Тревожное торжество - Валерий Александрович Пушной
Он догадывался, что муж Вероники, в силу своего характера, довлел над женой. И хоть она старательно показывала себя независимой, все это было лишь внешней оболочкой для других. Павлу почему-то стало интересно, как было на самом деле.
Хавин сейчас не вспоминал о Юлии. Праздничная суета захватила его.
Вероника аккуратно села рядом, улыбнулась ему, а Константин тотчас обратился к Павлу:
– Вы надолго в наш город?
– На торжество, – отозвался Хавин.
– Мало! – коротко заключил Аспенский.
Павел пожал плечами:
– Достаточно.
Аспенский не любил жевать мочало, он всегда сразу брал быка за рога, поэтому, не раздумывая и не откладывая в долгий ящик, выпалил:
– У меня деловое предложение. Хотел обсудить с вами, – отставил от себя пустой фужер, наклонился над столешницей, едва грудью не касаясь ее.
Хавин кивнул:
– В любое время. – Он никогда не отказывался рассматривать деловые предложения, хорошие предложения нередко превращались в хорошие контракты и приносили доходы.
– Вы смогли бы выступить в роли инвестора? – спросил Аспенский и выжидающе умолк.
– Если предложение заслуживает того, – осторожно ответил Павел.
– Оно заслуживает, можете поверить! – твердо заявил Константин тоном, отвергающим сомнения.
Но на Хавина его тон никак не подействовал:
– Я верю расчетам и еще своей интуиции, – сказал он, заметив, что у Аспенского такой ответ не вызвал восторга.
Лицо Константина резко обострилось, а глаза застыли на губах Павла:
– Предлагаю рассмотреть документацию? – Аспенский сжал перед собой два кулака.
Хавин машинально окинул взглядом гостей:
– Сегодня явно будет не до этого, хотя суть предложения я готов выслушать прямо сейчас. – Он посмотрел на Веронику. – Простите нас за мужские разговоры.
– Я давно привыкла к этому, – прозвучал в ответ приятный голос Вероники.
Константин, обрывая жену, продолжил:
– Проект предполагает хорошую прибыль, – коротко, по-деловому изложил суть, и, сбоку глядя на Хавина, спросил. – Как вам предложение?
Хавин сделал затяжную паузу, вызывая нетерпение у Константина и Вероники, а потом выговорил одно слово:
– Сомневаюсь.
Аспенский нахмурился:
– Как можно сомневаться, не видя расчетов!
– Я просто знаю, что это направление в бизнесе сегодня очень рискованно. Можно выиграть, но можно и проиграть, – спокойно пояснил Хавин.
Константин, недовольный, что его проект поставлен под сомнение, резко повысил голос:
– Бизнес – всегда риск.
Хавин согласно кивнул, но тотчас твердо произнес:
– Проект не вызывает оптимизма.
По лицу Аспенского пробежала короткая ухмылка:
– А я – оптимист. Я всегда добиваюсь результата, даже когда это невозможно. – Расправил плотные покатые плечи.
– Быть оптимистом – мало, – сказал Павел. – Ваш проект в большом мегаполисе сложно осуществить, а в небольшом районном центре тем более проблематично.
Но Константин не хотел воспринимать сомнений в целесообразности и доходности своего предложения:
– Не вижу проблем. Так вы посмотрите расчеты?
– Я не отказываюсь, однако, мне кажется, я не открою Америк. Давайте завтра. Я остановился в гостинице, приезжайте туда.
Аспенский откинулся на спинку стула и замолчал. Ему не понравился разговор с Хавиным. Он понял, что Павел из вежливости пригласил его к себе в гостиницу. Но он осознавал и другое, что такая возможность ему может больше не представится. У него с компаньоном денег на этот проект нет, а Павел – готовый инвестор. Нужно любой ценой вытащить из него деньги. И надо придумать, как. Аспенский мрачно насупился.
Прозвучали тосты в честь хозяйки дома, под них выпили и закусили. Заиграла музыка. И Хавин неожиданно над ухом услыхал голос Истровской:
– Потанцуем, Павел?
Хавин обернулся и наткнулся на лицо Аллы. Она обожгла огоньками глаз. Отказать ей было неприлично. И не было причин для отказа. Тем более что Истровская уже вцепилась в его локоть:
– Пойдемте, пойдемте, пока не налетели другие воронихи! – Алла вызывающе глянула на Веронику.
Было понятно, к кому прежде всего относились эти слова, но Аспенская сделала вид, что ее это не касалось.
Хавин поднялся из-за стола. Следом на танец стали выходить другие. Щеки у Аллы разрумянились, она прижималась к Павлу, как будто предлагала себя прямо сейчас. От ее разгоряченного тела шел жар, Хавин ощущал его. Истровская глядела Павлу в лицо, и ее губы были так близко к его губам, что вызывали желание прикоснуться к ним. Она прошептала:
– Вы не хотите поцеловать меня, Павел?
Он не стал отвечать, ибо сказать нет значило обидеть женщину, а сказать да значило сказать слишком много. Но она ждала. И он решил отшутиться. Однако Истровская неожиданно спросила:
– Правда, Вероника Аспенская красивая женщина?
Это отрицать было глупо, и он подтвердил, не понимая, чем вызван вопрос Аллы.
– А разве я не красивая? – Алла коготками вцепилась в его тело так, что он почувствовал их на своей коже.
Хавин и это подтвердил, нисколько не греша перед истиной.
– Но ведь я моложе, – заметила Истровская. – На десять лет. Согласитесь, что это мой плюс. Из двоих вы должны выбрать меня.
Павла обескуражили слова Аллы: он не собирался никого выбирать.
– Потому что вам нужна женщина, – уверенно продолжила Истровская. – Прямо сейчас нужна. С Вероникой у вас роман не получится, поверьте мне, она под железной пятой у мужа. Это на людях она хорохорится. Уж я-то знаю.
Павел удивленно отстранился, приостанавливаясь. Откровенные высказывания Аллы несколько конфузили.
– Она вам нравится, Павел, я вижу вас насквозь. Но со мной все намного проще. Я – свободная женщина. Моя постель ждет вас! Разве вам не хочется погладить меня? Вы чувствуете, какое упругое у меня тело? – Алла настойчиво притянула Хавина к себе, шепча: – Ну же, решайтесь, Павел! Многие ли красивые женщины вот так предлагали вам себя? Поверьте, у меня есть на что посмотреть и я умею доставить удовольствие мужчине.
– Вы злоупотребляете, Алла, – наконец нашелся что ответить Хавин. – Вы слишком откровенны. Не всякому это может понравиться.
– А я не всякого выбираю! Только тех, кому это нравится. Ведь вам это нравится. Потому я выбрала вас, Павел.
Хавин мог бы еще раз подтвердить, что она красивая женщина, но ее напор и прямота вызывали отторжение. Он вдруг в эту секунду вспомнил Юлию. Та тоже проявила настойчивость, но ее настойчивость была иной: она располагала к себе, она нравилась Павлу. А открытость Аллы настораживала. Истровская почувствовала это и посмотрела изумленно:
– Павел, вы вообще-то нормальный мужик?
Вообще-то Хавин всегда считал себя нормальным, хотя именно сейчас, услышав вопрос Аллы, подумал, что, возможно, в отношениях с женщинами он никогда не был нормальным, ибо в ином случае жены не бросали бы его. И Павел растерялся, не зная, что ответить. Истровская вспыхнула:
– Вы посмотрите вокруг, раскройте
