#Издержки изоляции, или Лето 2020, которого не было - Ирина Борисовна Оганова
Мария уже не спала и пила кофе на кухне, когда телефон оповестил её, что пришло сообщение. Ничего не произошло, не рухнул мир, у неё не случился истерический припадок, и она не заплакала. Это нельзя было назвать облегчением, но это был некий финал, жирная точка, та особенная, не похожая на другие. Она ставилась в конце каждого её стихотворения, когда всё, что Мария хотела выразить, донести, уже сказано и добавить ей больше нечего. Удивительно, как, не осознавая, она сама шла к пониманию того, что никогда не сможет ни с кем делить его. Даже когда просила Ильяса оповестить её о точной дате его свадьбы, даже тогда, никакого решения у неё ещё не было.
Их удивительная история закончилась, и она ни о чём не жалеет. Разве можно жалеть о счастье?! Она отпускает его, и больше ничьи уговоры не властны над ней, даже он не сможет убедить её, что и так можно продолжать любить друг друга. Всегда кто-то будет страдать. И то, что он чувствует сейчас, не сможет оставаться неизменным. Кроху за крохой своей привязанности к ней он начнёт отдавать другой, той, которая гораздо моложе и способна продолжить его род. А что она может ему дать?! Пусть сейчас ему и ей кажется, что слишком много, но это лишь фантазии, сказка, которую они восторженно сочиняли вдвоём, отдаляясь от реалий жизни. Забыть он её не забудет, но однажды поблагодарит, что отпустила, не висела на нём, не умоляла. А ведь был шанс! Был! Не смогла, не хватило духу, больше думала о нём, чем о себе. Разве меняется устройство вселенной, если кто-то вдруг нарушает традиции?! Сложный вопрос! Но только не для Ильяса. Ему слишком дорога его честь, и велика любовь к матери. И этим всё сказано. Мадина добилась своего, она может праздновать победу.
Спокойствие перерастало в бешенство, надо было срочно искать пути спасения. Но не тут-то было, Мария почувствовала своё бессилие перед таким огромным натиском гнева. Она не станет удалять или блокировать его номер, просто никогда не ответит, и он больше не услышит ни звука из её уст. Если приедет – не откроет ему двери. Мария помчалась в ванную, нашла ножницы и, глядя на своё отражение в зеркале, начала безжалостно кромсать волосы. Русые пряди скатывались по плечам, ползли по халату, стелились по полу. Ей стало страшно от содеянного, единственное утешение – мамы нет дома.
Немного придя в себя, Мария пошла в свою комнату, быстро скинула халат, стряхнула с тела остатки состриженных волос, надела первую попавшуюся футболку, джинсы, в коридоре с вешалки схватила ветровку, пытаясь на ходу влезть в неё, и выскочила из квартиры. Один лестничный пролёт сменял другой, и наконец она распахнула двери. На улице лил мелкий летний питерский дождь, когда небо, не теряя ясных красок, тихо плачет, роняя капли. Она жадно глотала воздух, захлёбывалась им, но ей было не надышаться. Чтобы никого не пугать своим видом, она нахлобучила капюшон поглубже на лоб и быстрым шагом, почти бегом полетела по городу. Дыхание сбилось, дышать становилось всё труднее, но она не снижала темп, с диким наслаждением истязала себя.
Мария уже подошла к Дворцовому мосту, ей оставалось только перейти на другую сторону, но она вдруг остановилась, развернулась и спокойно пошла обратно. Стихотворение родилось само по себе, непринуждённо, словно ему было суждено появиться, может, и не по воле Марии. Последние дождинки упали ей на лицо, на небе показалось солнце, навстречу шли, улыбаясь, прохожие, а она всё читала, перечитывала своё новое стихотворение, и оно становилось бесконечным, как и её память об Ильясе.
Дрожащей рукой горизонт нарисую
И песню сыграю дрожащей рукою,
И шагом неровным себя понесу я
На позднюю встречу с тобою.
За ужином нервным я тихо признаюсь,
Что коротки встречи, что долги разлуки!
Чтоб скрыть свою боль, я тебе улыбаюсь…
А ты быстро спрячешь дрожащие руки…
Мы прятали слёзы в дрожащих ресницах,
Улыбкой друг друга опять согревали,
А в небе летали влюблённые птицы!
Дрожащие крылья друг друга держали…
Примечания
1
В этой новелле использованы стихи Зареты Осмаевой.
