Дочь Лунной богини - Сью Линн Тань
Я поспешно пересекла зал и выскользнула через задние двери. Эта улица оказалась меньше, чем та, по которой мы пришли на постоялый двор, но такой же оживленной. Несколько жителей деревни смотрели выступление уличных артистов, которые вращали тарелочки на палках или выдыхали языки пламени. Я остановилась послушать старика, игравшего на эрху — деревянном смычковом инструменте с двумя струнами. Жалобная мелодия прекрасно сочеталась с моим настроением. Когда он закончил, я бросила золотой лин в его чашку, где он звякнул о медные монеты.
Несмотря на поздний час, на улице мне встретилось множество детей, которые бегали за лающими собаками или толпились у прилавков. Некоторые держали в руках сплетенные из сухой травы фигурки насекомых и бабочек, а другие сжимали мешочки с блестящими красными шариками. Из любопытства я купила такой мешочек, и под хрустящей сахарной скорлупой оказалась кисло-сладкая ягода боярышника. Пока я слизывала остатки сахара с пальцев, заметила, что на меня уставилось несколько прохожих. Наверное, их удивлял мой восторг от такого привычного угощения. Интересно, а мама любила эти конфетки? Я подняла голову к небу, жалея, что не могу спросить ее об этом.
Светящийся шар луны выглядел меньше, чем в Небесной империи, но так же хорошо выделялся на фоне черного ночного неба. И мне вдруг пришло в голову: если бы отцу не вручили эликсир, а мама не приняла его… то мы бы могли жить в такой же деревне, как эта. В доме с белеными стенами, выдерживающей любую непогоду крышей цвета зеленого мха и деревянными дверями. Все вместе. Я настолько прониклась этим образом, что у меня перехватило дыхание. «Или вы бы все умерли», — шепнул мне разум.
Смотрела ли мама на мир смертных с тоской? Жив ли еще мой отец? Винил ли он маму за сделанный выбор? Или меня — из-за того, что подвергла опасности ее жизнь? Мне бы хотелось его найти, но я даже не представляла, с чего начать поиски. Да и боялась, что для императора это станет последней каплей и он точно меня накажет.
Я свернула в тихий переулок. Но не прошла и пятидесяти шагов, как по коже поползли мурашки, а интуиция завопила о приближающейся опасности… как это произошло в лесу Вечной весны, когда в меня выстрелил лучник. Но он не мог выследить меня в мире смертных. Скорее всего, его убили воины Ливея во время сражения у пагоды. Вот только это не отменяло того факта, что за мной наблюдали. Притворившись, будто ничего не заметила, я продолжила идти по тропинке. Хоть и сомневалась, что кто-то здесь сможет мне навредить, пара припрятанных на всякий случай кинжалов придавала уверенности. К тому же за спиной у меня висел лук Нефритового дракона, завернутый в полотно, чтобы не привлекать внимания. Когда Вэньчжи предложил взять его с собой, это показалось мне хорошей идеей.
Я уже пробовала использовать лук, запираясь в своей комнате. Вначале стрелы появлялись лишь на короткое мгновение, но со временем стали держаться дольше. Я жаждала испытать его силу, выпустить потрескивающую магическую стрелу… но так и не осмелилась это сделать. Да и где в Небесной империи можно выпустить пучок Небесного огня, чтобы никто не заметил?
Когда позади раздались глухие шаги, я напомнила себе, что бессмертным запрещено использовать магию в нижнем царстве без крайней необходимости. И враждебно настроенные драконы как раз относились к этой категории… Но сейчас должно было хватить и моих физических способностей.
— Куда так спешит красивая госпожа? — окликнул меня какой-то мужчина. — Может, вы ищете компанию?
Трое мужчин с самоуверенным видом вышли вперед, окружив меня. На всех были красивые халаты и головные уборы из серебра и нефрита, но разило спиртным так, что я почувствовала вонь с нескольких шагов. «Это ж сколько они выпили, раз назвали меня красивой?» — подумала я, легко догадываясь об их намерениях по ухмылкам на лицах. И сжала руки в кулаки.
— Не ту компанию, на которую вы намекаете, — отрезала я и отвернулась.
Но мне на плечо опустилась мясистая ладонь и развернула обратно.
— Не надо скромничать. С чего бы еще тебе бродить тут в одиночестве, если не в поисках компании? — заплетающимся языком произнес тот, что повыше. Мне в нос ударил кислый, вонючий запах съеденного, а сам наглец уже теребил воротник моего халата. — Да ты знаешь, кто мы? Мы можем дать…
Ярость и отвращение разлились по венам. Я схватила его за запястье и рывком перевернула на спину. Он тут же закричал от боли, хватаясь за руку. Двое его друзей, рыча, бросились на меня. Я уклонилась от их цепких рук и, схватив обоих за шеи, ударила лбами друг о друга, отчего воздух наполнился оглушительным треском. А затем пнула так, что они распластались на земле. И прежде чем кто-то из них смог пошевелиться, я выхватила кинжалы и приставила к их шеям, прижимая лезвия так, что засочились тонкие струйки крови.
— Предполагаю, вы не в первый раз решились на подобное, — прошипела я. — Но если кому-то из вас придет хотя бы мысль совершить подобную мерзость опять, я вернусь и проткну своими кинжалами ваши сердца.
Окинув их презрительным взглядом, я выпрямилась и каждому из них наступила на позвоночник, еще сильнее придавливая к земле.
— Демон! Женщина-демон! — выдохнул один из них с выпученными глазами, а затем вскочил и убежал.
«Не совсем», — подумала я про себя. Но это наиболее подходящее из всех возможных предположений, если не знать правды.
Ярость все еще бурлила в крови, поэтому я выпустила волну сверкающей магии им вслед. Возможно, столь незначительное заклинание не привлечет внимания Небесной империи. Конечно, мне не стоило так делать, но до сих пор трясло от их намерений и оттого что они пытались выставить меня виноватой во всем.
Сзади донесся тихий смех. Я обернулась и увидела веселящегося Вэньчжи, прислонившегося к стене неподалеку.
— Отличная работа, — похвалил он. — Я бы помог, но ты и сама прекрасно справилась.
— Меня радует, что ты счел ситуацию забавной.
Я старательно вытерла кинжалы, прежде чем спрятать их в ножны.
В его глазах вспыхнул опасный блеск.
— Если бы ты не разобралась с ними, я бы с удовольствием сделал это за тебя. И они бы точно не смогли уйти самостоятельно, не говоря уже о том, чтобы бежать. Ты проявила великодушие, отпустив их, — упрекнул он.
— Просто ты не знаешь, что еще я сделала. Их раны не заживут несколько месяцев, каждый синяк будет болеть, а каждая царапина —
