Не звоните Вивиан - Анабелла Саммерс
Сползаю вниз по сиденью настолько, насколько позволяет ремень безопасности. Я не хочу начинать свой первый день в школе, как героиня какого-то дешевого сериала!
Ворота открываются, а Принцесса так и остается томиться в башне. Наверное, какой-то лысый мужчина за сорок. Да, это мое представление об охранниках, немного клишированное, но какое есть.
Машина, наконец, заезжает на территорию: я вытягиваю голову из окна, как жираф, стараясь рассмотреть все и сразу. Позади и впереди нас медленно движутся еще несколько авто. Стриженые лужайки, фигурные кусты, скульптуры ангелков эпохи Возрождения на подъездной дорожке… Это место – квинтэссенция всех моих прошлых мест обучения. Не хватает только… Да ладно? Фонтан? Серьезно?
Фонтан в Академии Канта отличается от фонтанов в моих прежних школах… масштабом. Он настолько большой, что я бы назвала его искусственным прудом или озером, но все же, окруженный высоким каменным бордюром, – это фонтан. Перекинутый от левого края до правого мостик с фантазийной скамейкой кажется мне сначала прозрачным, но, приглядевшись, я понимаю, что он должен быть сделан из стекла или очень качественного пластика. «Фонтан Познания», «Мост Дружбы» – гласят таблички, выполненные в том же стиле, что и у ворот. Они чем-то напоминают мне средневековые вывески, подвешенные к фонарным столбам. Я думаю, что теперь меня точно ничем нельзя удивить, но еще через пару минут мы подъезжаем к главному зданию академии.
– Только случайно не вырази восхищение вслух, Ви.
«Я же умею сдерживать себя, ты забыл?» – показываю Саше всем своим видом. Но на фотографиях на сайте здание Академии не выглядело столь же величественно, как Шенбрунн. Со стороны оно кажется похожим на каменную крепость: массивная передняя часть с двумя башнями в романском стиле с конусообразными крышами на самом верху венчается мощным фронтоном с окнами-порталами, инкрустированными яркими витражами. От одного из выступов ниспадает отливающий будто бы настоящим серебром герб Академии, исполненный на бархатном полотне глубокого синего цвета. Первый и второй этажи, объединенные высокими арками, украшены сверху многочисленными аркадами. Сами арки богато отделаны лепниной и являются входами в главный корпус, левое и правое крыло. Единственная деталь, намекающая на то, что этот архитектурный шедевр – современная школа, это стеклянные входные двери. По левую сторону от искусственного леса (а об этом я сужу по филигранно выставленным в ряд деревьям) находится небольшая, но плотно забитая парковка. На ней стоят три новеньких автобуса «Мерседес-Бенц»; из одного выгружаются ученики, которых привезли из жилого корпуса академии.
Я выхожу из машины и чувствую, что это первый раз, когда я хочу вслух восхититься чем-то, но не могу. Ладно, не страшно.
В школе должно учиться всего около ста пятидесяти человек, и это очень немного для учебного заведения в обычном понимании: слухи в таких местах разлетаются быстро, сплетни перерастают в неприятную ложь, покрывающую здание не смертоносным, но катастрофически вредным грибком. Но я же не буду той, кто разольет бутылочку с разрушительным ядом, верно?
Как и каждый раз за последние шесть лет, я тушуюсь и вхожу в небольшое оцепенение. Саша, как галантный chaperone[6], продевает свою руку в мою и ведет меня к крыльцу, кажущемуся мне лестницей к главному входу в Музей искусств Филадельфии. Неужели мои ночные кошмары претворились в жизнь? Я не могу совладать с собственными ногами. Давай, Ви, раз – шаг, два – шаг. Чего ты так боишься?
Фигура, приветствующая учеников около главного входа, оказывается все ближе. Светлые от природы волосы убраны в высокую прическу, из которой выбивается пара непослушных локонов. Круглое лицо сердечком стало бы причиной зависти многих моих корейских одноклассниц. Точеные черты лица, аккуратная тоненькая фигурка. Черное платье с длиной чуть ниже колена, рукавом три четверти и немного открытыми плечами, лакированные туфли-лодочки в тон. Саша спотыкается почти у самого верха лестницы, но делает вид, что ничего не произошло. Поправляет очки и одергивает куртку, будто стоит перед зеркалом. Неужели это и правда случилось и Саше кто-то понравился? Я уже начала бояться, что не доживу до этого дня! Сжимаю руку друга сильнее, чтобы привести его в чувство.
– Добро пожаловать в Академию Канта! Вивиан, верно? Меня зовут Анастасия Дмитриевна, я – завуч. Запомни меня, если будут какие-то проблемы – смело обращайся. В этом году у нас много пятиклассников, пара новеньких в седьмом и девятом классах, но в выпускном классе – ты одна. Поэтому я буду твоим куратором.
Ну конечно, Вивиан, и здесь ты – одна. Многозначительные взгляды, легкая улыбка моего куратора, которая вблизи кажется еще милее… Ей не может быть больше тридцати! Понятно, чего Саша язык проглотил. Такая девушка не может не понравиться. Толкаю его в бок: кто-то же должен нарушить это неловкое молчание. Смотрю на Анастасию Дмитриевну, которой, на первый взгляд, ее имя тоже не очень подходит. Мимо нас в открытые стеклянные двери проходят десятки учеников, а я чувствую себя настоящей статуей-горгульей.
– Здравствуйте! Я – Александр, друг семьи. Нам говорили, что старшеклассникам сопровождение родителей не нужно, но я тут, скорее всего, как моральная поддержка. – Улыбается. – Буду привозить Вивиан каждое утро в школу. Надеюсь, родители упомянули… о… – Саша заминается, и тут я вижу гримасу неуверенности – морщинки вокруг глаз, раскосая ухмылка. Он не хочет врать девушке, которая ему понравилась и к тому же которая тут совсем ни при чем. Я хочу освободить свою руку из его, но не могу, я в ступоре. Мне кажется, что все на нас смотрят, все знают, что вот-вот мы солжем в первый раз на этой земле, – …о состоянии Вивиан?
Я резко выдыхаю, Саша одаряет мое имя вопросительной интонацией. Я решаюсь обернуться и посмотреть по сторонам – никому нет до нас дела.
– Здравствуйте, Анастасия Дмитриевна! – звучит со всех сторон.
– Пойдемте внутрь. Там нам будет удобнее говорить.
Я, наконец, отпускаю друга – пора, взяв волю в кулак в переносном смысле и сжав руки в кулаки в реальной жизни, переступить порог Академии. Свет внутри приятный, темный деревянный пол напоминает мне ламинат в моей новой комнате. Но все-таки это хорошее дерево. Вестибюль поражает контрастом стилей: на стенах кирпичная кладка в стиле лофт чередуется с деревянными плитами. Множество ниш и аксессуаров в стенах, выполненных в стиле хайтек: зеркала-пазлы, светильники-трубы и картины с геометрическими рисунками. Одна из дальних стен сплошь покрыта пятнами краски всевозможных оттенков. Я никогда не видела ничего подобного – в школе.
Мы следуем за Анастасией Дмитриевной в ее кабинет, который располагается в конце этого дивного зачарованного коридора. Я вижу совершенно разные вещи по мере того, как продвигаюсь дальше: вшитый в стену аквариум, огромные экраны с расписанием занятий, интерактивные панели в полу для различных подвижных игр, указатели в виде тех же средневековых вывесок и гравюр и даже планшеты, на первый взгляд кажущиеся обычным картоном. С потолка свисают простые лампочки, чередующиеся с точечными светильниками. Слева и справа находятся две массивные деревянные лестницы с поручнями из старых металлических труб. Около стеклянных дверей стоят напольные вешалки в виде фламинго со множеством голов и осьминогов со множеством щупалец. Я не могу понять, как в этом здании в такой гармонии могут уживаться настолько разные вещи. Неужели это то место, которому я смогу принадлежать?.. Дети в коридоре хохочут и обнимаются после долгой разлуки. Для кого-то эта школа уже дом.
Мы доходим до кабинета завуча, а всего в нескольких метрах от него, на противоположной от входа стороне я вижу вход во внутренний двор. Широкие стеклянные двери открыты, сквозь них до меня долетает мягкий приятный ветерок и доходят преломленные стеклом согревающие солнечные лучи. Мне жутко хочется посмотреть, что же там, в сердце крепости, но Анастасия Дмитриевна жестом приглашает нас войти в свой кабинет. Прозрачный пластиковый стол, такие же стулья с мягкими подушками, массивные деревянные стеллажи, стены выкрашены в нежно-персиковый цвет, панорамное окно во внутренний двор – этот кабинет кажется настоящим олицетворением внутреннего мира милого завуча. Так мне хочется думать.
– Присаживайтесь,
