Горький шоколад - Мария Метлицкая
Толком не рассмотрела – неудобно. Понятно одно – красавица. И красавица милая. Не высокомерная, судя по взгляду. И еще – довольная жизнью! Это тоже читалось. А как по-другому? Наверняка сидит дома, командует обслугой, занимается детьми. И ни о чем думать не надо. Совсем ни о чем. В смысле – о хлебе насущном. Ну или какой-нибудь приятный бизнес – типа цветочного бутика или салона красоты – они это любят. Не производство, нет! Какое там производство? Одни напряги и головная боль.
«Завидую? – поймала Леля себя на мысли. – Ох, и не знаю… Ей-богу, не знаю! Наверное, да».
Хозяин кабинета тем временем встал.
– Лариса! Рад встрече! Прекрасно выглядишь! Все молодеешь? И как тебе удается? – Приглушенный смешок.
Она – дура! – тут же стала отмахиваться:
– Какое там, молодею! Скажешь тоже!
Дура. Какая же дура! Надо ведь было совсем не так! Истинные женщины не опровергают: «Конечно, молодею! Нашла молодильные яблоки! Где? Ха-ха! Да расскажу! Точнее – покажу! Ага, в густом лесу, за синими морями, за серыми горами! Ой, ну ладно! Хватит, ей-богу! Совсем в краску вогнали!»
И похихикать, похихикать. И глазки построить. И наплевать на блондинку и брюнетку там, за дверью! Что они? Девчонки-дурочки! А ты – ты женщина!
Ладно, хорош! Не научилась – учиться поздно.
Села напротив, глаза в глаза. Кликнул секретаршу – по кнопке кликнул. Попросил зеленый чай. Следит за здоровьем. Правильно, есть что терять.
Зашла брюнетка с подносом. Чай, в вазочке орехи, изюм, курага. Это вам не тортики и пирожные.
На брюнетку не глянул – подождал, пока та тихо прикроет дверь, и кивнул:
– Ну, что за проблемы? И вообще – как дела?
Чуть растерялась:
– Как? Да по-разному! – И принялась излагать свои проблемы. Старалась покороче, поконкретней, чтобы М. не устал и не увяз. Закончила, выдохнула и добавила: – Я не разжалобить тебя хочу, объясняю как есть. Просто все разом, ну, как обычно бывает. Скопом все навалилось. В общем – зебра. Белое – черное. Сейчас вот… совсем черное, просто бездна и мрак, – хрипло сказала она и с испугом посмотрела на него.
Все это время он молчал, опустив глаза. Крутил в руках золотой, дорогущий «монблан», изредка хмурил брови и кивал. Потом поднял на нее глаза.
– Да, Лариса! Сложно. Сейчас вообще все очень сложно – не кредитуют, долги не прощают, по выплатам ждать не хотят. Времена такие, Лариса! Сложные!
Он снова покрутил ручку:
– Ну и чем я могу помочь? По твоему разумению?
От волнения и растерянности она задохнулась:
– Ну… Я знаю твои возможности. Вернее – догадываюсь!
Сказала и испугалась – как он воспримет? Как наглость?
Он вскинул брови и рассмеялся – да? Вот интересно! Нет, правда! Просто сгораю от любопытства! Своего банка у меня, Лара, нет! И тебе это известно. Рычаги воздействия? Это ты называешь возможностями?
Она молчала, опустив голову и чувствуя, как дрожат руки.
– Возможности есть – спорить не буду. Только… и обещать ничего не могу. Ты ж понимаешь.
Не поднимая на него глаз, она кивнула.
– Ну и что получается? – вдруг сказал М. веселым и бодрым голосом. – Попытка не пытка, а, Лар?
Она вздрогнула и наконец подняла на него глаза.
– Ты… правда… поможешь?
Он встал, пожал плечом и улыбнулся:
– Я постараюсь. Точнее – попробую, Лара!
Она вскочила со стула и что-то быстро начала бормотать:
– Спасибо, Георгий! Нет, правда! Спасибо! Спасибо, что принял, что время нашел! Что выслушал и… ну, попытался!
Он досадливо махнул рукой.
– Хватит, Лариса! Я же сказал – постараюсь! – И снова глянул на часы. – Прости! У меня через сорок минут там, на Старой площади, встреча.
Она мелко закивала и схватила сумочку.
– Да, да! Извини! Знаешь, просить всегда… очень сложно! И, как мой дед говорил, лучше мы, чем нам! А дед был мудрец… – грустно добавила она и попробовала улыбнуться.
Улыбка получилась жалкой, кривой.
М. уже был не здесь – надел пальто, взял портфель и хлопнул себя по карману – скорее всего, проверяя наличие мобильного.
Потом подошел к ней, неловко стоящей у двери, чуть приобнял и шепнул, наклонившись:
– Я попробую, Лариса! Обещаю!
Ощутила запах неизвестного парфюма, наверняка не масс-маркет.
Она вздрогнула, смутилась, поникла, почувствовала, как густо краснеет, и первой вышла в приемную. Его задержал звонок. Леля обернулась, он коротко махнул ей рукой, и она, сняв с вешалки свою короткую шубку, стала спускаться по лестнице.
Девицы, блондинка и брюнетка, смотрели на нее не отрываясь. Поймав ее взгляд, вежливо улыбнулись и в ту же секунду уткнулись в компьютер.
Охранник молча кивнул и услужливо открыл дверь на улицу.
А на улице была красота! Короткий первый снег нежно лег на деревья с остатками последних листьев, тронутых осенью, – желтых, бордовых, зеленых. Снег лежал на козырьках подъездов, на крышах и тротуарах – только на проезжей части, под шинами машин, уже успел растаять и превратиться в лужи. Было влажно и очень тепло. Леля остановилась, чтобы глубоко и с удовольствием вдохнуть влажный воздух, и на сердце у нее сделалось спокойно и радостно – он обещал! А это означало, что еще не все потеряно, что появилась надежда и вообще – наверное, все совсем не так трагично, как казалось ей еще вчера и даже сегодня утром!
Ах как же на улице хорошо! Она дошла до машины, села за руль и улыбнулась – впервые за последние полгода, наверное. Ну, может быть, судьба наконец смилостивилась? Сменила гнев на милость? И черная, как мазут, как сажа, как уголь, полоса наконец отступила? И вот забрезжила белая? Такая… зыбкая, ненадежная, прекрасная и долгожданная? Да пора уже, да! Сколько ж можно?
Леля ехала по белому городу, ставшему в одно мгновение самым прекрасным, загадочным и светлым. Ехала и мурлыкала знакомую песенку.
В офис? Да! Пора, мой друг, пора! Хватит! Давай-ка работай, родная! А то, ишь, все небось распустились. Хозяйки нет – нет и порядка! И вообще – она там нужна для поддержания боевого духа. «Помирать нам рановато, – пелось в хорошей песне, – есть у нас еще дома дела!»
Так и доехала – с песнями и прибаутками. В офис вошла строгая, собранная, сосредоточенная – и очень уверенная в себе. Успешная женщина, хозяйка приличного бизнеса. Мать и жена. И все у нее хо-ро-шо!
И все встрепенулись, зашушукались, засуетились – началось движение, все всколыхнулись. И в глазах их читалась надежда – ну, раз она, наша Лариса, подобралась, значит, не пропадем!
К вечеру зашла Юлечка, принесла
