Шлейф - Елена Григорьевна Макарова
Анна побледнела. Шуля тряхнула ее за плечо, та не шевельнулась. Застыла как Ниоба пред зрелищем мертвых детей.
Шуля поднесла к ее носу ватку с нашатырем.
Вдох — и она здесь.
По дороге в Иерусалим Анна спала на заднем сиденье, а Шуля слушала в наушниках бархатный голос: «Жужжащие слоны, в отличие от обычных, небольшого размера. У них есть крылья, а вместо хобота — хоботок. Еще у них тоненькие усики, как у художника Сальвадора Дали. Они любят жить на помойке, у них продолговатое брюшко, глаза большие и красные по бокам головы. Еще у них тоненькие лапки, которые они любят чистить одна об другую».
Квантовая перезагрузка
Раскладывая в кабинете раскладушку, купленную на блошином рынке у старика-киргиза, Арон думал о страннейшем существе, которое утром материализовалось в его кабинете. Ножки тоненькие, наушники красные, усики в зачаточной стадии.
Он мог бы спать и на больничном топчане, но тогда бы он вскакивал при любом крике. Как на ночном дежурстве. Раскладушка — дело другое. Она — не отсюда. На ней спали и Чижуля с Петровичем, да и вообще весь Светский Союз. У них дома были две, одна целая, другая поломанная. Целая — под гостя, поломанная — для игр. Поставишь ее на попа — и ты один в домике. Вот Арон и построил себе домик в дурдоме. Но все же спать здесь сложнее, чем в ванной. Будоражат шумы. И наружные, и внутренние.
«Барух ясновидящий, — жужжала его слониха-мама. — Смотрит на пустую стену и видит на ней кадры из военных документальных фильмов. А потом и сами фильмы находит. Порой сидит перед пустой стеной как вкопанный, и, если в этот момент его спугнуть случайно, он подскакивает чуть ли не до потолка. И еще случай… Утром Барух пошел в школу и по пути к ней вдруг увидел мечеть, которой там никогда не было. Прибежал весь красный домой и сказал, что умерла бабушка. Через минуту раздался звонок из больницы. Умерла бабушка».
«Что ж, такими способностями обладали и Моисей, и Иисус Христос, но им не требовался психиатр, который отмазывает от армии», — сказал Арон, зная, что все эти байки про юношей с невероятными прозрениями, как правило, имеют одну цель — постановку на учет и получение 21-го профиля.
Чтобы отмести диагноз «ясновидения», — как бы Барух с таким даром в Моссад не угодил, — Арон решил провести эксперимент, который французские медики в 1837 году предложили в качестве фактического доказательства ясновидения. В непрозрачный пакет закладывался текст и предлагался испытуемым. Никто из «ясновидящих» не сумел его прочесть. Арон же вложил в непрозрачный пакет пустой лист и попросил Баруха сказать, что там написано.
Барух повертел его и сказал: «Ничего».
А что если это будущий Никола Тесла? Боясь впасть в мистицизм, мы бежим от мысли о явлениях, не объясненных наукой. Тесла, открывший переменный ток, флуоресцентный свет, беспроводную передачу энергии и много чего еще, с раннего детства обладал паранормальными способностями. Он, ученый, изменивший нашу цивилизацию, рассказывал, что необычные видения являлись ему в сопровождении нестерпимо ярких вспышек света, которые искажали вид реальных предметов, тихие шорохи казались ему раскатами грома. Это причиняло жуткие страдания, и Тесла не раз обращался к психологам и физиологам, но никто не смог дать ему исчерпывающего объяснения. Оставалось предположить, что это что-то наследственное, тем более что и его родной брат испытывал те же трудности. Брат, кстати, ничем не прославился.
Тесла-то хоть оставил свидетельство, в основном же «чудеса» являются плодами коллективного разума…
Новости лучше не читать. Ни про корону, ни про политику.
Воспарить над временным помогает портал WWW.PLANETANOVOSTI.COM
«Роберт Ланц из института регенеративной медицины (Astellas Global Regenerative Medicine) считает, что смерть — это не завершение существования, а всего лишь квантовая перезагрузка. Сознание человека перемещается в другую точку альтернативного пространства-времени. Сознание каждого человека имеется во Вселенной. Оно порождает время: человек легко может принять прошлое либо будущее за настоящее, создать новую систему отсчета. Смерть — это перезагрузка, открытие новых возможностей».
Поварихи в красных косынках
Получив пост завотделом крестьянской молодежи, Ляля первым делом отправилась в Красногвардейск. Кто, как не Иван Васильевич, сможет направить ее журналистское перо в сельскохозяйственное русло.
Состарившийся, погрузневший и будто бы утративший прежний рост, он принял Лялю с обычный радостью.
— Ах, какая ты стала! И молодая мамаша, и завотделом пропаганды, и секретарь редакционного комитета «Смены»!
— Скорей бы в партию! Но что-то тянут, проверяют…
Васильев развел руками.
Ляля попросила у него список комсомольцев — передовиков колхоза, о которых было бы важно написать в «Смену». Этой задачей он озаботил секретаршу.
Телефон в кабинете не умолкал, Васильев всех просил перезвонить через десять минут, но один звонок оказался, видимо, очень важным, и Ляля вышла из кабинета.
— Десяток передовиков достаточно? — спросила ее седенькая секретарша.
Ляля пробежалась глазами по списку — накатаешься по колхозам! Зато материал будет из разных мест.
Васильев вышел из кабинета. Он
