Татьяна Герцик - Дорога к себе
Оксана изобразила милую улыбку, хотя глаза неприязненно сверкнули.
– Нет, конечно. Я к вашим деньгам никакого отношения не имею.
Борис понял ее намек и извинился.
– Простите, меня занесло не в ту степь. Конечно, я кажусь вам примитивным нуворишем.
– Нет, – исправляясь, Оксана стрельнула в него кокетливым взглядом, – я же знаю, сколько вы работаете. Нувориши не пашут, как папы Карло. Вы же живете на работе.
Борис мрачно подумал, что своим экстремальным трудолюбием он обязан исключительно Василисе.
Принесли горячее, и они принялись за еду. Поскольку Оксана, по мнению Бориса, проглотила консоме удручающе быстро, принялась болтать о какой-то ерунде, мешая ему сосредоточиться на вкусной еде, постоянно спрашивая его мнение то об одном пустяке, то о другом. В шесть часов он решил, что с него хватит, приготовился расплатиться и уйти под предлогом неотложной работы.
Отвечая на очередной глуповатый вопрос визави о вульгарности курения, он в раздражении оторвал взгляд от ее миленького лица и рассеянно провел глазами по залу. И замер от неожиданности: по проходу шла Василиса. Сердце начало биться какими-то рваными скачками, и он не сразу осознал, что она не одна. Рядом с ней шли ее муж, брат, Андрей, насколько он помнил, и его жена, имени которой он никак вспомнить не смог. Да и какая разница?
Василиса его не заметила, она старательно улыбалась великосветской улыбкой, изображая умудренную жизнью особу, что получалось у нее на редкость нелепо. На ней было облегающее синее платье до середины колена, подчеркивающее тонкую талию и оголяющее стройные ножки в черных босоножках на среднем каблучке.
Борис поморщился. И когда она успела так похудеть? Ей это вовсе не шло. В спорткомплексе она была в свободном спортивном костюме, скрывающем фигуру, и он не смог ее нормально разглядеть. Сейчас же она ему категорически не понравилась. Эх, подкормить бы ее немножко! Он снова окинул Василису пристрастным взглядом. На ее шее болталась какая-то тонюсенькая золотая цепочка, показавшаяся ему просто жалкой. Если б она его женой была, сейчас на ней изумруды бы сверкали зеленым огнем, оттеняя бронзу волос!
Осознав, о чем думает, он хмуро посмеялся над собой. Какая дурь в голову лезет! Ну, стопроцентный нувориш! При чем тут изумруды? Или просто ему хочется, чтобы у Василисы было все самое лучшее? И она чувствовала себя защищенной и любимой? Что лучше даст понять женщине, что она любима, как не дорогой подарок, сделанный от души?
У Бориса тут же исчезло желание уходить. Он поудобнее устроился в кресле и спросил у Оксаны, тоскливо сидевшей перед пустой тарелкой:
– Может быть, закажем что-нибудь еще? Здесь очень вкусные десерты. Мороженое они делают сами. Я пробовал, мне понравилось. Не знаю, правда, сколько там калорий.
Оксана, уверенная, что сейчас ее без проволочек отправят домой, оживилась и затараторила:
– О, я мороженое просто обожаю! Правда, от него полнеют, но я завтра сделаю в «Здоровье» пару лишних километров на велотренажере, и все будет о`кей!
Борис сам предложил сотрудникам фирмы пару раз в неделю бесплатно посещать спорткомплекс, но теперь мысленно поморщился. Не встретиться бы там с ней случайно! Теперь на правах близкой знакомой она не преминет к нему подойти и уболтать до полусмерти, как сегодня.
Он жестом подозвал официанта и заказал по порции фирменного мороженого с кофе. Его принесли быстро, и Оксана принялась за еду, без перерыва что-то комментируя.
Впрочем, Борис ее не слушал. Он следил за Василисой. Ее компания устроилась за столиком наискосок, в соседнем ряду.
Похоже, они что-то отмечали. Может быть, день рождения? Когда Андрей преподнес жене коробочку и поцеловал, Борис решил, что они отмечают день рождения его жены. Как же все-таки ее зовут? Василиса как-то ему говорила о ней. Валя? Таня? Галя? Точно – Галина! Итак, это у нее сегодня день рождения.
За соседним столиком царила непринужденная обстановка. Букет роз, шампанское, именинный торт со свечками. Но вот Василиса вела себя все так же чопорно и фальшиво. Черт, что с ней случилось? Он посмотрел на Виталия. Тот на жену внимания практически не обращал. Понятно было бы, если б он делал нечто такое, что заставляло Василису так напрягаться, но ничего подобного! Значит, так она себя ведет по доброй воле. Но почему? Эх, поговорить бы с ней по душам, но где? Да и вряд ли она ему что-то расскажет.
Ладно, придется применить свои познания в психологии. Жесты порой говорят куда больше, чем слова. Почему она постоянно посматривает на Виталия? Ищет одобрения? Как же она стала в себе сомневаться! Что он ей наговорил, гад такой, отчего она превратилась в дерганое безликое существо?
Оксана расправилась с мороженным и принялась за кофе.
– Я на ночь кофе стараюсь не пить. Лучше было бы заказать какао, – она опять перешла на неприятный менторский тон. – Кофе возбуждает, на ночь его пить вредно. – И принялась многословно рассуждать о пользе и вреде напитков.
Борис чуть было сгоряча не послал ее подальше вместе с какао, но сдержался. Ну, почему она так болтлива? Или это, наоборот, хорошо? Никаких камней за пазухой не удержит, тут же их все на тебя вывалит.
На возвышении появился эстрадный квартет и принялся сыгрываться. Оксана сердито посмотрела на них.
– Ну вот! Теперь даже и поговорить будет нельзя!
Борис поправил ее про себя: – «Да говори, кто ж тебе мешает! Собеседники тебе явно не нужны».
– Я когда сюда села, не подумала, что мне в уши будут пиликать. Неприятно. Но пересаживаться, наверно, уже поздно? – она изучающее оглядела соседние столики.
Борис не хотел пересаживаться. Отсюда Василиса была видна как на ладони, а где гарантия, что с другого столика обзор будет так же хорош? Поспешно отказался:
– Думаю, уже поздно, все столики заняты. – Оксана хотела сказать, что свободных столиков полно, но он добавил: – Остальные наверняка уже заказаны. Да и как мы будем выглядеть, перебираясь с посудой за другой столик? Но скоро музыканты заиграют, и раздражающей вас какофонии не будет.
Расхрабрившаяся Оксана предложила:
– А давайте мы перейдем на «ты». А то как-то неудобно в таком месте «выкать».
Борис согласился.
– Хорошо. Здесь давайте перейдем на «ты». Но с условием: в других местах мы снова станем на «вы».
Оксана немного помедлила. Она-то представляла, как будет прикольно называть шефа на «ты» в офисе, а тут такой облом! Но, решив, что мужчин, как и диких зверей, приручать надо постепенно, растроганно заявила:
– Замечательно! Значит, здесь мы на «ты», а на работе на «вы»!
Борис хотел поправить, что не на работе, а везде, и что этот вечер был первым и последним, но заиграла громкая музыка, и на танцпол начали выходить танцующие пары. К их столику тоже подошел какой-то мужчина средних лет и спросил у него разрешения пригласить на танец его даму.
Оксана вопросительно посмотрела на Бориса, уверенная, что тот откажет и пригласит ее сам, но он быстро разрешил:
– Я не против. Если она захочет, то танцуйте на здоровье.
Раздосадованная спутница согласилась, и они ушли танцевать под четкий ритм румбы.
Воспользовавшись моментом, Борис поднялся и пошел к столику Василисы. Галина уже ушла танцевать с мужем, и теперь за столиком сидели только Василиса с Виталием. Они о чем-то негромко говорили, причем Василиса просительно заглядывала в глаза мужа. Это было так унизительно, что Борис раздраженно фыркнул. Что это за любовь такая?
– Добрый день! – он поздоровался нарочито громко, перебивая их миленькую беседу. – Василиса, можно пригласить тебя на танец? – он не стал обращаться за разрешением к Виталию, еще вздумает запретить.
Василиса изумленно посмотрела на него. Видно было, что танцевать ей с ним не хочется совершенно, но негромкий приказ мужа «конечно, сходи, хоть немного развеешься», – заставил ее молча встать и выйти на танцпол.
Борис плотно прижал ее к себе. Это было неприлично, и вообще на грани фола. Прежняя бы Василиса тут же, отрезвляя, встала ему на ногу, но эта только округлила глаза, стараясь молча отодвинуться. Но как отодвинешься, когда тебя держат, как в капкане?
– Что ты себе позволяешь? – не выдержав, она прошептала ему в ухо, обдав горячим дыханием.
Борис недоуменно вздернул бровь.
– Что я себе позволяю?
– Лапаешь меня при всех!
– Понятно. Тебя надо лапать только наедине. Учту.
– Не перевирай мои слова! Меня лапать нигде не надо!
– Почему? Твоему мужу на тебя глубоко плевать. – Борис специально использовал жаргонные словечки, чтобы расшевелить эту чопорную недотрогу.
И это у него получилось. Василиса вспыхнула, засверкала глазами и превратилась в прежнюю, открытую и горячую девчонку.
– Я тебе сейчас как двину промеж глаз! – она зашипела как змея, резко остановившись посреди зала.
– А что на это скажет твой замечательный супруг? Разве воспитанные светские дамы могут так выражаться? Да еще кулаками в ресторане махать? – Борис надеялся своими провокациями завести ее еще больше.
