Белый кубок - Анна Захарова
Анна не хотела ругать дочь при тренере, да что там, ей вообще не хотелось ее ругать. Волна возмущения, которая поднялась после звонка директрисы школы, уже улеглась. А теперь, когда она приехала в бор, то вдруг взглянула на дочь по-новому.
Ее задумчивость прервала Надежда, девушка понимала, что Анна Голубева приехала за дочерью, а не вести разговоры про конюшню.
Тренер кивнула:
– Сейчас уже все в порядке, Марика, ты можешь идти. Я справлюсь одна, – она подняла на Анну черные глаза. – Ваша дочь молодец, она в одиночку нашла всех лошадей. Это… настоящий поступок.
Марика прижалась к серебристой морде, пальцы торопливо гладили шелковый изгиб шеи, широкую грудь. Она понимала, что Надя пытается защитить ее перед мамой, оправдать за побег, но это скорее всего не поможет. Ведь она столько всего успела натворить сегодня утром!
– Мы скоро увидимся, – прошептала она Мелодии, и та ответила ласковым толчком большой головы в плечо. – я поняла тебя.
Мама уже сделала несколько шагов вперед, Марика опустила голову и пошагала за ней. В груди впилась болезненными шипами колючая вина, ну почему она не может остаться со своей любимицей, когда она так в этом нуждается.
Надя на прощанье крикнула:
– Буду ждать тебя. На тридцатом автобусе, остановка Луговое, найди там ферму!
Она обернулась на прощанье и кивнула, а потом снова пошла за матерью. С каждым шагом она сжималась все больше, хотелось раствориться и исчезнуть, лишь бы не выслушивать нравоучения. Они молча сели в машину, Анна нажала на газ, и автомобиль понес их от соснового бора назад в город.
Мама молчала, не зная, как начать разговор. Там в лесу она вдруг увидела дочку не в привычной обстановке дома, а рядом с лошадьми. И самое удивительное, что эти огромные, сильные животные подчинялись ее хрупкой, маленькой Маричке. И это произошло не просто так, отчетливо вдруг осознала Анна, ее дочь сделала многое, чтобы завоевать доверие и любовь лошадей. Конечно, ее поступки нельзя было назвать правильными – сбежать из школы, соврать, скрыть все от родителей. Хотя, конечно, это было очень в характере ее дочери, она с самого детства отличалась самостоятельностью и редко просила помощи.
Марика всегда была спокойным ребенком себе на уме, однако особенно ее закрытость обострилась после развода родителей. Год назад Анна с дочерью переехали из загородного коттеджа в элитном поселке в обычную квартиру, и это оказался не просто переезд, а совсем новая для них реальность с непривычными правилами.
Анна, не желая быть на содержании у мужа – бизнесмена, нашла себе работу, а Марике пришлось сменить элитную школу на районную. Мама, которая увлеченно училась самостоятельной жизни, и не заметила, что и ее дочери тоже пришлось пройти через разные испытания.
Марика упрямо молчала и про буллинг от одноклассников, про свое одиночество и про новое увлечение лошадьми.
Обо всем этом Анна узнала позже и пропасть между ними стала меньше. И все же сегодня она вдруг увидела, что за многочисленными происшествиями не заметила, как ее милая и тихая малышка вдруг перестала быть ребенком. Взрослой она еще не стала, только и свою беспомощность маленькой девочки уже утратила. И сегодня самостоятельность Марики проявилась еще ярче, когда двенадцатилетняя она повела себя решительно и настойчиво в упрямом желании заботиться о любимой лошади.
Дочь и до этого, когда решила заняться конным спортом, проявила невероятное упорство. Пыталась найти для занятий этого любые возможности и долго посещала ипподром втайне от родителей. Хорошо, что все вовремя выяснилось и между ними установилось хрупкое доверие. Именно его нельзя сейчас разрушить грубыми окриками и приказным тоном, пускай даже и по вескому поводу.
Анна долго подбирала слова, пока вела машину. И только возле дома решилась заговорить:
– Я знаю, Маричка, что ты не хотела сделать ничего плохого. Вернее,… – как же сейчас было трудно понять и объяснить, что такое хорошо, а что такое плохо. – Ты соврала и сбежала с уроков ради хорошего дела. Я рада и горжусь, что у тебя это получилось. Но… лгать учителям, нарушать правила нельзя. Это было опасно, пойти одной в лес. если бы мне не позвонила Жанна Аркадьевна, то я даже не знала бы, что с тобой. Пойми, твои прогулки по лесу могли закончиться печально, ты ребенок и не можешь еще делать и решать сама многие вещи. Поэтому я прошу тебя больше так не делать никогда!
Анна замерла в ожидании ответа, но дочка не ответила ни кивком, ни даже тихим «ладно». Тогда она тяжело вздохнула:
– Ладно, давай ты сейчас пойдешь домой и подумаешь над нашим разговором. Я хотела от тебя услышать все-таки другое.
Но Марика упорно молчала, отвернувшись к окну. Хотя внутри все так и бурлило от возмущения: что она должна сказать? Да она готова еще хоть сто раз сбежать с уроков и хоть год бродить по лесу, если нужно помочь Мелодии. А мама никак этого не поймет! И если сказать ей то, что думаешь, то начнет возмущаться.
Голос у Анны стал тверже, там затаилась досада, до чего же иногда бывает трудно с собственным ребенком, даже если ты ему желаешь только добра. Приходится быть строгим, даже если и не хочется. Она снова вздохнула:
– Ладно, иди домой. Мне надо на работу. И Марика, я запрещаю тебе выходить из дома. Никаких поездок в Луговое сегодня, и ты знаешь почему. Я не наказываю тебя, но хочу все-таки, чтобы ты посерьезнее относилась к своим поступкам. Как раз будет для этого время.
Она видела, как вспыхнул румянец на щеках у дочери. Марика резко дернула замок на двери, выскочила наружу и зашагала к подъезду. Она проводила ее взглядом, снова и снова удивляясь, радуясь и печалясь одновременно: ее дочь больше не ребенок, она незаметно вдруг стала уже почти взрослой…
Глава 3
Дома Марика поспешно скинула сообщение Кристине: «Я их нашла! Лошадей увезут сейчас в Луговое, это ферма, куда надо ехать на автобусе номер тридцать. Мне запретили выходить сегодня из дома. Ты как?».
В ответ подруга прислала печальный смайлик и коротенькое сообщение: «Тоже закрыли дома! Телефон сейчас заберут в наказание. Надо срочно в Луговое».
Марика написала еще больше десяти сообщений, но они все оставались непрочитанными. Видимо, у Кристины Жанна Аркадьевна, как и обещала, забрала телефон.
Так ее подруга замолкла
