Ирина Алефова - Яд для Моцарта

Ирина Алефова

Яд для Моцарта. Сюита-фантазия на тему в ритме вневременья

Кое-что, о чем необходимо знать заранее

Автор совершенно честно предупреждает читателя, чей пресыщенный литературными деликатесами взгляд выхватил интригующее название этой книги из бесконечного ряда ему подобных в предвкушении проглотить еще одну щедро приперченную порцию детективного чтива, что на сей раз чутье его подвело: это не детектив.

Для тех, кто не отложил книгу в сторону и перевернул страницу, несмотря на вышеизложенное предупреждение, маленькое уточнение: это не совсем детектив.

Абсолютным недетективом эту книгу назвать тоже нельзя, поскольку яд все-таки имел место быть, посему ни одну из нижеупомянутых смертей нельзя однозначно признать естественной, а некоторое сопоставление фактов так и напрашивается выпасть из ряда простых совпадений. Более того, автор настаивает на том утверждении, что в мире ничто не происходит просто так, все не случайно и имеет на то веские причины и основания.

Для того чтобы окончательно внести ясность по поводу того, во что читатель по оплошности ввязался, автор считает необходимым предоставить некоторые разъяснения.

Разъяснение 1, касающееся жанра

Термин «сюита… на тему» – один из тех многосмысловых слов, о которых втолковывал неразумной Алисе Шалтай-Болтай. Этот литературно-музыкальный жанровый гибрид предполагает ряд танцев (в нашем случае – историй), которые одновременно могут являться вариациями-вариантами одной и той же темы, положенной в их основу.

Кроме того, подзаголовок «фантазия» позволяет автору кое-какие вольности и отступления от жанровых предпосылок, с одной стороны, а с другой – полностью снимает с него всякую ответственность за правдивость сюжетной линии и отклонения от реальных фактов. Впрочем, не исключено, что все написанное здесь имело место быть. Опровергнуть сие утверждение практически невозможно.

Разъяснение 2, касающееся особенностей композиционного устройства

Структура сюиты-фантазии укладывается в следующую схему:

Первоначально в намерения автора входило подробное растолкование вышенарисованной схемы, но вскоре ему стала ясна абсурдность этой идеи, посему схема предлагается читателю на его собственное исследование.

Внимательный взгляд без труда обнаружит в ней как законы вечного кругового вращения, так и принцип нанизывания на некую непрерывную вневременную ось нескольких самостоятельных эпизодов, вынутых из истории. Одновременно эти эпизоды являются гранями одного кристалла, на уровне музыкальной формы выполняя функцию вариаций-вариантов одной и той же темы.

Последний раздел, обозначенный в схеме как «кода», включает в себя финалы развития двух вышеобозначенных линий. В одном из них содержится разгадка детектива, другой же имеет несколько иное предназначение.

Помимо несомненной пользы, безусловно извлеченной глубокомысленным читателем из предложенной схемы, а также – смысла, вложенного им же на освободившееся место, формула строения композиции попросту позволит более свободно ориентироваться в пространстве текста.

ПРИЛОЖЕНИЕ,

составленное в виде алфавитного словаря терминов, встречающихся в тексте того или иного музыкального произведения. Примечательно, что в Приложении органично уживаются между собой слова, заимствованные из четырех языков (трех живых и одного мертвого) с переводом на пятый, доступный читателю.

К нижеследующему Приложению рекомендуется обращаться при непосредственном столкновении с каким-либо из терминов при чтении, в особенности тем, кто не имеет музыкального образования. Это позволит наиболее точно услышать звучание музыки, которая проходит позади первичного – словесного – уровня и наделяет его дополнительным смысловым подтекстом, тем самым увеличивая пространство книги в глубину.

atempo – в прежнем темпе. Ремарка относится, как правило, к моментам возвращений, после вторжения контрастных эпизодов

accelerando – постепенно ускоряя движение, переходя с шага на легкий, а затем и довольно быстрый бег, но, впрочем, не доведенный до одышки

adlibitum – по желанию исполнителя, полагаясь на ритм собственного сердца и внутреннюю пульсацию крови, совпадающие с дыханием музыки

agile – легко, бегло, полетно, одним прыжком отталкиваясь от земли

agitato – взволнованно, возбужденно, нервно шагая по комнате и хватая воздух руками

alla – в духе, в характере

allegretto – немного сдержаннее и танцевальнее, чем следующий термин

allegro – скоро, быстро, не задерживаясь лишний раз ни на минуту – всякое может случиться из-за непредвиденной заминки, потому что неизвестно, кто и зачем бежит сзади

amabile – приветливо, любезно, дружелюбно глядя собеседнику в глаза

andante – не спеша, спокойно, рассудительно, может быть, даже созерцательно

andantino – немного подвижнее и легкомысленнее, чем предыдущий термин

animato – воодушевленно, вдохновленно, словно подчиняясь порыву теплого волшебного ветра

appassionato – страстно, горячо, экзальтированно, якобы пребывая в тяжелом лихорадочном состоянии

assai – весьма

attaca – внезапно, без какого-либо перехода, избегая пауз и остановок – для создания эффекта яркого контраста

belebt – живо, оживленно

bruscamente – грубо, резко; подобно тому, как рубят деревья

burlesco – комически, откровенно потешаясь

cadenza – особый раздел музыкального произведения, в котором звучит кульминационное высказывание, из чего многое становится понятным. Каденции очень удобны для того, чтобы расставить все точки над i, а посему обычно помещаются в третьей четверти формы произведения или же в конце. Впрочем, возможны и исключения

calmanto – успокаивая, поглаживая по оголенным нервам

cantabile – певуче, плавно напевая, словно выводя извилистую музыкальную линию ловким смычком

capriccioso – капризно, в зависимости от контекста – либо кокетничая, либо устраивая легкий скандальчик, но в любом случае должны быть слышны интонации женского голоса

conamore – с любовью; более подробно – с тайным трепетом, с замиранием сердца, с восхищением, с огромной нежностью и глубокой печалью одновременно, а также со всеми прочими известными вам компонентами, которые составляют искренне и противоречивое чувство настоящей ЛЮБВИ

condolore – с грустью и невыразимой печалью, что таится на обратной стороне луны и в каждом осколке разбившейся тени

conforza – с силой, ударяя по каждому слову, абсолютно не жалея о том

congrazia – с грацией и элегантностью, с невыразимым и совершенным изяществом, присущим только самым тончайшим материям, из которых сотканы живые существа

congrotesk – с гротеском, откровенно издеваясь, нарочно обостряя углы и обрезая закругленности, способные смягчить резкую диссонантность звучания

conmoto – с движением, рассчитывая куда-то успеть

conpreghiera – с упованием и мольбой ко Всевышнему, беззвучно, одним шевелением губ произнося молитву, трепетно касаясь клавиатуры

concitato – взволнованно, возбужденно, страстно

deciso – решительно, руководствуясь твердой волей и холодным разумом

disinvolto – непринужденно и просто; так обычно говорят о самых банальных и естественных вещах, например, о погоде или о рассаживании цветов

doloroso – очень печально, проникая в самые отдаленные уголки души

doux – нежно, мягко, с некоторым спокойствием и умиротворенностью, но в той лишь степени, в которой это состояние свойственно французам

duramente – грубо, жестко, не выбирая слов и выражений, не жалея клавиш, не задумываясь о последствиях и доставляемой адресату боли

espressivo – выразительно, с полным набором чувств, эмоций, мимики и характерных жестов наподобие грациозных поворотов кисти и изгибов шеи

feroce – неистово, дико, с агрессивными повадками хищного зверя, сверкающего из темноты опасностью

funebre – скорбно, мрачно, угрюмо, одевшись во все черное, прикрыв глаза и изо всех сил сдерживая раздражение

furioso – бешено, яростно, подобно демоническим фуриям или в характере разыгравшихся стихий

giocoso – шутливо, весело, как проказничают и радуются шаловливые дети

grave – важно, степенно, значительно, каждый звук имеет немалый вес, поэтому между ними рекомендуется делать паузы и брать дыхание