Александр Овчаренко - Сказки тридевятого округа
– Я попытаюсь.
– Нет, девушка! Вы меня не поняли! Слово «попытаюсь» здесь неуместно! Прочитайте мне незнакомый текст с первой попытки, но так, чтобы я слышал все буквы.
– Я Вас поняла.
– Ну, если поняли, тогда начинайте!
– Акай акантука авакса. Центория цер куни нар-ара-вана. Саарома похлевана ак бади!
– Чудесно!
– Я, особь Тёмного Мира, приветствую воссоединение с вами!
– Каждая особь – это всего лишь небольшой сгусток мыслящей материи, которым во имя Великой цели можно и пожертвовать, – послал импульс логопед. – Повинуйся мне!
– Я повинуюсь тебе, – согласно существующей субординации ответила несостоявшаяся актриса, и по её энергетической оболочке пробежал радужный всполох.
– Так значит, мечтаете вдохнуть полной грудью запах кулис? – не скрывая иронии, переспросил доктор и тихонько засмеялся. Вместе с ним засмеялась и особь Тёмного Мира, только что получившая в своё полное распоряжение юное девичье тело.
Военная операция успешно развивалась по всем фронтам.
Глава 14
Вторжение. Скрытая угроза
По утверждённому начальником строительства Романовым рабочему графику, суббота на «объекте» до обеда была рабочим днём. Поэтому когда в кабинете начальника строительства зазвонил телефонный аппарат, у которого вместо наборного диска был герб города Москвы, Пётр Алексеевич немного удивился, но трубку снял без промедлений. Как правило, по этому аппарату звонил только мэр Москвы и его заместитель, когда оставался на «хозяйстве» за начальника.
– Добрый день, Виктор Семёнович! – бодро приветствовал Романов собеседника.
– Хотелось бы, чтобы он действительно был добрый, – как-то неуверенно произнёс мэр, – но лично у меня в этом есть определённые сомнения.
Такой стиль разговора для хозяина огромного современного мегаполиса был более чем странным, поэтому Пётр насторожился.
– Виктор Семёнович, у Вас проблемы?
– Проблемы есть всегда, но раньше я знал, как их решить, а сейчас мне нужна ваша, Пётр Алексеевич, помощь.
– Моя помощь? Я Вас правильно понял?
– Да, именно ваша! Не удивляйтесь, но все мои консультанты, помощники и референты в данной ситуации абсолютно бесполезны!
– Виктор Семёнович, если Вы пришлёте мне свою машину, то я через полчаса буду у Вас.
– Не надо никуда ехать, Пётр Алексеевич! Я уже сам выехал к Вам и звоню из своего лимузина.
– Милости просим! Я сейчас распоряжусь…
– Распорядитесь, чтобы в вашем кабинете, – раздражённо перебил его мэр, – а ещё лучше во всей резиденции, никого не было. Я к вам в «Тридевятое царство» еду не чаи гонять, а для очень серьёзного разговора! Поэтому лишние свидетели мне не нужны. И пожалуйста, позаботьтесь об отключении во всей резиденции всех видов связи.
– Опасаетесь утечки информации?
– Вот именно!
– Ну, в этом плане я Вам гарантирую полную конфиденциальность: через силовое поле защитного купола «Тридевятого царства» никакое магнитное поле не проходит, не говоря уже о радиоволнах.
– Вот поэтому я к Вам, Пётр Алексеевич, и еду!
– Да-а, дела-а! – задумчиво протянул Романов после того, как в трубке послышались короткие гудки.
По прибытию на «объект» мэр, пряча лицо в воротник плаща, трусцой преодолел парадную лестницу и скрылся в кабинете Романова.
– Закройте двери и отпустите секретаря, – вместо приветствия произнёс он, и, не снимая плаща, тяжело опустился в кожаное кресло.
– Судя по вашему озабоченному виду, в Москве действительно произошло что-то неординарное, – сочувственно произнёс Романов, протягивая Солянину серебряный кубок.
– Что это? – недоверчиво спросил мэр, осторожно принимая кубок.
– Это перцовка, – буднично ответил начальник строительства, наливая из сулеи янтарную жидкость и в свой кубок, – Вы же приехали ко мне на «объект» не чаи гонять, значит, будем пить что-то крепче чая. Пейте смело – не отравитесь! Это мой любимый напиток, думаю, и Вам он придётся по вкусу.
– Эх! – с горечью выдохнул мэр. – Хуже уже не будет! – и залпом осушил кубок.
– Так что же в столице произошло? – спросил Пётр, когда Солянин вытер проступившие слёзы.
– Хороша перцовка! – шмыгнул носом мэр. – Как раз то, что нужно!
– Может, повторить?
– Не сейчас. Мне надо с мыслями собраться, а они разбегаются, словно гастарбайтеры во время полицейской облавы.
– Если не можешь сформулировать кратко, тогда рассказывай всё что считаешь нужным – время терпит.
– Вот времени у нас с тобой как раз и нет! Короче! Началось всё в конце июня: стали мне поступать от соответствующих служб сигналы, что криминальные группировки стали активно сращиваться с представителями городской власти.
– Эка новость! – хмыкнул Романов. – Да этот процесс и не прекращался.
– В чём-то ты, Пётр Алексеевич, конечно, прав, но что мне в нынешней ситуации делать – ума не приложу!
– Да что тут думать! Взял проворовавшегося чиновника за цугундер и на кичу! Я так всегда делал, а особо вороватых за ребро на крюк на лобном месте вешал. Очень помогает отчётность наладить.
– Вот тут-то и кроется странность сложившейся ситуации! Не могу я их за цугундер взять, потому как они не воруют!
– Как не воруют? А для чего же они тогда весь этот хоровод затеяли?
– Не знаю, но творится что-то странное: чиновники и вступившие с ними в сговор криминальные авторитеты всеми своими действиями выражают законной власти полную лояльность! Все заключённые контракты выполняются точно и в срок, никакого тебе мошенничества и воровства!
– Быть такого не может! – перебил мэра Пётр и в сердцах громко стукнул кубком о столешницу. – Да воровские авторитеты за такое поведение сразу же короны лишатся, а потом их сами воры на ножи поставят! Должен быть какой-то тайный умысел.
– Я так тоже думаю, но какой именно – вот в чём вопрос. Я на днях смотрел видеозапись допроса Гоги Кутаисского – вор в законе, зону более десяти лет топтал, коронован в зоне ещё при Советской власти. На нём грехов больше чем татуировок на его стариковском теле! И вдруг этот матёрый волчара начал заниматься благотворительностью.
– Это у старых воров иногда случается, – попытался внести ясность Романов. – Чует варнак, что его конец близок, и начинает на церковь жертвовать, чтобы свою воровскую душу спасти.
– Церковь – это понятно, это как раз по их воровским понятиям не возбраняется. Тут совершенно другое: Гога лет двадцать, как является держателем «общака», а ты знаешь, что воры эту воровскую кассу абы кому не доверят. Двадцать лет Гога Кутаисский исправно собирал с воров дань и аккуратно отправлял её в места лишения свободы для поддержания или как они говорят – для «грева правильных пацанов», кто срок по суду «мотает». И вот в один прекрасный день вдруг выясняется, что «общак» пуст, как пересохший в степи колодец! По такому случаю собрался воровской сход, на котором Гога Кутаисский должен был ответ держать. По неписаным воровским законам, за разбазаривание «общака» виновному грозит лютая смерть. Однако Гога был не просто вор, Гога был хранителем воровских традиций, и никто лучше него во всей Москве не знал, как надо судить «по понятиям». Поэтому перед началом схода он умудрился переговорить с глазу на глаз с большей частью авторитетов, и когда началось судилище, большинство воров неожиданно встали на сторону Гоги. Всё это Гога рассказал на камеру сам, без какого-либо принуждения.
– И где же оказались деньги из воровского «общака»?
– Ни за что не угадаешь! Гога Кутаисский на все воровские деньги учредил Фонд помощи под названием…
– Неужели «Чёрный дельфин»[33]? – перебил его Романов, и в его голосе угадывалась неприкрытая ирония.
– Ошибаешься! – язвительно усмехнулся гость. – Фонд называется «Белый голубь».
– Хм, и кому же этот Фонд помогает?
– Всем! Всем, кто попал в трудную жизненную ситуацию: девчонке, которая по своей дурости забеременела в семнадцать лет, жене, которую пьющий муж избил и выгнал из дома, погорельцам, оставшимся после пожара без вещей и без гроша в кармане, ну и, конечно, «правильным» пацанам, которые на свободу вышли, а как дальше жить – не знают. Знаешь, что начертано перед входом в офис этого Фонда?
– Откуда же мне знать!
– Там написано «Помоги ближнему»!
– И почему это тебя удивляет?
– А тебя не удивляет, что матёрый уголовник, как по мановению волшебной палочки вдруг превратился в Мать Терезу?
– И где же этот Фонд обосновался?
– На двадцатом этаже небоскрёба Москва-Сити. Кстати, на крыше этого небоскрёба с недавних пор красуется эмблема Фонда: белый голубь, сидящий на обрывках колючей проволоки.
– Теперь всё ясно! – радостно произнёс Романов, и от избытка чувств даже хлопнул себя по коленке. – Фонд создан для «отмывки» денег. Теперь ни суд, ни прокуратура изъять эти деньги из оборота не в силах. Ничего не скажешь – умно! Ты аудиторов для проверки финансовой деятельности этого «голубка» посылал?
