Антон Чехов - Том 27. Письма 1900-1901

Дата устанавливается по почтовым штемпелям на конверте: Ялта. 23 VII.1900; Таганрог. 26 VII.1900. По-видимому, дата «26 июля» поставлена Чеховым ошибочно.

Ответ на письмо П. Ф. Иорданова от 10 июля 1900 г. (ГБЛ).

Антокольского, вероятно, в настоящее время нет в Париже… — В письме от 10 июля 1900 г. Иорданов сообщал Чехову о своем желании побывать в Париже и встретиться там с М. М. Антокольским, чтобы поговорить о делах памятника Петру I для Таганрога. Этот памятник отливался в Париже на фабрике Тьебо из бронзы. Модель для памятника сделал Антокольский, который лично контролировал все работы по отливке статуи. В связи с тем, что по финансовым причинам Иорданов не мог осуществить поездку во Францию, он обратился к Чехову с просьбой: «Собираетесь ли Вы в Париж? А, может быть, у Вас есть теперь в Париже общие знакомые? Не можете ли Вы как-нибудь узнать у Антокольского, в каком положении дело памятника, да, кстати, и про голову Спасителя».

В Ялте очень хорошая погода ~ жизнь недорогая. — Отклик на вопрос Иорданова: «Что делается в Ялте? Я собираюсь послать туда свою племянницу, которую в последнее время стало подозрительно лихорадить. Но меня пугают ялтинской жарой. Так ли это? Неужели в Ялте жарче, чем в Таганроге? Читал я между прочим о „Гистрии“. Очень хорошее учреждение, но легко ли в него попасть? Полагаю, что нет, так как, судя по описанию, там слишком хорошо, потому, вероятно, много претендентов. Если будете писать, не откажите сообщить сведения по этой части. Много меня обяжете». «Гистрия» — санаторий в Ялте, расположенный в районе выше Аутки.

…карточку кн. Урусова, недавно умершего. — Чехов послал в Таганрогскую библиотеку карточку А. И. Урусова с его дарственной надписью: «Антону Павловичу. А. Урусов. 1898, ноября 7» (хранится в ТМЧ). Урусов умер в Москве 16 июля 1900 г. А. А. Плещеев в своих воспоминаниях пишет о получении Чеховым последнего письма от Урусова: «Застал я Антона Павловича совершенно одного <…> Чехов читает письмо. — Представьте, получил сегодня письмо от Ал. Ив. Урусова, — улыбаясь, обратился ко мне Антон Павлович. Князь Урусов просил одного господина передать мне это письмо от 13-го мая, а мне доставили его сегодня. Милое, остроумное письмо с того света…

Антон Павлович прочел из письма покойного Урусова несколько строк: „Я по болезни никуда не могу выходить, сижу дома, но не развожу нюней и думаю себе — ну Ваганьково, так Ваганьково. Врачи, однако, утверждают, что нет непосредственной опасности для жизни. И в самом деле, затяжное воспаление по соседству с головным мозгом — что тут опасного“. „Урусовская ирония“. Это равнодушие к тяжелому положению отлично рисуют спокойный характер Александра Ивановича» (ИРЛИ, Р III, оп. 2, № 1565).

Сообщение о смерти Урусова и большой некролог Плещеева «Памяти князя А. И. Урусова» были напечатаны в газете «Россия» (1900, № 1441, 18 июля), которая первая откликнулась на это событие. 20 июля «Россия» (№ 443) напечатала воспоминания Плещеева о последней встрече с Урусовым в Вене в июле 1899 г. Плещеев, между прочим, писал, что во время этой встречи они много говорили о пьесе Чехова «Чайка», которую, по мнению Урусова, «в Петербурге плохо поняли и совсем неудачно исполнили».

3113. Н. М. ЕЖОВУ

28 июля 1900 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: «Октябрь», 1944, № 7–8, стр. 143.

Открытка.

Ответ на письмо Н. М. Ежова от 20 июля 1900 г.; Ежов ответил 16 августа (Чехов, Лит. архив, стр. 113).

Буду очень и очень рад повидаться с Вами… — Ежов был командирован в Париж на Всемирную выставку в качестве корреспондента «Нового времени». В письме от 7 марта 1900 г. он сообщал Чехову: «Оба Суворины, А. С. и А. А., встретили меня так хорошо, что я ничего подобно не ожидал, хвалили мои фельетоны и путевые очерки, затем в июле месяце командируют меня в Париж, на выставку. Это пока секрет. Я вспоминал Вас — ведь и Вы советовали А. С. послать меня в Париж, и таким образом, Ваш совет осуществлен на деле» (ГБЛ). В письме от 20 июля Ежов извещал Чехова: «Я еду на днях в Берлин, в 1-х числах августа предполагаю быть в Париже, там проживу недели две. Вероятно, будете и Вы на выставке? Будьте добры, напишите мне письмо (Париж, poste restante), указав, где и когда мы можем встретиться? Вообще, черкните кое-какие указания, полезные для человека, посетившего Париж в первый раз. Буду чрезвычайно благодарен».

…показать Вам Париж… — На эти слова Ежов замечает в ответном письме: «Если бы я с Вами встретился в Париже, — для меня настали бы красные дни…»

…Париж, в котором я был уже пять раз… — Впервые Чехов побывал в Париже в апреле 1891 г. Затем в октябре 1894 г., в сентябре 1897 г. и в апреле 1898 г.

…Париж ~ который Вам, по всей вероятности, не понравится… — На это Ежов отвечал в письме от 16 августа: «Париж мне очень нравится. Сначала в этом городе жутко, но скоро начинаешь чувствовать себя как дома. Однако ж в Париже я был ровно 15 дней и все время чувствовал себя одиноким и беспомощным. Жалею, что не съездил к Павловскому, который мог бы дать мне массу всяких сведений о Париже».

3114. Н. М. ЕЖОВУ

1 августа 1900 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Чехов, Лит. архив, стр. 113.

Открытка.

Н. М. Ежов ответил 16 августа 1900 г. (Чехов, Лит. архив, стр. 113).

…в Париже, пишут, необыкновенная жара… — В ответном письме Ежов замечал: «А ведь жаров-то особенных при мне не было, раз или два доходило на солнце до 30º».

…исполните следующую мою просьбу… — В ответном письме Ежов сообщал: «Первый раз в жизни я принужден не исполнить Ваше поручение: второе Ваше письмо я получил за 1/4 ч<аса> перед выездом из Парижа. Я соскучился ежедневно ходить в глав<ный> почт<амт> и просил доставлять письма poste restante по моему адресу — Hôtel des Capucines, и вот, когда я уже уложил последнюю вещь, мне подали Ваше письмо. Хотел было я в Вене разыскать нужных Вам книг, но в книж<ных> магаз<инах> Вены меня не поняли (я их взаимно). Простите великодушно, против воли оказался бесполезным для Вас».

3115. Е. В. ТИХОНОВОЙ

2 августа 1900 г.

Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые опубликовано: Чеховский сб., стр. 74–75.

Ответ на письмо Е. В. Тихоновой от 1 июля 1900 г.; Тихонова ответила 8 августа (ГБЛ).

Конверт письма Чехова не сохранился, однако из ответного письма Тихоновой видно, что адресовано оно было ее мужу В. А. Тихонову «для передачи Е. В. Тихоновой». «Я позволю себе, — писала Тихонова, — еще раз обратиться к Вам с просьбой, на этот раз вполне исполнимой: я прошу Вас, чтобы переписка моя с Вами оставалась совершенно неизвестной моему мужу и никогда, ни при каких условиях прошу Вас не упоминать о ней при встрече с ним. Я думаю, что эту единственную тайну я вправе скрыть от моего мужа. Хорошо еще, что письмо, почему-то адресованное Вами на его имя, с передачей мне, не попало в его руки, а было вскрыто и получено мною в его отсутствие, так как, я думаю, ему было бы крайне неприятно узнать, что я обращаюсь к Вам за помощью в таком щекотливом деле».

Ваше письмо я получил еще в Тифлисе… — Чехов был в Тифлисе во время своей поездки по Кавказу (см. примечания к письму 3102*). 7 июня 1900 г. грузинская газета «Иверия» (№ 120) сообщала: «Выдающиеся русские писатели Антон Павлович Чехов и Максим Горький (А. Пешков) в настоящее время находятся в Тифлисе. Они остановились в „Северных номерах“. Там же остановился художник Васнецов».

Положение Владимира Алексеевича мне понятно… — В письме от 1 июля 1900 г. Тихонова сообщала о тяжелом положении, в котором они оказались с мужем в Одессе, куда В. А. Тихонов приехал лечиться. Она писала: «Муж мой, проработав непрерывно и усиленно всю зиму по редактированию иллюстрированного беллетристического и художественного отдела газеты „Россия“, к весне почувствовал крайнее нервное расстройство и полную невозможность работать и уехал для отдыха в Одессу. Видя себя совершенно неподходящим к крайне ему несимпатичной редакции „России“, он, уехав, вышел из состава редакции, причем ему не доплатили весьма солидной, для его бюджета, суммы. Но ему и на это, до поры до времени, пришлось махнуть рукой. Так как, несмотря на многочисленные требования — денег ему так-таки не выслали и в Одессу. Здесь, в Одессе, жизнь в гостинице дорога; сумму на расходы он взял с собой небольшую, но ему хватило бы, если бы не заболела я и не прохворала целую неделю инфлуэнцей, а затем, к довершению несчастия, свалился он, отравившись рыбьим ядом, и прохворал недели две с половиной. Это выбило нас окончательно из бюджета, лишив мужа возможности более трех недель работать и выхватив у нас много денег на докторов и лекарства <…> Все это я пишу Вам, глубокоуважаемый Антон Павлович, так подробно потому, что в более безвыходном положении, как находится Влад<имир> Алекс<еевич>, трудно себе представить человека. Он совсем угнетен, болен, нервы его расстроены до того, что у него трясется голова и он весь дрожит <…> Зная Ваше к нему расположение, я решила, без ведома его, обратиться к Вам и просить Вас, ради всего святого на свете, помочь ему выбиться из этого положения. А положение его в данное время таково: у нас долгу в ресторане и гостинице за номер — 150 рублей, в кармане — 2 рубля денег, все, что можно заложить, — заложено; продать и заложить больше нечего. Положение в чужом городе — унизительное и страшное. Не сегодня-завтра кредит в гостинице и ресторане закроют — и тогда буквально голод и полная невозможность выбраться из Одессы <…> Если можете — пришлите 300 или хоть 200 р. по телеграфу, потому что помощь нужна скорая <…>, а в октябре или ноябре, как только Влад<имир> Алекс<еевич> окончит и сдаст свой большой роман, который он пишет, он вернет Вам эти деньги с благодарностью. Эти деньги помогут ему хоть немного оправиться, встать на ноги и еще ретивее приняться за работу».