Галина Маркус - Сказка со счастливым началом
– Ань, я не хочу ничего знать, – Соня отворачивалась от ветра, дующего ей прямо в лицо.
– Нет, ну неужели всё из-за денег? – продолжала неугомонная сестра.
– Не знаю… нет… наверное… Ань, в общем, я тебе не говорила… Мы с Митей виделись. Его отец угрожал, что убьёт меня. Вот Митя и ушёл. Чтобы меня не тронули.
– Да ладно? – изумилась Анька. – Неужто правда?
– Угу… Я сама слышала, он мне запись принёс.
– Ни фига себе! Так значит – он герой!
– Ань, пожалуйста… не надо…
– Прям мелодрама! Ради любимой женится на нелюбимой!
– Угу… просто кайф.
– Нет, а дальше – дальше-то что? Так и расстанетесь?
– Да. Он хочет, чтобы я ехала с ним в Москву, тайно, а в открытую он будет с Наташкой жить. Я, разумеется, не согласилась. Вот и всё. Только – никому! Ни Валерии, ни…
– А почему?
– Да ты что! Валерия передаст сестре и…
– Нет, почему – не согласилась? Из-за Вадика, что ли? Думаешь, ему здесь лучше?
– В том числе, – коротко ответила Соня и замолчала.
Объяснять это Аньке было бы без толку. Они уже перешли переезд и подходили к дому, когда путь им неожиданно преградили. За метелью Соня не сразу разглядела кто это.
– Софья Васильевна? – вежливо спросил парень.
Голос показался знакомым. Она развернулась против ветра, парень тоже повернулся, чтобы она увидела его лицо.
– Тебе чего? – внезапно взъярилась Анька.
Перед ними стоял тот самый качок-бандит, главный из тех, что трясли деньги из Костика.
– Закрой варежку-на и не ссы, – так же вежливо предложил парень и снова обратился к Соне. – Софья Васильевна, тебе передать велено.
Он протянул ей прозрачный пакет, Соня разглядела в нём мобильный телефон.
– Это твой новый телефон-на. Тут внутри номер забит… его никто не знает-на. Позвони по нему сегодня в десять-ноль-ноль-на. Дмитрий Антонович будет ждать-на. В другое время не звони-на.
Не успела Соня моргнуть, как пакетик оказался у неё в руках, а парень уже растворился в снежной завесе.
* * *– Ого… – с восхищением протянула Анька.
– Дурной сон… – откликнулась Соня.
– И чё? Будешь ему звонить?
– Зачем…
Анька неодобрительно глянула на неё, но промолчала. Они вернулись домой – там уже ждал Костик. Вместе поужинали. С некоторых пор Соня научилась неплохо готовить, и Анька с Костиком частенько к ней заворачивали.
Они ушли, а Соня ещё немного поиграла с Вадиком, потом уложила его спать. Переданный ей мобильник так и лежал в коридоре на тумбочке, притягивая мысли – не тронутый, даже не вынутый из пакета. Без пятнадцати десять… без десяти… без одной минуты…
Соня не собиралась звонить Мите. Она просто не знала, что ему теперь говорить. Понимала, что новые разговоры принесут только новые муки – и ей, и ему. В три минуты одиннадцатого телефон заверещал сам – стандартной мелодией «Nokia». Соня взяла его и унесла на кухню, чтобы не разбудить ребёнка. Телефон продолжал надрываться. Она уговаривала себя не отвечать, потерпеть. Но внутренний голос нашёптывал: «Ответь… а то Вадик проснётся… только поэтому…» Просто нажать на отбой Соня не могла, словно оборвёт этим что-то важное, скрытое и дорогое.
Она с самого начала знала, что не выдержит, вот и не выдержала. Взяла трубку, но не могла заставить себя что-либо произнести.
– Привет… – услышала она тихий Митин голос.
– Привет… – выдохнула она.
– Я завтра уезжаю… Рано утром.
Соня молчала – что она могла сказать?
– Почему ты молчишь? Ты… не одна?
– Что ты хочешь услышать?
– Соня!
– Митя, я не одна. Я с Вадиком.
– Сонечка…
– Ты что-то забыл мне сказать – с прошлого раза? Кроме того, что я – последняя дрянь.
– Сонечка, прости меня… Прости, я схожу без тебя с ума! Я не могу уехать, не зная, что у тебя с этим…
– Я помогу тебе уехать спокойно, – усмехнулась Соня. – У меня ничего с ним. Но ты ведь не веришь?
– Я верю! Прости, маленькая моя, девочка моя родная… Ты не знаешь, что я испытал, когда услышал, как вы…
– Знаю, – прервала его Соня, – ещё как знаю.
Было дико жалко его – он не виноват, не виноват… зря она обвиняет его… Это несправедливо… он бессилен что-либо изменить. Но боль от этого слабее не становилась: Митя уезжает – с другой женщиной.
– Соня… Я не буду тебе изменять – никогда… Я дождусь тебя! Если ты ещё любишь меня, если ты моя жена… я пришлю к тебе человека. С билетами и деньгами – как только устроюсь.
– На колу мочало, Митя… – устало сказала она. – Мы это уже обсуждали. Никого присылать не надо. Я никуда не поеду.
– Значит… ты останешься с ним?
– Ты – едешь с Наташей?
Тишина в трубке.
– Чего же ты не отвечаешь? – первая не выдержала Соня.
– Это ничего не значит… я уже объяснял.
– Бесполезный разговор, Мить, мы ходим по кругу. Я твоя жена и помню об этом – не знаю, как долго будешь помнить ты… Но я не буду с тобой на твоих условиях… они даже не твои. Ты выбор сделал. У меня его нет.
Она произнесла это бесцветно, на одной тональности, сама удивляясь своему спокойствию. Наверное, у неё просто не осталось больше сил на эмоции.
– Сонечка…
В его голосе прозвучала такая мука, что она не выдержала:
– Митенька, родной, прости… я всё понимаю… это конец… я тебя не виню… Я люблю тебя и буду любить! Прощай…
Наверное, её страстная речь звучала, как текст из плохой мелодрамы, но ничего более горького и честного она в своей жизни ещё не говорила. Она действительно знала, что это конец. Но Митя не желал сдаваться.
– Соня! Как ты сможешь одна – с ребёнком! На свою зарплату… Соня, я знаю, если ты не поедешь со мной – этот своего добьётся! Он хитрый, упорный! Обложит тебя кругом. Я знаю – он уже выкупает вам квартиру!
– Не нам. Ничего он не добьётся, или ты плохо меня знаешь. Я работаю… Мы справимся.
– Сонечка, обещай хотя бы, что будешь со мной на связи! Я пришлю тебе денег… Послушай, ведь есть Интернет. Анька тебе покажет, я её найду и…
– Митенька, милый, лучше не надо, пожалуйста. Мы станем играть друг у друга на нервах. Будет легче, если ты оставишь нас… в тишине…
– Но мне бы только узнать – как ты…
– Ага… только узнать! Так я долго не выдержу, Мить. Ты успокойся… я с ним не буду. Никогда. Но не мучай меня больше.
– Сонечка, прости мне… вчерашнее… я не буду тебя мучить… но я твой муж! Я имею право…
– Ты считаешься мужем Наташи, – жёстко произнесла она. – А мужа Наташи мне не надо. Мне нужен мой. Я не могу и не буду делить тебя с ней. А она всё равно тебя заполучит… Не для того она так старалась, чтобы опустить руки! Ты сдашься…
– По себе судишь, да? – голос у него стал надрывным. – Вот и я знаю! Что он снова придёт и…
Невыносимо… они круг за кругом проходили всё ту же пытку. Кто-то должен был это закончить. Но положить трубку она не могла: пока в ней звучит Митин голос – они вместе. Скоро и этого не будет.
Но вдруг он произнёс быстро и тихо:
– Я перезвоню, через десять минут.
В трубке раздались гудки. Соня медленно убрала её от уха, а потом…
Словно кто-то руководил её действиями – она делала всё, как под гипнозом. Вырубила телефон – вообще отключила. Потом, дабы избежать нового искушения, вынула из него сим-карту и… сломала её. А потом в ужасе уставилась на маленькую, поломанную картонку.
Она сама не понимала, что натворила, как только решилась?! Слёзы хлынули градом – она сама порвала последнюю нить, лишила себя единственной возможности слышать мужа! Сама толкнула его в пучину, обрекла себя на вечное отчаяние… Лихорадочно, трясущимися руками Соня начала складывать кусочки, бросилась в Анькину комнату – нашла скотч и склеила карточку, хотя знала, что всё бесполезно. Вставила в телефон, включила – разумеется, телефон сеть не поймал. Оставался последний шанс – что Митин номер записан на самом аппарате, а не на «симке». Она вставила свою, пролистала контакты – пусто. Входящих звонков тоже не было.
«Ладно… – успокаивала она себя. – Он помнит мой прежний номер… наверное, помнит. Надо будет – позвонит. Или испугается прослушки? А как слушают мобильники? По номеру? Или просто – ловят? Нужно спросить у Жени… Нет, у него спрашивать нельзя…»
Соня металась по квартире со старым телефоном, ожидая звонка. Митя не звонил. Потом она впала в тёмную апатию. При этом рассудок её словно существовал отдельно от неё, он был чужой и бесчувственный и, пока Соня рыдала, холодно подсказывал, что она всё сделала правильно. Но не до конца. Надо будет сменить и свой номер… от греха подальше.
Соня не знала, куда ей приткнуться, что сделать. Она принесла из комнаты Бориса и уселась с ним на кухне. Лис молчал, и она тоже не находила, что ему сказать. Его мордочка расплывалась у неё перед глазами. Потом Соня почувствовала, как у неё сдавливает сердце – словно кто-то просунул руку внутрь её груди и сжимал, сжимал его, перекрывая дыхание. Это было совсем не похоже на прежние приступы – на этот раз Соню скрутило так, что она испугалась. Пульс стучал уже не в сердце, а в голове. Соня выронила Бориса.
