Борис Зайцев - Том 8. Усадьба Ланиных

Круг девятый. Предатели. Первое отделение. Каина. – Граф ди Мангона. – Камиччнон де Пацци. – Второе отделение. Антенора. – Бокка дельи Аббата. – Буозо ди Дуэра. – Уголиио

1. Если бы я обладал стихом суровым и бичующим,Как приличествует для печального отверстия,Над которым громоздятся все остальные скалы,4. То я выжал бы сок своей мыслиБолее полно; но так как у меня нет его,То не без страха принимаюсь говорить,7. Ибо нешуточное это дело –Описать средоточие всего мираИ не по силам языку, лепечущему папа, мама.10. Но да помогут лире моей те Жены,Что помогали Амфиону строить Фивы,Дабы слово мое не отошло от дела.13. О превыше всех проклятое племя,Обитающее в месте, о котором тяжко говорить,Лучше б тебе быть в мире стадом коз или овец!16. Когда мы оказались в глубине темного колодца,Под ногами гиганта, гораздо ниже их,И я все еще глядел на высокую стену,19. Вдруг раздался голос: «Осторожнее иди;Становись так, чтобы не наступить подошвойНа головы бедных истомленных братьев».22. Я обернулся, и увидел пред собойИ под ногами озеро, морозом обращенноеВ стекло и не похожее на воду.25. Не создает зимой в течении своем стольТолстого покрова ни Дунай в Австрии,Ни Танаис под холодным небом,28. Как было здесь; ибо если бы ТаберникСвалился сюда сверху, или Пьетрапана,Не раздался бы и на поверхности треск.31. И как сидит, квакая, лягушка,Высунув из воды морду, в то время года,Когда часто видит во сне жатву крестьянка –34. Так, посиневшие до мест, где выступает стыд,Заключались во льду жалобные тени,И подобно аистам щелками зубами.37. Все они вниз обращали лица:Через рот холод, чрез глаза скорбное сердцеСвидетельствовали о себе в них.40. Когда я несколько огляделся вокруг,То взглянул под ноги и увидел двоих столь слитых,Что волосы на головах их перепутались.43. «Скажите, вы столь тесно сблизившие груди, –Сказал я, – кто вы?» И они отогнули шеи;И когда подняли на меня лица,46. Глаза их, бывшие доселе влажными,Заструили к губам слезы, и холод заморозилКапли на ресницах и сковал их.49. Доску с доской не вяжет никогда скобаТак прочно; и тогда они, как два козла,Сшиблися лбами: такова была их ярость.52. И вот один, лишившийся обоих ушейОт холода, продолжая склонять головуСказал: «Почему всматриваешься ты так в нас?55. Если желаешь знать, кто эти двое,То долина, по которой изливается Бизенцио,Принадлежала их отцу Альберто и им.58. Из одной утробы они, и по всей КаинеМог бы ты искать, и не нашел бы тени,Более достойной погрузиться в мерзлоту.61. Ни тот, у кого пробита грудь и тень,Одним ударом, рукою короля Артура;Ни Фокаччиа; ни этот, столь мешающий мне64. Головой, что я не вижу ничегоИ кого звали Сассоль Маскерони;Если ты из Тосканы, то уже знаешь, кто был он.67. И чтобы ты не вводил меня в долгие рассказы,Знай, что я был Камиччион де Пацци,И жду Карлино, который меня оправдал бы».70. Затем увидел я тысячи полиловевшихОт холода лиц; меня охватила дрожьИ всегда будет охватывать пред замороженными лужами.73. И пока двигались мы к тому средоточию,Куда устремляется всякая тяжесть,Я трепетал в этом вечном мраке.76. Было ли то желание, или рок, или случай,Не знаю; но проходя посреди голов,Сильно ударил я одну ногой в лицо.79. В слезах она вскричала: «Что ты меня топчешь?Если пришел не с тем, чтобы усилить местьЗа Монтеаперти, то почему же меня мучишь?»82. И я: «Учитель, подожди меня немного здесь,Дабы я разрешил свое сомнение о нем,А затем я буду, сколько пожелаешь, быстр».85. Вождь остановился, и я сказал тому,Все еще грубо поносившему:«Кто ты, что упрекаешь так другого?»88. «А ты кто, проходящий в Антеноре,Ударяя, – ответил он, – другого в щекуТак, что и для живого это было бы чрезмерно?»91. «Я жив, и для тебя может быть ценным,–Был мой ответ, – если ты ищешь славы,Чтобы я помянул имя твое среди других».94. И он: «Я жаждаю обратного.Уйди отсюда и не мучь более меня,Ибо плохо ты умеешь обольщать в этом болоте».97. Тогда схвативши его за загривокЯ произнес: «Ты назовешь себя,Иначе не останется у тебя здесь больше волоса!»100. Он же в ответ: «Хотя ты и лысишь меня,Я не скажу, кто я, и не обнаружу этого,Хотя бы ты тысячу раз на меня ринулся».103. Я намотал уже его волосы на руку,И вырвал их не одну прядь,Он же все лаял, опустив глаза долу,106. Когда некто другой вскричал: «Что с тобой, Бокка?Мало тебе ляскать челюстями,Ты еще лаешь?  Что за дьявол трогает тебя?»109. «Теперь, – сказал я, – не желаю, чтоб ты говорил,Злобный изменник, ибо к твоему позоруЯ доставлю верные о тебе вести».112. «Уходи, – отвечал он, – и повествуй о чем угодно,Но не умалчивай, если отсюда выйдешь,О том, у кого язык был столь проворен.115. Он оплакивал здесь золото французов:Я видел, сможешь ты сказать, Буозо да ДуэраТам, где грешники не могут портиться.118. Если б тебя спросили, кто еще с ними,То вот сбоку – тот Беккериа,Которому Флоренция перепилила горло.121. Джиани дель Сольданиер, как кажется,Там дальше, Ганелон и Тибальделло,Что отворил Фаэнцу, когда все спали».124. Мы удалились уже от него,Когда я увидал двоих, леденеющих в отверстии,Так что голова одного была покрышкою для другого.127. И как пожирается хлеб при голоде,Так же верхний водрузил нижнему зубыТуда, где мозг соединяется с затылком.130. Не иным образом грыз Тидей,В бешенстве, виски Меналиппа,Чем этот сделал с черепом и всем остальным.133. «О ты, высказывающий столь скотским образомНенависть к тому, кого пожираешь,Скажи мне о ее причине, – вымолвил я, – и условимся,136. Что если ты за дело на него плачешься,То узнав, кто вы и каков грех его,Я отплачу тебе в том верхнем мире,139. Если язык, которым говорю, не иссохнет».

Круг девятый. Предатели. Отделение второе. Антенора. – Уголино. – Отделение третье. Толомеа. – Фрате Альбериго. – Бранка д'Ориа

1. Над ужасной пищей приподнял ротЭтот грешник, обтирая его волосамиГоловы, которую разрушал сзади.4. И начал: «Ты желаешь, чтоб возобновилась во мнеБезнадежная скорбь, давящая мое сердцеПри одной мысли, прежде чем заговорю.7. Но если словам моим надлежит стать семенемПозора для изменника, которого я грызу,То говорящего и вместе плачущего ты увидишь.10. Не знаю, кто ты и каким ты способомСпустился вниз; но флорентинцемКажешься, поистине, когда тебя слышу.13. Ты должен знать, что я был графом Уголино,А этот архиепископом Руджиери;Теперь скажу тебе, почему я так с ним рядом.16. Как, благодаря злым его советам,Доверившись ему, я был захваченИ затем погиб, рассказывать излишне.19. Но о том, чего не можешь знать,То есть, сколь была ужасна моя смерть –Услышишь и узнаешь, что он сделал мне.22. Маленькая дыра в той клетке,Что благодаря мне получила имя голодаИ где другим надлежит еще быть заключенными,25. Показала мне в своем отверстииУже много лун, когда я увидел дурной сон,Разодравший предо мной завесу будущего.28. Вот этот представился мне вождем и предводителем,Гнавшимся за волком и волчатами к горе,Что заслоняет от пизанцев Лукку;31. С тощими псами, усердными и отборными,Гваланди и Сисмонди и ЛанфранкиВыслал он вперед всей своры.34. В недолгом беге, показалось мне, измучились –Отец и его сыновья; и острые клыки,Мерещилось мне, рассекли их бока.37. Когда же я поднялся, пред рассветом,То услыхал, что во сне плачут мои дети,Находившиеся со мной, и просят хлеба.40. Сколь ты жесток, если уж не скорбишьПри размышлении о том, что возвещалось моему сердцу!И если ты не плачешь, то о чем же можешь плакать?43. Они уже проснулись, и час близился,Когда обыкновенно подавали пишу,И все были в сомнении благодаря снам.46. И я услышал, как внизу заперли входУжасной башни; тогда я посмотрелВ лица сынам своим и не сказал ни слова.49. Я не заплакал, так окаменел я весь,Они же плакали, и Ансельмуччио мойСказал: „Ты смотришь так! Отец, что же с тобой?“52. Но я не прослезился и не отвечал имВо весь тот день и в следующую ночь,Пока другое Солнце не взошло над миром.55. Когда же слабый его луч проникВ горестную темницу и я увиделВ четырех лицах собственное отраженье,58. Обе руки укусил я себе в горести.И они, думая, что сделал это я от желанияЕсть, все одновременно поднялись,61. И воскликнули: „Отец, гораздо легче будет нам,Если ты нас начнешь есть; ты нас облекВ эту жалкую плоть, ты и лиши ее“.64. Я тогда стал покоен, чтобы не усиливать их скорби.Тот день и следующий мы безмолвствовали.О, твердь земная! Почему ты не разверзлась?67. Когда мы до четвертого дня дожили,Гаддо, распростершись, бросился к моим ногам,Воскликнув: „Отец, почему же ты мне не поможешь?“70. И тут же умер. И как ты меня видишь,Видел я смерть троих, одного за другим,На пятый день, и на шестой; тогда я принялся,73. Уже слепой, сверху обшаривать их,И звал два дня, хотя они были уж мертвы,А затем сильнее горя оказался голод».76. Произнося это, он скосил глазаИ снова взялся за жалкий череп зубами,Которые на кости крепки, как у пса.79. О Пиза, поношение людейТой восхитительной страны, где звучит Si;Если соседи ленятся наказывать тебя,82. Тогда пусть двинутся Капрайа и Горгона,И да запрудят устье Арно,Чтоб затопить всех твоих жителей.85. Ибо если о графе Уголино прошла слава,Что он предал твои твердыни,Ты не должна была обрекать на такой крест детей.88. Невинны были, по своему юному возрасту,О новые Фивы! – Угуччионе и Бригата,И другие двое, упомянутые в песне выше.91. Мы прошли далее, туда, где ледКрепко связывает других людей,С лицами не вниз, но откинутыми назад.94. Сам плач не позволяет плакать там,И горе, находя в глазах препятствие,Обращается внутрь и увеличивает тоску,97. Ибо первые же слезы образуют скопление,И наподобие кристального забралаНаполняют всю впадину под ресницами.100. И хотя, уподобляясь в том мозоли,От холода перестало лицо моеБыть сколько-нибудь чувствительным,103. Мне показалось, что я ощутил некий ветер.Поэтому я спросил: «Учитель, кем же движется он?Разве не угашены здесь внизу все пары?»106. И он мне: «Скоро уже будешь там,Где глаз даст тебе ответ на это,Ибо увидишь причину, изливающую дыхание».109. И один из скорбных ледяной корыВскричал нам: «О души, столь свирепые,Что последняя глубина вам назначена,112. Снимите с моего лица жесткие покровы,Дабы горе, напитавшее мое сердце, я излилХотя немного, прежде чем застынут слезы».115. Я же ему: «Если желаешь, чтобы я помог тебе,Скажи мне, кто ты и если я тебя не облегчу,Пусть в самую бездну льда направят меня».118. Он мне ответил: «Я Фрате Альбериго,Я из плодов злого огорода;Здесь я получаю финик вместо фиги».121. «О, – сказал я, – неужели ты уж умер?»И он мне: «Как живет тело моеВ верхнем мире, ничего не знаю.124. Такое преимущество у этой Толомеи,Что нередко душа низвергается сюда,Прежде чем толкнет ее Атропос.127. И чтобы ты охотней соскоблилОстекленевшие слезы с моего лица,Знай, что лишь только предаст душа,130. Как сделал это я, телом ее завладеваетДемон, который им и управляет,Пока все время его не исполнится.133. А душа обрушивается в такой колодезь,И может быть, является еще вверху телоТени, что зимует там за мной.136. Ты должен знать ее, если сошел сюда недавно.Это сер Бранка д'Ориа, и уже много летПрошло со времени как он заключен тут».139. «Думаю, – сказал я, – что меня обманываешь,Ибо Бранка д'Ориа еще не умер,И ест, и пьет, и спит, и одевается».142. «В верхний ров, – сказал он, – Злых Когтей,Туда, где кипит клейкая смола,Еще Микеле Цанке не спускался,145. Когда этот вместо себя оставил дьяволаВ своем теле, и в одном своем родственнике,Который вместе с ним свершил предательство.148. Но протяни же, наконец, руку сюда;Открой мои глаза». И я их не открыл ему,И вежливостью была для него грубость.151. О генуэзцы, люди отдаленныеОт всякой доблести, исполненные пороками,Почему не изгнаны вы из мира?154. Ибо с наихудшим духом из РоманьиНашел я одного из вас такого, что за дела своиКупается уже душой в Копите,157. А телом кажется еще наверху живым.

Круг девятый. Предатели. Отделение четвертое. Джиудекка. – Люцифер. – Иуда, Брут и Кассий. – Центр Вселенной. – Путь к Чистилищу