Павел Рудич - Не уверен – не умирай! Записки нейрохирурга
В девяностые годы открыли у нас «спецотделение», где за деньги могли лечиться бандиты (ставшие впоследствии олигархами). Так и лежали: в одной VIP-палате водочный король области, а рядом, в палате попроще, – два-три его телохранителя. Чаще всего эти бандюганы были большими и полнокровными тварями. Уколов боялись до холодного пота и обмороков! С этими мордоворотами всегда так: очень жидки «на расправу». Худенькие заморыши гораздо легче переносят все тяготы нашей медицины.
Неприятным было и то, что эти быки постоянно пьянствовали в отделении и приставали к сестрам. Оплатил, мол, лечение и хату, вот и делаю что хочу. К счастью, вскоре эту лавочку прикрыли.
Племя молодое и незнакомое, все эти менеджеры, промоутеры, мерчендайзеры, недалеко ушли от гегемона. Но круг общения у них побольше. Больше возможностей и времени для сбора слухов и сплетен. Да и желтую прессу о медиках почитывают. Считают себя знатоками медицины и ее мировых стандартов, так как доводилось лечиться от поноса у турецких врачей в Анталии и от триппера в Паттайе. Основные признаки этих больных: тонкая пленка из вежливости и politesse, под которой (только тронь!) – агрессивность и истеричность.
Приятнее всего лечить социально близких нам: учителей, работников культуры (но не артистов!), журналистов, инженеров, ботаников с зоологами и смотрителей маяков. Последние мне особенно симпатичны: могут молчать месяцами, смотреть в окно и улыбаться.
Anamnesis vitae
Реаниматолог: «Когда все анализы у тяжелого больного приходят к норме, значит, всё – помрет на днях».
Для вас, Козлов
Липкин говорит:
– Умные операции надо делать умным больным. А Козлов из пятой палаты с грыжей межпозвоночного диска – дурак! Да и не хочет он оперироваться. Так что желания наши совпадают…
– Так ведь грыжа уже сдавила корешки спинного мозга и ноги у него скоро откажут! Ты ему это объяснял?
– Да все я ему объяснял! Рисовал, снимки показывал… Только что в присядку перед ним не плясал! Не хочет.
Иду в пятую палату. Козлов, полный и бледнокожий, стоит, изогнутый буквой «зю», и опирается руками на спинку койки. Только в этом положении боли в спине и правой ноге делаются у него чуть меньше. Так он и спит, точнее – дремлет, после инъекций промедола. А проснувшись – подвывает и матерится от боли. Выпал у него межпозвонковый хрящ и сдавил корешки спинного мозга.
– Слушай, Козлов! Мы на тебя весь запас наркоты на год вперед извели. Уже ведь и не помогает, поди, промедол?
– Не помогает! – сипит Козлов. И добавляет: – А можно без операции как-нибудь?
– «Как-нибудь» – можно. Я тебе расскажу – как, а ты сам решай.
Во-первых, надо сбросить вес. Килограммов шесть-семь. А лучше всего – десять. Второе – надо укрепить мышцы спины и живота. Создать «мышечный корсет», чтобы удерживать позвоночник в правильном положении. Вот этот твой живот… Это брюхо – должно исчезнуть! Есть специальные упражнения. Как только боли пройдут – врач ЛФК поможет тебе подобрать комплекс специальных упражнений. Третье – надо заняться плаванием. Ежедневно – час в бассейне. Раз в три месяца – массаж мышц спины и ног. Ежегодно – санаторий. Лучше всего – Саки. Можно – Мертвое море. Это – как кому нравится. Бывал в Израиле?
Козлов сдавленно мычит.
– Далее. Необходимо придерживаться специальной диеты. Мы тебе ее напишем при выписке. Параллельно – курсы лекарственной терапии. Таблетки, уколы. Желательно проводить также иглорефлексотерапию. Хотя бы раз в полгода. Спать надо на специальном матрасе. Ничего тяжелее трех килограммов – не носить. Но́шу обязательно распределять на две руки. Тяжести «перед собой» – не носить! Половые акты – только в позиции «партнерша сверху». Многое я тебе сейчас не говорю: все равно забудешь. Подробнее – при выписке. Все понял?
Козлов зло всхлипывает:
– Вы бы распорядились, чтобы Липкин по два кубика промедола мне назначил!
– Может, тебе сразу героин колоть? Почему от блокады отказываешься?
– Это – в спину?! Боюсь!
Ухожу. Через полчаса приходит медсестра и сообщает, что Козлов согласен на операцию.
Лечиться никто не хочет. Все хотят волшебно исцеляться, не прикладывая при этом никакого труда. Грезят волшебными таблетками, уколами. Даже операциями. Но сами – палец о палец не ударят для своего здоровья! Не думает товарищ Козлов о том, что выпал у него один межпозвонковый хрящ, а их в человеке куда как больше. Не помню точно – сколько.
Anamnesis vitae
В анализах мочи коматозных больных (мужчин) за несколько часов до смерти часто находят большое количество сперматозоидов.
Выписка
На каталке – больной. Перенес тяжелую черепно-мозговую травму.
Худой: простыня на костях таза чуть приподнята. Шумно дышит через дырку в горле (трахеостома). Через нос – желудочный зонд для кормления. Моча стекает по катетеру в пластиковый мешок. Молодой нейрохирург Ванятка что-то вещает двум перепуганным женщинам.
Спрашиваю:
– Куда это вы его?
– Домой! Выписали.
Ванятка вновь обращается к публике:
– Надо купить шприц Жане (жестом рыболова показывает величину шприца). Этим шприцом надо три раза в день вводить вот в эту трубку бульон, жидкую кашу, можно – детское питание. Я вам все напишу. (Точно – забудет написать!)
– Отсюда, – (показывает на трахеостому), – необходимо специальным ручным отсосом удалять слизь и гной. Надо в аптеке или «Медтехнике» купить такой отсос.
(В какой аптеке? Какой отсос? Врет ведь!)
– Кожу утром и вечером надо обтирать одеколоном, спиртом. Каждый час – поворачивайте его. А то пролежни не заживут.
(Женщины худенькие. Как будут ворочать тело?)
– За мочевым катетером должен следить уролог. Вызовите из поликлиники. Он вам объяснит, чем промывать пузырь. Можно катетер удалить, но тогда будет лежать в моче. Белья не напасетесь! С нашей выпиской сходите в поликлинику. Будет приходить терапевт, невролог. Чем лечить, я вам напишу. Чуть не забыл! Каждые три дня – клизма.
Никто не придет, а если и придут – то что знает о трахеостоме и катетерах поликлинический врач!
Пожилая женщина начинает плакать. Молодая – теребит край грязной простыни. Больной смотрит на меня. Один раз увидев взгляд такого больного с акинетическим мутизмом[10] – уже никогда его не забудешь: так смотрит человек, только что сказавший вам нечто умное и язвительное и с любопытством ждущий глупого ответа. Все понимающий и мудрый взгляд.
Ответить мне ему нечего. Я давно уже ничего не понимаю.
Anamnesis vitae
К нам привезли артиста румынской эстрады. Артист был без сознания. Травму мозга мы исключили и заподозрили отравление. Вышли на ресторан «Юбилейный»: там могли накормить румынов тухлятиной. Рестораторы свою вину отрицали, аргументируя тем, что, кроме артиста, никто не отравился.
Пока искали отраву, румыну делалось все хуже. И вот на третий день к врачам обратился администратор румынской группы. Он, собственно, хотел уточнить, как будут транспортировать его подопечного на родину, когда тот умрет. Описывая жизнелюбие будущего покойника, администратор, между прочим, рассказал, что незадолго до госпитализации артист провел ночь с местной девицей и подцепил специфических вшей. Долго не думая, бедолага сбрил все волосы на теле и распылил на себя два баллончика «Дихлофоса».
Типичное (задним числом!) отравление фосфорорганическими соединениями! Как говаривал некий датский принц: «Вот и ответ!»
Мы применили взятые у военных врачей антидоты к этой фосфорной пакости, и больной поправился. Ресторан «Юбилейный» был реабилитирован.
Сволочи
Встречаю в коридоре нашей больнице О. В. – доктора-гинеколога. Лет пятнадцать вместе работаем. Бледная как полотно. Отчетливо ее пошатывает.
– Что с тобой?
– Кровотечение из язвы желудка. Крови, наверное, много потеряла.
– ????!!!!
– Да вот… Вчера вечером спать легла – не уснуть: сердце частит и грохочет где-то в горле; страх, пот холодный. Вырвало. Все как в «букваре» – «кофейная гуща», «печеночные сгустки». Знаю, что у меня язва желудка. Значит – кровотечение. Муж отвез меня в нашу больницу. Дежурил Сергей. Знаешь его? Такой двухметровый баскетболист… Посмотрел, пульс пощупал: «Ерунда! Давай лучше в шахматы сыграем». Сыграли пару партий. Вроде в самом деле – ничего. Муж отвез домой. Там – опять черная рвота и совсем плохо стало.
Муж повторно отвез в нашу больницу. Баскетболист говорит: «Ну раз ты так боишься, ложись в „люкс“, я к тебе заходить буду». Положил в одноместную палату. Через час зашел: «Чего не спишь?!» Распорядился, и мне внутривенно вкатили два куба реланиума. Утром проснулась – еле встала. До своего отделения, веришь ли, с трудом доплелась.
– И что, ни анализов, ни гастроскопии и историю не завели? Они что, убить тебя хотели? Ложись-ка в кабинет, я сюда хирургов вызову, закажу ФГДС[11], капельницу пока поставим.
