Книга начал - Салли Пейдж
– Ах да… Дон. Боже мой, это было непросто. Он повторял мне все то, что годами твердили мне наши родители: что я слишком занята одной только собой, что я слишком уж не такая, как все. Не такая, какой они хотели бы меня видеть. – Голос Руфи звучал напряженно. – Но я не могу сказать, что жалею об этой поездке. Тем более сейчас. Я все-таки попыталась все исправить. Не могу отрицать, да, это выбило меня из колеи, но потом вы прислали мне ссылку на этот удивительный форум, который организовали совместно с Анжелой. – Руфь тянется к Джо и целует ее в щеку. – Никогда не смогу как следует отблагодарить вас обеих за этот подарок.
Малкольм, закатав рукав своей дубленки, чтобы случайно не испачкаться, снова наполняет бокалы.
– А теперь, преподобная Руфь, мне представляется, вы должны рассказать нам с Джоанной о том, как вы сделались Беглянкой-викарием, – без обиняков обращается к ней Малкольм.
И Джо кажется, что эту манеру говорить прямо он перенял как раз у своего друга, преподобной Руфи Гамильтон.
Глава 50
Тайна Беглянки-викария
– Ох, а я точно должна это делать? – жалобно спрашивает Руфь. – Мне следовало догадаться, что вы оба меня раскусили. Я рассказала вам не все.
Но по тону ее голоса Джо поняла, что сейчас викарий расскажет им все. Она берет преподобную Руфь под руку и ждет.
– Ох, Малкольм, я чувствую себя такой идиоткой, – признается Руфь.
– Лучше покончить с этим сразу, – настаивает Малкольм. – Иначе мы с Джо предположим худшее. А мне почему-то кажется, что все не так уж и плохо.
– А мне кажется, что все просто хуже некуда, – угрюмо отзывается Руфь.
– Ведь вы всего лишь человек, преподобная Руфь, – мягко говорит Малкольм.
– Я это знаю, Малкольм, я это очень хорошо понимаю, но у меня было такое чувство, будто я предала и себя, и свое призвание, – продолжает викарий, и Джо кажется, что она слышит в ее голосе некую досадливую нотку. – И когда я оглядываюсь назад, это меня очень смущает, – вздыхает Руфь. – Ну да ладно. Давайте я расскажу вам про Стэна… не слишком романтичное имя, правда?
Малкольм и Джо молчат. Ответить им, собственно, нечего.
– Ну так вот, его звали Стэн Пиквелл, и он в нашей общине был новенький. Родом он из Ливерпуля. – Руфь тяжело вздыхает. – Букмекер.
Джо улыбается.
Руфь, кажется, понимает, что означает ее улыбка.
– Да, я знаю, я все знаю. Ну вот, он купил себе старый особняк. Потратил на него почти все деньги. И решил его слегка облагородить, – фыркает Руфь. – Гиблое дело.
Джо кажется, что она произносит это с некоторой долей сочувствия.
– Я зашла к нему в гости. Я так делала всегда, когда у нас в приходе появлялся новенький. К тому же мы постоянно нуждались в средствах на содержание церкви.
Джо уже отчетливо слышит в голосе Руфи веселую нотку.
– Итак, я вошла в дом, там, кажется, никого не было, и я просто прошлась по комнатам. Стэна обнаружила в пристройке, где находился бассейн. Он как раз там купался. Я представилась. Мы стали болтать, и вдруг я поняла, что он совершенно голый. – Руфь смеется. – В чем мать родила. Разумеется, мне нужно было сразу уйти. Но он продолжал весело говорить со мной, и… в общем, в итоге он вдруг говорит: мол, если я сейчас залезу к нему в бассейн, он сделает церкви очень большое пожертвование.
– И что, вы залезли? – смеясь, интересуется Джо.
– Ну конечно! Ведь это был вызов! Я понимаю, это был безумный поступок, но уж очень он был забавен и обращался со мной не как с преподобной, а как с женщиной. И, кроме того, он мне сам по себе очень понравился. Это была какая-то…
– Химия, – подсказывает Джо.
– Точно, – говорит Руфь и стискивает ее руку. – Боже мой, это было здорово. И с этого у нас все и началось. В том числе и секс! Мне в жизни не было так хорошо. Я даже не подозревала, что в состоянии проделывать и половину таких штучек, которые у меня неплохо получались в итоге. – Руфь говорит об этом даже с некоторой гордостью – и без единой капельки смущения. – Мы просто никак не могли насытиться друг другом… Только тут была одна проблема, – продолжает Руфь уже более серьезно.
«Ага, он оказался женат», – предполагает Джо.
– Я немного стесняюсь говорить вам об этом. Я никому об этом еще не рассказывала. Нет, не подумайте, я не ханжа. Но в общем, тут все было не совсем правильно, и я это чувствовала.
Мозг Джо работает с лихорадочной быстротой. Что же, черт побери, этот Стэн заставлял ее делать?
– И дело не столько в том, чем мы с ним занимались…
– Да-а? – в унисон проговорили Джо с Малкольмом.
– Я сейчас скажу, но вы на меня в этот момент не смотрите, – говорит Руфь.
Джо с Малкольмом инстинктивно заглядывают ей в глаза и сразу же отворачиваются.
– В общем, когда Стэн… ну, вы понимаете… мм…
Это на Руфь совсем не похоже, обычно она сразу говорит правду-матку.
– Ну, когда он… в общем… когда он кончал, – быстро говорит Руфь, – то всегда очень громко кричал: «Бо-о-оже мо-о-ой!»
Гробовое молчание длится всего секунду, а потом скамейка сотрясается от громового хохота Джо с Малкольмом. Вскоре к ним присоединяется Руфь.
– Я понимаю, – продолжает она, задыхаясь от хохота, – не всякий верит в Бога так сильно, как верю я, но это уже перебор!
Смех смолкает далеко не сразу, поскольку то Малкольм, то Джо время от времени повторяют: «Бо-о-оже мо-о-ой!» – и хохот вновь усиливается. Но в конце концов все успокаиваются.
– Была, правда, еще одна загвоздка, – невозмутимо, как бы между прочим, добавляет Руфь, – он был женат. Просто забыл мне сказать об этом. Он рассказывал мне про свою бывшую жену, а не теперешнюю, которая, как впоследствии выяснилось, на лето отправилась отдыхать во Францию.
– О-о, Руфь, – сочувственно говорит ей Джо.
– Может, это была моя ошибка…
– Нет, конечно же нет, – возражает Малкольм.
– Думаю, я просто потеряла голову. У нас с ним все было так хорошо… то есть, я хочу сказать, все было так здорово. Работа у меня была очень напряженная – ну, я вам уже рассказывала, и я вам ни в чем не соврала. Да и вообще жизнь была не сахар. Поэтому так чудесно было забыть о своей профессии и хоть ненадолго побыть просто женщиной. Да и секс у нас, – Руфь говорит это с нескрываемым
