Аттестат зрелости - Илана Петровна Городисская
Выговорившись на одном дыхании, Шимрит в бессилии опустилась на диван и несколько раз горестно вздохнула. Шели тотчас села рядом и крепко обняла ее. Потом, некоторое время, она отупело теребила свои пакеты с покупками, точно стыдясь их.
– Что же это такое? – вновь подала голос Шимрит. – При чем здесь эти двое? Ведь они всегда были ее самыми близкими! Если все дело в том, о чем я подумала, то сегодня я потеряю всякую веру в человеческую благонадежность, – прибавила она в сердцах.
– Но вот я же здесь! – робко проронила Шели, которой самой стало жутко. Сейчас ее осенило то же самое дикое предположение, не укладывающееся в ее голове.
– Я не имела в виду тебя, Шели, – покачала головой женщина. – Но мне бы очень хотелось все понять. Как такое было возможным? Галь не просто в слезах. Она зверски избита. Ты увидишь все сама. Если бы не ее истерические выходки, я бы заставила ее пойти вместе со мной в полицейский участок, снять побои. Но только разве я могу с ней совладать?.. – с этими словами она подняла на подругу дочери свои полные слез глаза. – Кто поднял на нее свою грязную руку? Кто? Этот подонок Шахар?
– Шахар?! Нет! На него это никак непохоже, – затараторила озадаченная девушка. – Впрочем, – призадумалась она, – Шахара сегодня не было в школе. Да! Это точно! Его не было. Зато Лиат, действительно, вела себя очень странно, и было заметно, что между нею и Галь какие-то трения.
Она сказала это и опустила голову. Только теперь отчужденное поведение Лиат, нервозность Галь и отсутствие Шахара стали приобретать для нее смысл. И действительно: где же она была все это время? О чем она думала тогда, когда две ее наилучшие подруги находились на самой грани?
– Попробуй расспросить ее, Шели, – с надеждой попросила Шимрит. – Может быть, с тобой она будет откровенна.
– Постараюсь, но не обещаю, – вздохнула Шели, с усилием поднимаясь и не без содрогания двинувшись к комнате подруги.
Шимрит откинулась на диване в гостиной и замерла в выражающей полное отчаянье позе.
Шели Ядид неуверенно приблизилась к комнате Галь и несмело постучала. Никакого ответа не последовало. Тогда девушка, вся дрожа, повернула дверную ручку и вошла.
Она уже приготовилась к невеселому зрелищу, но та мрачная картина, что предстала ее глазам, превзошла ее ожидания.
Комната Галь выглядела как склеп: свет был потушен, жалюзи спущены, окно закрыто. В этой могильной темноте Галь ничком лежала на постели. Из-под нее спадали на пол бесчисленные фотографии, которые она вытащила из альбомов, и которые как будто покрывала своим телом. Она не плакала, не причитала, а вообще не издавала звуков, так что казалось, что она совсем не дышит.
Шели стало не по себе от этого зловещего, как будто срежессированного зрелища, и от давящей темноты. Резким движением она врубила выключатель. Жесткий желтый свет залил комнату, озарив разбросанные фотографии и оба фотопортрета Галь – на пляже и вместе с Шахаром – на полке, опрокинутых изображениями вниз, словно речь шла об умерших, но Галь даже не шелохнулась! Шели подскочила к окну, распахнула его и подняла жалюзи. Отрезвляющая струя холодного воздуха залила помещение, всколыхнув некоторые фотографии на ковре, однако Галь, по-прежнему, не реагировала. Тогда Шели, умирая от страха, присела рядом и робко потрепала ее за плечо, ласково позвав:
– Галь! Подружка!
Та что-то промычала и повернула к ней голову. На гостью уставилось два ее голубых глаза с сильно покрасневшими белками и распухшими веками.
– Это ты? – слабо проговорила она, пытаясь приподняться. – Что ты здесь делаешь?
– Пришла проведать тебя, – с усилием улыбнулась Шели.
– Для чего? Я думала, что уже умерла.
– Не болтай ерунды! – категорично воскликнула Шели, окидывая ее быстрым взглядом и еле сдерживаясь, чтоб не выпалить: "Боже мой!".
Галь с трудом села на кровати и выпрямилась. Этим движением она скинула еще немало помятых фотографий, на которых лежала. Шели посмотрела на эти фотографии. На всех них были запечатлены Шахар или Лиат рядом с пострадавшей, а на некоторых попадалось и ее лицо, вместе с лицами Хена и других.
Внезапно, без всяких слов, Шели поняла все. Все события сегодняшнего утра заговорили сами за себя.
– Подружка, не падай духом! – проговорила она мягко, раскрывая Галь свои объятия.
– Ты уже в курсе? – спросила та, пряча лицо на ее плече.
– Да, твоя мама меня здорово напугала, – вздохнула та, посильней обнимая подругу.
– А что ты знаешь?
– Ничего, – призналась Шели. – Сама расскажешь, когда захочешь.
– Ну, что ж, спасибо, что пришла, – прозвучала под ее ухом жалобная благодарность.
– Для чего еще нужны друзья? – с трепетом отозвалась пришедшая.
Сама она в это время подумала о том, что минувший день, с банальным походом в пиццерию и по магазинам, не принес ей ничего особенного. Возможно, ей не помешало бы проявить тогда, в конце учебного дня, большую настойчивость и разузнать всю подноготную состояния Галь. Хорошо, что она подоспела к ней хотя бы в конце этого суматошного дня!
А Галь надрывно продолжала говорить, отлынув от ее плеча:
– У меня не осталось ни сил, ни слез. Я со вчера схожу с ума. Ах, Шели, если бы ты знала, что стряслось! Вся моя жизнь, все мое прошлое, полетели ко всем чертям, а я ничего не могу предпринять. Ничего!
– Вот и выкладывай. Я слушаю, – с видимым спокойствием спросила та, приготовившись услышать то, к чему она уже была внутренне готова.
И тут на нее обрушился шквал подробностей и обвинений в адрес "этой шалавы", Лиат Ярив. Галь откровенно рассказала Шели, как эта так называемая ее подруга детства разругалась с ней, как уже на следующий день она застукала ее во дворе ее дома с Шахаром, как бежала оттуда прочь под ливнем и ураганным ветром, не поверив собственным глазам, и как сегодня после занятий, не выдержав сомнений, выследила ее в туалете, где все окончательно встало на свои места. Не выгораживая себя, девушка описала, как они с Лиат сорвались и чуть не убили друг друга, пока их не растащили. О вмешательстве Даны она умолчала.
– Как я не прикончила ее, не знаю, однако досталось этой обезъяне как следует! Почти так же,
