Антон Кротков - Я – пират
Под покровом ночи происходила перегрузка товаров из трюмов нашего судна на таинственный пароход. Над моей головой медленно проплыла в сторону чужой палубы длинная грузовая стрела с очередным подвешенным под ней контейнером. По ту сторону нашего корабельного борта в свете прожектора отлично был виден чёрный провал открытого трюма, куда энергично перебрасывалось содержимое «Ганга 2». Через какое-то время погрузка будет завершена и перевалочное судно раствориться в ночи. Теперь даже самый гениальный сыщик вряд ли сможет отыскать следы похищенных у пакистанского судовладельца многих тонн сахарного тростника, сои и хлопка.
Постепенно мне открывались масштабы пиратского промысла. Выяснилось, что у современных «джентльменов удачи» есть своя авиация и флот. Организация их работы очень походила на устройство современной корпорации, в которой все функции распределены между департаментами, и к реализации каждого проекта последовательно подключаются специалисты из различных подразделений. Как профессиональный менеджер я не мог не отдать должное стоящему во главе всего дела управленцу. Этот Дуче всё больше начинал интересовать меня.
Главарь пиратов с компанией ужинал в капитанском салоне. Видимо, он был уверен в своих подчинённых, если лично не контролировал ход разгрузочно-погрузочных работ. Что ж, это лишний раз доказывало, что передо мной действительно прекрасный руководитель, умеющий подбирать себе грамотных сотрудников и делиться с ними полномочиями.
– Прошу вас, доктор, садитесь – на правах хозяина Дуче указал мне место за столом. – Мне только что позвонили из госпиталя. Хирург сообщил, что с моим сыном всё в порядке. Он сказал, что всё могло быть значительно хуже, если бы моему мальчику сразу после ранения не оказали грамотную помощь. Так что я ваш должник, господин Волынцев.
Я сел. Ко мне тут же мягкими бесшумными шагами приблизился статный официант в красивом мундире с золотыми пуговицами и галунами на рукавах форменной куртки. Это был один из тех семи счастливчиков, которым сохранили жизнь после захвата корабля. Кёльнер поставил передо мной тарелку с дымящимися макаронами, залитыми ароматным соусом. Затем официант из графина наполнил мой бокал апельсиновым соком.
– Извините, доктор, что не могу угостить вас хорошим вином, – сожалеюще развёл руками Дуче. Жест получился небрежно-изящным. У капитана были красивые удлинённые кисти с тонкими трепетными пальцами.
– Но в море мы строго соблюдаем сухой закон: никакого спиртного, даже для капитана – продолжал немного виновато рассказывать о корабельных порядках капитан. – Хотя признаться, я очень люблю после сигары выпить немного бренди.
Дуче стал пояснять, что мне предстоит отведать знаменитые «букатини» – традиционное блюдо итальянской области Лацио, представляющее собой толстые макароны, подающиеся с соусом «алль, аматричьяна», приготовляемым на основе копчёных свиных щёк, помидоров и овечьего сыра.
– Вообще-то я предпочитаю нашу добрую сицилийскую пасту «алла Норма», – рассуждал хозяин салона. – Это кушанье так назвали в честь героини оперы Беллини. По-сицилийски макароны подают с соусом из баклажанов и рикотты. Но мой личный повар забыл взять в этот рейс все необходимые ингредиенты. Нет, видимо, всё же придётся вздёрнуть за это шельму на нок-рее.
Предводитель рассмеялся своей шутке. Я тоже вежливо улыбнулся. Конечно, было немного странно слышать такое из уст человека с лицом университетского профессора и пальцами пианиста. Хотя после всего увиденного мною на этом чёртовом корабле даже зрелище раскачивающегося на ветру трупа несчастного кока не слишком бы поразило меня. Постепенно я привыкал ничему не удивляться.
Удивительно, но собравшиеся за столом люди отнюдь не выглядели законченными уголовниками. Судя по всему, это были приближённые к капитану члены его штаба. Прозвучавшая из уст Дуче грубая шутка была чуть ли не единственной остротой такого рода, которую я здесь услышал. Остальные гости вели себя довольно сдержанно. Никто не повышал голос. Каждый спокойно беседовал с интересными ему людьми. Те разговоры, что я слышал, были вполне обывательскими и велись главным образом на семейные или финансовые темы: в какой университет лучше определить сына или в акции какой компании в данный момент выгоднее всего вкладывать деньги.
Здешняя атмосфера мало, чем отличалась от какого-нибудь корпоративного кафе или делового клуба. Вообще, верхушка пиратского экипажа разительно отличалась от тех рядовых боевиков, которых я видел. Но это было обманчивое отличие…
Вскоре капитану вздумалось зачем-то представить мне своих подчиненных, и я быстро понял, в какой террариум я угодил.
– О, у нас тут настоящий ковчег! – закончив с едой и, с наслаждением закуривая длинную сигару, самодовольно усмехнулся Дуче. – Я как Ной собрал себе в команду «каждой твари по паре». Вот, например, Карлос по прозвищу «Цунами», – итальянец указал мне на жгучего брюнета, чем-то похожего на профессионального танцора латиноамериканских танцев. Наверное, всё дело было в его лакированных волосах.
– Полагаю, что своё прозвище он заслужил от шлюх самых дорогих борделей Буэнос-Айреса. Но я им тоже доволен. Карлос у меня бог корабельных машин и разных полезных приборов.
– А это Далит – вдруг объявил Дуче.
При упоминании этого имени я невольно вздрогнул. Сразу вспомнился рассказ Ходжи о средневековой расправе над участником неудавшегося побега. Признаюсь, что я не без содрогания взглянул в лицо палачу, о страшных деяниях которого был наслышан. И как же я был изумлён! Почему-то когда речь заходит об исключительных злодеях, мы автоматически наделяем их отталкивающей внешностью. Но на практике душегубы обычно не выглядят монстрами. Более того, частенько серийные маньяки до своего разоблачения пользуются у окружающих репутацией обаятельнейших симпатяг. Правда, указанный мне тип не обладал особо привлекательной внешностью. Это был самый обычный человек. Я всматривался в ничем не примечательное лицо из толпы, пытаясь найти в нём хоть какие-то следы генетического вырождения или психического нездоровья – и не мог! Повторюсь: передо мной был самый обычный человек, с виду ничем не примечательный. По национальности он был, похоже, индус.
Неожиданно для меня этот тип вдруг привстал со своего места и с застенчивой улыбкой протянул мне через стол руку.
– Рад, познакомиться, господин доктор.
Мне не оставалось ничего иного как пожать предложенную мне ладонь.
– Поздравляю вас, господин Волынцев! – тут же иронично произнёс Дуче. – Только что вы пожали руку человеку из касты неприкасаемых. Теперь согласно индуисткой традиции вы осквернены, ведь даже тень представителя «нечистой» касты способна всерьёз испортить карму тому, на кого она упадёт. А вы коснулись нашего Далита рукой!
На протяжении всей речи капитана индус не спускал с меня глаз. Он явно ждал, что я как-нибудь экстравагантно отреагирую на необычную новость. Вероятно, он предвкушал, что я, словно ошпаренный, метнусь к умывальнику. Но даже если бы мне сказали, что я пожал руку прокажённому, я и то вряд ли бы сильно испугался, ведь до серьёзных симптомов страшной болезни предстояло ещё дожить, а меня на этом корабле могли прихлопнуть, словно муху, в любой момент.
Видя, что я совсем не потрясён «страшным» известием, капитан принялся рассказывать мне историю жизни Далита. Он считал её забавной. Оказывается, у себя на родине парень до двадцати лет занимался самой презираемой работой – чистил в пятидесятиградусную жару канализационные колодцы. Нередко делать это приходилось сидя по ноздри в фекальных водах. За свой труд парень получал жалкие гроши, но как истинный индиец терпеливо сносил свою судьбу. Далит, – что означает «попираемый ногами», с детства знал, что если ты честно выполняешь свой долг и не ропщешь на судьбу, то в следующей жизни обязательно родишься в семье торговца или чиновника. А ещё через жизнь, возможно, даже дорастёшь до брахмана!
Однажды, Далит поехал на ярмарку в другой город и там случайно узнал, что начальник местной тюрьмы ищёт человека на вакантное место палача. Требовалось срочно повесить по приговору суда какого-то убийцу, а сделать это было некому. Прежний заплечных дел мастер внезапно скончался, не оставив взрослых сыновей, которые могли бы унаследовать его ремесло.
Далит вызвался попробовать, да так успешно справился с делом, что удивил поначалу скептически настроенного начальника тюрьмы. Этот парень явно родился для такой работы! Естественно, что молодому человеку тут же было сделано крайне лестное предложение. Далит с радостью поступил на казённую службу. Зарплата его сразу выросла втрое. А главное, новая должность, была куда как чище предыдущей, и вполне подходила человеку его касты, стремящемуся стать более счастливым в следующей жизни. Ведь если убивать – твоя работа, и ты хорошо исполняешь свой долг, то твоя карма улучшается, и в следующей жизни тебя ждёт лучшее перевоплощение.
