрей прошел по широкому тротуару, свернул за детской площадкой и двинулся в самый конец дома к последнему, восьмому подъезду. В домофон звонить не пришлось – навстречу вышла молоденькая девушка с коляской и, увидев Андрея с цветами, приветливо улыбнулась. Он тут же подумал об Инне. «Вот же я мудак, наобещал, она ждала, а я…»
– Спасибо, вы очень любезны, – сказала девушка, довольная поступком симпатичного незнакомца.
Петров улыбнулся в ответ и прошел к лифту. Штейн жил на одиннадцатом этаже. Была бы возможность, он бы купил квартиру на первом – приятель Петрова панически боялся высоты. Просто квартира – единственная, оставшаяся свободной, после того как застройщик, хороший знакомый Саши, объявил о старте продаж в этом элитном доме. Так что даже к этой небольшой по современным меркам высоте Штейн привыкал мучительно долго и первые месяцы совсем не выходил на балкон. Поднявшись на лестничную клетку, Андрей позвонил в черный видеодомофон, замок тут же щелкнул.
