Анна Джейн - Игра с огнем

Анна Джейн

Мой идеальный смерч. Часть II. Игра с огнем

© Джейн А.

© ООО «Издательство ACT»

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Огонь в сердцах – то искры небосвода,Который воссиял закатом алым.Неудержимая победа и свобода.Луч света путникам в лесу усталым.

Огонь в глазах – то солнечные блики,Нагретая в песках прибрежных медь,И даже тех, в чьих душах холод дикий,Такой огонь не может не согреть.

Огонь в руках – сердца то самых смелых,Девиз которых: «Искренность и честь».Пускай в любви и дружбе неумелы —Зато неведомы им зависть, злость и месть.

Но стоит помнить – раздувать чрезмерноОгонь в руках, глазах или сердцахНельзя. Всего лишь шаг неверный —Там, где горело пламя, будет прах.

Резвясь с огнем, о, ветер беззаботный,Запомни, что ты можешь невзначайОпасному пожару дать свободу,С ним вместе выпустив губительную хмарь.

Пусть пламя лучше нежит, светит, греет.Пожар, увы, совсем не то умеет…

Небо успокоилось и больше не поливало дождем улицы, площади и проулки. Оно, насухо выжатое, обессиленно висело над городом, приняв снотворное из тихого, успокаивающего шелеста миллионов листьев, с которыми играл ночной ветер. Во время грозы он восторженно скрипел качелями, гнул стволы и ветви деревьев, угрожающими порывами стучался в окна, а теперь словно выдохся и вполне миролюбиво гонял мусор и осторожно дул на лужи – ему нравилось наблюдать за легкой рябью.

В луже, крохотным морем разлитой в одном из дворов засыпающего города, рябь сменилась волнами и брызгами – по темной воде, рассекая ее мощными колесами, проехал черный внедорожник.

Отражение света фонарей в дворовом море тут же обиженно задрожало, забор исказился, угол дома распался надвое. К шуршанию листьев добавился неторопливый глухой звук мотора.

Миновав лужу, громоздкий автомобиль, неспешно скользя по мокрой черной дороге, подъехал к массивному пятиэтажному дому, окутанному после ярого ливня, как и все прочие дома в округе, приползшим с реки липким туманом, и остановился около одного из подъездов. Однако выходить из внедорожника никто не спешил. И если бы кто-то смотрел сейчас в окна этой машины, он бы, правда, не без труда, разглядел в темном салоне силуэты молодой пары. А если бы мог видеть сквозь темноту, то на водительском сиденье увидел бы крепкого молодого человека, одна рука которого лежит на руле, а вторая свободно обнимает за плечо девушку, чьи длинные волосы собраны на затылке в высокий светлый хвост.

Хотя у Федора и Насти свадьба должна была состояться совсем скоро, уже в июне, они все еще продолжали устраивать себе свидания, как будто бы познакомились не три с половиной года назад, а на прошлой неделе. Будущие молодожены ездили в кино и в кафе, устраивали пикники и посещали боулинг-клубы, гуляли по набережной и по Мосту влюбленных дураков и даже ходили в походы или ездили на горнолыжную базу.

Правда, из-за того, что Федор постоянно был занят на работе, да и его невеста тоже без дела не сидела, в последнее время свидания проходили не так часто, как им обоим хотелось. Можно даже сказать, редко. К тому же молодого человека могли вызвать на службу не только во время прогулок или посещения кафе, но и посреди ночи, и он был обязан явиться по первому требованию. Бывало и так, что за ним приезжали во время законных выходных или отпуска, и даже тогда Федору волей-неволей приходилось подчиняться и уезжать на свою почти что секретную работу.

– Останешься у нас? – спросил старший брат Маши свою будущую супругу, приоткрыв окно и наслаждаясь прохладным воздухом, таким, который бывает только после ливня – в нем до сих пор еще витал свежий запах грозы.

– Ну, раз ты меня уже сюда привез, то явно останусь, – рассмеялась Настя, в этот момент большее удовольствие получающая от прикосновений, нежели от воздуха. – Ты ведь хитрый.

– Совсем немного. Мама будет тебе очень рада, – сказал Федор, с улыбкой глядя на Настю.

– Ты уверен? – заволновалась та, вспомнив, сколько времени на часах. – Я не поздно?

– Естественно, уверен. Мама рада тебе всегда. А уж как я буду рад ночью, зайка… – И он, замолчав, повернулся к невесте и осторожно коснулся широкой ладонью ее лица.

Если бы рядом с этой парочкой находилась Маша, она бы с ума сошла от удивления: при ней брат всегда вел себя так, словно ему все еще было пятнадцать лет. А сейчас был совершенно другим! Заботливым, серьезным… и взрослым.

Надо сказать, любящие братик и сестричка Бурундуковы только и делали, что с детства задирались и обзывались, устраивали разборки и жаловались родителям, изощренно «стуча» друг на дружку. Правда, в уже чуть более старшем возрасте, когда Федька всерьез начал увлекаться боксом, ему часто приходилось защищать сестренку от местных хулиганов или от мальчишек, с которыми шумная и вредная маленькая Машка частенько ссорилась, ей, видите ли, казалось, что они хотят ее обидеть, поэтому иногда она обижала первая. К тому же, малявка, как ласково звал ее Федор, постоянно хвасталась всем, что у нее есть брат-боксер, который может «здорово навалять и больно треснуть». В юношестве парня это сильно раздражало, ведь приходилось разбираться с пацанами, но сейчас, когда сестра вроде как стала девушкой, Федя был бы не прочь услышать из ее уст эту фразу вновь, только адресованную уже какому-нибудь из кавалеров. В том, что они у Маши есть или вот-вот появятся, Федор и не сомневался!

Хоть прошло уже много лет, но отношения между братом и сестрой так и остались детскими. Кому-то они казались трогательными, кому-то – глупыми, но за фасадом взаимного дурачества скрывалась прочная родственная связь, которая была сильнее многих.

А еще Федор считал, что по-прежнему ответствен за сестрицу, и продолжал ее своеобразно опекать (Машка назвала бы это «допекать»), не упуская возможности лишний раз подколоть ее. Тогда она жутко злилась и разражалась смешными тирадами – ну, прямо как в детстве. Ее брата это очень веселило.

– Пойдем, Настасья? – предложил Бурундуков. – Хорошо, что дождь кончился. Можно будет прогуляться, если хочешь. Ты же любишь по темноте.

– С тобой не страшно, вот и люблю, – отвечала его невеста, озорно глянув на Федора – парнем он был высоким, крепким. С таким не часто связываются в подворотнях.

– Надо было сказать, что не со мной любишь, а меня любишь, – пробурчал тот.

Будущие молодожены уже собирались выйти на прохладную после дождя улицу, как Настя вдруг, чуть прищурившись, подалась вперед и сказала со смехом:

– Ой, Федь, а это не твоя сестренка?

– Машка? Где? – тут же стал вглядываться в даль он. Насколько Федор помнил, Мария клятвенно обещала рассерженной маме, что все выходные будет готовиться к зачетам.

– Да вон же, на мотоцикле, с мальчиком, – улыбнулась Настя.

Около самого подъезда, действительно, в свете единственного во дворе яркого уличного фонаря виднелся красно-черный мотоцикл, в котором Федька тут же признал «Honda VFR», нехилый и дорогой байк, стоивший раза в три или в четыре дороже этого внедорожника, кредит за покупку которого Федор выплачивал уже второй год. Первый раз с балкона он марку не разглядел, а теперь был удивлен, что у друга сестрицы такой дорогой личный транспорт. Да, это и вправду дружок их малявки!

– А-а-а, мотоциклист, – прищурившись, протянул он. – И снова я тебя вижу. Не поздновато ли для вас, малыши?

Темноволосый высокий парень с широким разворотом плеч, которого Федор, хмыкнув, тут же мысленно прозвал «сопляком», стоял к сидящим в авто спиной, а вот лицо Машки было хорошо видно. Она что-то выговаривала своему другу, а тот, касаясь то ее локтя, то ладони, то плеча, изредка склонялся к левому уху и что-то говорил. Волосы и одежда обоих, кажется, промокли насквозь, словно они долго гуляли под дождем. Федька поморщился. Во-первых, он считал, что Мария не была способна на любые проявления романтики, как неспособен к глубоким душевным переживаниям австралийский кенгуру (сестра, впрочем, думала о нем точно также). А во-вторых, Федор продолжал считать ее глупой малявкой, вокруг которой крутится много подозрительных сопляков. В том числе и этот!

– А ничего так у паренька фигурка, – продолжала с интересом разглядывать мотоциклиста Настя. – Наверное, и личико должно быть милым.

В Бурундукове-младшем моментально проснулись собственнические инстинкты, передающиеся из поколения в поколения.

– Эй! Я почти твой муж, а ты пялишься на какого-то малолетку!