Избранное. Том первый - Зот Корнилович Тоболкин

Чтоб не скучать, Стешка помогала туфанкам, вникала в нехитрое их бытие. Жили не то чтоб скудно, но и небогато. Утварь самая простецкая: котлы, котелки, деревянные ложки, чашки, берестяные туеса, костяные ножи. Стешке, словно почётной гостье, давали для работы железный нож. Всем прочим – костяные и каменные.

В каменных ступах толкли какие-то семена, траву, орехи и сушёные ягоды. Из этого месива пекли на костре лепёшки. Варёное и вяленое мясо, рыба, мороженые ягоды, берёзовый сок, заготовленный ещё с весны, чай из трав и чаги – вот вся пища туфанов. Но хворых среди этого крохотного народца не было.

По вечерам усаживались подле костра, толкли, шили, мяли кожу. Встретив мужчин из походов, ликовали, выражая свой восторг в быстрых диковинных танцах.

Здесь царило удивительное доверие. Сравнивая суровую жизнь казаков, жестокость якутских нравов, Стешка невольно завидовала этим людям. Добры, доверчивы, веселы. Но, вспомнив, что она пленница у туфанов, ждала случай.

Но убежать было непросто. С неё глаз не спускали. Видимо, таков был приказ Егора.

Туфанки не докучали. Ощупывая русский её наряд, поизносившийся за долгую дорогу, восхищались длиною огнистых волос, заглядывали в диковинные глаза. Ни у кого из них не было таких густых и длинных ресниц, такой ослепительно белой кожи.

Но более всего удивлялись Иванку, его бесстрашию и доверчивости. Он шёл на любой зов, будто знал, что не обидят.

Однажды заигрался, убрёл за щенком. В стойбище поднялся переполох. Стешка, а за ней туфанки кинулись на поиски. В лесу зверья полно, а он, увязая в снегу, шёл всё дальше. Щенок устал, повизгивал. Иванко взял его на руки.

Настигнув сына, Стешка решила, что теперь самое время улизнуть, и, бросив щенка, побежала, царапая лицо о кусты. Иванко колотил её руками, ногами, требовал: «Собачку!».

– Тише, Иванушко, тише! – уговаривала Стешка, зажимая ребёнку рот. Но стоило отнять ладонь, и он – вылитый Отлас – снова громко требовал «собачку».

Она летела, не разбирая пути, к острогу, как ей казалось, сама ж удалялась от него. За ней гнались и, конечно, догнали бы. Но столкнулась с Егором, который возвращался с двумя ранеными после неудачного набега.

– Далеко? – спросил хмуро.

– Так, гуляю, – нашлась Стешка.

Он кивнул, словно поверил. Велел ей сесть на своего оленя. Охотники, увидав Егора, о чём-то горячо и сбивчиво заговорили с ним. Он глядел исподлобья, молчал. В стойбище, пригласив Стешку в юрту, сказал:

– Не бегай. Отпущу я тебя.

– Ежели я пойду, – огрызнулась Стешка, хотя не терпелось попасть в острог. Она уж знала, что Володей жив, а нож, который видела у туфана, подарил ему сам. Знала и то, что вождь отпустит её небескорыстно.

– Повтори, – потребовал он. – Я не ослышался?

– Может, я не хочу туда. Вот не хочу, и всё.

– Что ж, оставайся, – туфан тоже был непрост. – Женой моей будешь.

– Женой?! Твоей?! Уж лучше в петлю.

– А сын? Сына куда?

– Сын? – Стешка смутилась. Брякнула, не подумав. Накинулась на туфана: – Пошто в плену меня держишь? С Володеем кто братался?

– Ты здесь не пленница, гостья. Велел смотреть за тобой, чтоб... не потерялась. Нагостилась – можешь ехать домой. Дам провожатого.

Пока собирала себя и сына, оседлали оленя. Егор вышел из юрты, проверил седло. Нахмурясь, что-то сказал провожатому. Тот побурел от его слов, виновато склонил голову:

– Скажешь брату моему: «Хотим под русского царя. Ясак будем платить исправно. Пускай отведут нам угодья и вместе с нами их охраняют. Нам одним не под силу». Не забудешь?

– Передам слово в слово.

– Поезжай, – разрешил Егор. – Сын здесь останется.

Он отнял Иванка; Стешка чуть не свалилась с оленя.

– Ненадолго, – успокоил её Егор. – Как только брат даст ответ – сам привезу ему сына.

– В провожатые мне бабу дашь... старшую, – перехваченным голосом сказала Стешка. – Этого не надо, – указала она на туфана. – Седлать оленя не научился. Как положиться на него?

Егор, поражённый её умом и самообладанием, помолчал, но уступил. Оседлали второго оленя.

Стешка передала сына младшей жене Егора:

– Я скоро, Иванушко! Токо за тятькой за нашим съезжу.

Думала, сын заплачет. Он, высвободившись из рук туфанки, направился к щенятам. Стешку больно кольнуло: «Весь в отца! Говорить едва научился, а уж бежит от матери».

Женщины выехали. За ними следом крались охотники, посланные Егором. Берегли от зверя, от недруга.

Узнав об исчезновении Стешки и сына, Володей с утра до ночи рыскал по лесу. Не спал, не ел. Что-то подсказывало ему, что Стешка жива. То бранил её в