Kniga-Online.club
» » » » Людмила Загоруйко - Куклы Барби (сборник)

Людмила Загоруйко - Куклы Барби (сборник)

Читать бесплатно Людмила Загоруйко - Куклы Барби (сборник). Жанр: Русская современная проза издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Бабушка Дичиха гнала самогон из сахара и дрожжей. Процесс занимал много времени, аппарат подпольно сконструировал её старший сын инженер (не зря учила). Она запиралась в своей лачуге, наглухо задёргивала фиранки. Пробиралась из укрытия, как партизан, кормила скот и возвращалась на пост. Первачок приберегала для зятя Петра и умельца сына. Мужики добычу чуяли нюхом, шли по тропинкам к заветной избушке, но тайно, чтоб не знали жёны, выстукивали в дверях понятную только заговорщикам азбуку Морзе, прислушивались, ждали. Она впускала их тихо, выходила посмотреть, не привели ли за собой хвост, долго оглядывалась по сторонам, как богатырь Алёша Попович козырьком подносила ладонь к бровям, чтоб не слепило солнце, напрягала глаза, смотрела вдаль, наконец, успокаивалась и возвращалась собирать на стол. Мужчины наливали в серьёзные оловянные кружки самогон, пили, закусывали огромными плавающими в жареных шкварках и луке варениками с картошкой из необъятных размеров не то миски, не то тазика, насаживали на вилки ускользающий маринованный жирный белый гриб и плели разговоры. Дичиха тоже приобщалась, брала искалеченными пальцами стограммовый гранёный стаканчик, пила не морщась, как подобает вдове, которая умеет косить, доить, колоть дрова и не боится жить в лесу. Вот тебе славянский феминизм на практике: без истерик, обмороков и лишних философий. Разговоры незаметно затягивались на несколько суток. Потом на тропинке, ведущей к домику, появлялся разведчик мальчуган, бабушкин внук, нагло врал, говорил, что идёт на озеро купаться, ловко изменял маршрут и задами бежал доносить мамке. Жёны заставали мужей на месте преступления, били их тем, что попадётся под руки, в основном, грязными кухонными полотенцами. Застуканные на месте преступления мужья прикрывали седые головы руками и безропотно шли домой.

В начале восьмидесятых через Дичихин закуток решили проложить железную дорогу на Польшу. Бабушке выделили однокомнатную квартиру в пятиэтажке, облегчили жизнь и поселили с удобствами. Видели ли вы когда-нибудь дуб, вывернутый из земли с корнем? Она мгновенно сникла, стала походить на выживающую из ума, угасающую старуху. Ещё из дверей квартирки сочился на весь дом запах самогона, ещё ездила она к внуку в Ужгород, ходила в гости к детям, неся под мышкой, как полагается, чтоб не с пустыми руками, неизменную буханку хлеба, но это была уже не Дичиха, а её тень.

Ксении довелось побывать на том месте, где когда-то стояла хата прародительницы. Она его не узнала. Железнодорожная насыпь шрамом раскромсала землю, тихое озерцо превратилось в болотце с осокой и лягушками, ельник захирел. «Как будто никогда ничего и не было», – сказал кто-то из семьи, и она поняла, что стоит на пепелище.

Бабушка Ксении носила фамилию Бочарова. Наверное, поэтому к волынянам она относилась с пристрастием, называла «бандеровцами», но потом смягчилась и под конец жизни полюбила зятя, как сына.

Маленький Шони, то бишь, Александр, ничего ещё не знал ни о Волыни, ни о восточной Украине, из которой приехала в Ужгород семья Ксении, и других городах, лежащих по ту сторону Карпат. Зато он ездил в Будапешт, ходил там в зоопарк, летал с родителями в Турцию купаться в Чёрном море. Он рос счастливым и цельным, как молодой грецкий орех, свободно говорил на трёх языках: русском, украинском и венгерском, а бабушка Ксюша почему-то учила его произносить ведический звук Солнца и Света «ОМ», символизирующий три состояния сознания человека: грёзу, сон и явь.

«Мой» Мидянка

Я открыла книгу и наткнулась на его Ішли міські угорки в чорнім драпі, пливла стара напудреність лиця… Сердце вдруг затрепетало, оборвалось, покатилось, упало и раскололось на мелкие друзки-осколки. Знакомое. Созвучное. Мой город первого ноября. Широкий поток поминальной процессии. И лица, лица… Ты один из них, в торжественности людского коловорота.

Меня зацепил не факт поэтической констатации происходящего, откуда-то из вечно соннного небытия всплыли и отозвались на чужое слово мои немые чувства. Я нашла свою точность ощущения в строке, нашла себя, вечно захламленную, как старый буфет лишним, наконец, сосредоточилась и разлилась собой неведомой. Я захлебнулась счастьем узнавания и слилась с его стихом. Учила наизусть, бормотала на ходу, чтобы разбавить длинный безрадостный путь на подневольную работу ради куска хлеба и неясных перспектив. Он скрашивал мне жизнь, путь. Пливла вода – текуча й гомінка, крізь кропиву, шипшинове насіння… Вода плывёт. Плывёт текучая. Как просто, прозрачно, неожиданно и как изысканно роскошно!

– Кто это? – спросила я у друзей.

– Поэт из Широкого Луга.

Это было двадцать пять лет тому назад. Я наткнулась на его монументальность, застенчивость, а иногда просто детскую наивность, набила, неопытная, радостно торчащую плотную фиолетовую гульку-шишку, с досады потёрла лоб и побежала вприпрыжку жить дальше. Господи, все бы такие шишки. Потом их (другого характера и рода) становилось всё больше и больше. С годами я перевела дух и перешла с галопа на умеренный шаг. Всё это время он был у меня в уме, как два пишем, два замечаем, отложенный периферийно в сознании. Книги его томились на полке, всегда под рукой, чтоб иногда заглянуть. Я не знаток и фанат поэзии, с ним было всё иначе. Он был моим сокровенным достоянием и открытием.

– Какой он, как выглядит? – спрашивала я подругу, знавшую поэта.

– Успокойся, это не Блок.

– Ну, и?

– Выпадает из всего.

– Даже из поэтов?

– Ты бы на него посмотрела, – заверила она, и мы ещё долго хихикали по-женски не зло, в целом, благодушно-симпатично, подсмеиваясь над его неуклюжей манерой держаться на публике, неотшлифованными жестами необласканного дамами «дикаря» из глубинки.

Людей, выпадающих из общепонятного человеческого контекста, не бухгалтеров, не экономистов, не строителей я люблю, потому что сама того же поля ягодка, но тут пахло исключением.

Я ходила на его выступления, смотрела во все глаза, пыталась заглянуть внутрь костюма. Меня знакомили с ним в фойе, коридорах, в концертных залах и на природе, но это ровным счётом ничего не значило. Он смотрел сквозь, своим точечным, застывшим, невыразительным взглядом, ничего не говорил или обходился двумя-тремя невыразительными словами и исчезал на годы.

– Там тяжёлые бытовые условия, брось, чего ты к нему поедешь, – отговаривали знакомые.

– Поэт в жизни и творчестве – разные люди, – намекали другие. Иными словами, творческий человек и сволочь – могут мирно уживаться в одной особи. Признаться, я боялась разочарований, но мне не привыкать. К тому же на негодяя он явно не тянул, не то лицо. Я хотела знать, какой он, этот застенчивый, внешне не примечательный, состоящий из одних треугольников человек.

О презентации поэта я узнала задолго и твёрдо решила не упустить момент, наконец, взять реванш. Пора. Я не спускала глаз с него, нарядного, чуть окаменевшего, смотрела и видела не лицо, а брови. Они нависли над глубоко посаженными глазами, шевелились, сходились и расходились тучами, опускались и поднимались вместе и по частям, краешками, к уголкам глаз. Брови были сенсорами, щупальцами, которыми он осторожно выходил на контакт с нами, впускал через них и выпускал эмоции, чужой текст, вопрос, видел реакцию.

Редко под ними загорались глаза, светились и сразу гасли, как задутые второпях свечи, и возвращались вглубь себя. Я стойко выстояла в кругу почитателей. Выпила за здоровье теперь уже классика украинской поэзии не одну рюмку, плавно перетекла с компанией из одного культурного заведения в другое. Вообще-то меня никто не приглашал, и может, кого-то моё присутствие и раздражало, а мэтру было всё едино, но, видно, за годы я примелькалась, знакомых общих у нас было предостаточно, в итоге добилась своего и получила личное приглашение посетить Широкий Луг. Если уж быть точной, не лукавить и не блудить словом, то напросилась. Мы обозначили период, выделили в скобки предполагаемое время ненужного визита почти незнакомой женщины и разошлись кто куда.

Через несколько дней меня пригласили в поездку с журналистами на Тячевщину. «Близко?» – с надеждой спросила я. «Близко, только через горку, час, полтора пешком». – Уже в Угольке, где связь с единственным на всю округу мобильным оператором нащупывалась в долгом поиске точечно, по-сапёрски осторожно, «горка» оказалась не такой уж маленькой, а идти через чащу самой было бы самоубийством, я поняла, что попалась, но не сдалась. Меня не понимали. Я настаивала: каждому своё, кто-то едет в Тибет, кто-то – к Мидянке. В конце концов, я надоела всем, и меня высадили с местной журналисткой из села с настораживающим названием Колодное, но тут случилось, что её муж не против помочь моему откровенному до неприличия горю и мы поедем на их машине в этот чёртовый заброшенный на край земли Широкий Луг. Оказалось, что и сейчас, когда мы почти у цели, это не близкий свет. Наконец, он встретил нас на дороге, светя в кромешную ночь фонариком, и мы вошли в темноту боковой улицы.

Перейти на страницу:

Людмила Загоруйко читать все книги автора по порядку

Людмила Загоруйко - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Куклы Барби (сборник) отзывы

Отзывы читателей о книге Куклы Барби (сборник), автор: Людмила Загоруйко. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*