Я выбираю Элис - Сьюзен Джуби
Я не видела Линду многие годы. По ней нельзя было сказать, чтобы она хоть чуточку подобрела.
Я украдкой покосилась на них краешком глаза, надеясь, что они уйдут. Темноволосый парень в футболке с надписью «Уайтснейк» снова постучал по стеклу, в ответ я подняла взгляд и изобразила улыбку.
«Уайтснейк» велел опустить стекло. Мне не хотелось, чтобы они решили, что я их боюсь, поэтому послушалась. Он спросил, что у меня с волосами. Белобрысый парень в футболке «Джудас Прист» сказал, что они выглядят так, будто кто-то засунул мою голову в щеподробилку. Линда лишь ухмылялась.
— Джек, спроси ее, почему она нам не отвечает, — велел темноволосый.
— Почему ты не отвечаешь Кевину? — спросил послушный Джек.
Они просунули руки в окно, пытаясь потрогать мою громадную копну.
— А-а-а-а, — сказал Кевин. — Рука застряла! — Сквозь оболочку, образованную спреем «Акванет», он просунул пальцы в крысиный клубок волос, начесанных Ирмой снизу вверх для придания им объема.
Как раз в этот момент моя мама выскочила из парикмахерской. Она увидела, как Линда в варенках и парни в хеви-металлических футболках лапают мои волосы через открытые окна нашего чудо-автомобиля, и ее переклинило.
Она налетела лилово-розовым хлопчатобумажным смерчем, при этом ее разноцветные шарфы, раскрашенные в технике «тай-дай», разлетались во все стороны.
— Эй, вы!
Мамин голос перерастал в неподдельно яростный визг. Я ушам и глазам своим не верила. Сижу тут, со своими уродскими волосами, заперта в ржавой тачке, а моя чокнутая мамаша-хиппи вот-вот подерется с местными металлюгами.
И тут она как заорет:
— Вы трогаете волосы моей дочери?! Трогаете ее волосы?! Вам лучше держать свои жалкие ручонки подальше от волос моей дочери!
Ее голос звучал как голос того парня из «Таксиста»[15], только еще психованнее.
Джек посмотрел на Кевина и попятился от моей матери.
— Да она придуривается, — сказал он. — Эй, да мы вообще ничего не делали.
Затем Линда остроумно заявила моей разъяренной мамаше, что мало того, что ее дочь — дохлая курица, так и сама она (то есть моя мама) — сука. Мать, которая и в лучшие-то времена не могла похвастаться великолепным самообладанием, еще прибавила громкости. Она начала орать Линде что-то про социопатов и пацифизм. Это звучало слишком неадекватно даже для моей мамы.
Я воспользовалась подвернувшейся возможностью и подняла стекло.
Из торгового центра начал вываливаться народ, чтобы тупо поглазеть на мою истеричную мамашу. Линда сгруппировалась и, не успела я хоть что-нибудь сообразить, подскочила к маме и вдарила ей, причем здорово так вдарила. Затем отскочила, руки как будто готовы к объятиям, кулаки разжаты, прямо мастер боевых искусств.
Мама на секунду оцепенела. По-моему, Кевин с Джеком в этот момент даже дышать перестали. Затем она набросилась на Линду, схватила за отвороты джинсовой куртки и швырнула на землю. На землю, прикиньте! Линда злобно лягалась, пока мать не рухнула вместе с ней. Они колошматили друг друга, словно парочка детсадовцев, не поделивших, кто будет есть пластилин, только это были никакие не детсадовцы, это моя лилово-розовая мамаша и худшая девица в городе сцепились в клубок на стоянке супермаркета.
В какой-то миг я посмотрела на все это как бы глазами другого человека. Я со своими волосами, в огромном универсале с плавниками, уставившаяся, словно инопланетянин в клетке, на сорокалетнюю тетку в хипповском прикиде, дерущуюся с субтильной девчонкой с перьями светлых волос и металлистской челкой. Это был поворотный момент, один из тех, что мешают засыпать бессонными ночами, один из тех, что могут похоронить любую надежду на нормальную жизнь.
Как бы там ни было, мистер Скотт из овощного отдела и Ральф из отдела консервированных продуктов положили этому конец.
Мистер Скотт вмешался и оторвал мать от Линды. Мама тут же разрыдалась. Ральф схватил Линду, когда та попыталась вновь наброситься на нее, и Линда прокусила ему правую руку до кости. Потом Ральфу наложили пять швов. Какие-то ребята из бригады упаковщиков пришли ему на помощь, и вместе они удерживали Линду, которая теперь хрюкала, рычала и плевалась, словно дикий зверь.
Когда показалась Королевская канадская конная полиция, мама все еще рыдала, а мистер Скотт неуклюже похлопывал ее по спине и выглядел смущенным, но при этом мужественным и озабоченным. Джек и Кевин давно испарились. Линда была в кольце упаковщиков из супермаркета, а за Ральфом, бледным как смерть, ухаживала группка кассирш. Я со своей прической продолжала сидеть в машине с поднятыми стеклами.
Пока оказанием помощи занимался весь персонал супермаркета, я действительно не думала, что от меня будет там какая-нибудь польза. В конце концов, их же учат помогать.
Офицер полиции переговорил с парой человек. Когда он подошел к Линде, та обозвала его долбаной свиньей, после чего его брови медленно поползли вверх и он приблизился к ней еще немного.
Голосом тихим, как у психиатра при беседе с душевнобольным, он поинтересовался у Линды, что тут происходит, и все ребята-упаковщики разом загалдели. Он слушал, кивал, затем снова спросил у Линды, что случилось. Когда та попыталась его лягнуть, он вздохнул и сказал:
— Ну ладно, Линда. Ты сама напросилась.
С этими словами офицер полиции сгреб ее, орущую, визжащую и лягающуюся, и засунул в предназначенный для арестованных отсек патрульной машины.
Он запер Линду там, но ее беззвучно орущая разъяренная физиономия была все еще видна. Потом голова Линды исчезла, зато появились ее ноги с единственной высокой кроссовкой и принялись колотить по окнам, достаточно сильно, чтобы машину закачало.
Разговаривая с моей плачущей матушкой и с истекающим кровью, с посеревшим лицом, Ральфом, офицер делал отметки у себя в блокноте. Кевина и Джека нигде не было. Когда коп постучал по моему стеклу, я его опустила с видом, как я надеялась, полной непричастности к происходящим вокруг меня событиям.
— Не могли бы вы рассказать мне, мисс, что здесь случилось?
— Э-э… Ну… Это сложно…
— Эта женщина — ваша мать? — спросил он, показывая на мою мать, с растекшейся от слез тушью и глазами, полными ужаса.
— Э-э… Она. В общем, да. Похоже на то.
— Послушайте, юная леди, возможно, вам стоит рассказать мне, в чем дело. Ваша мать сильно расстроена. Это как-то связано с вашими волосами?
Я изложила ему всю историю, подстегиваемая негодующими репликами матери.
— Я тебе не верю! Эти дети нападали на тебя! Разумеется, ты их знаешь!
Очевидно, мама не запомнила Линду по периоду моей недолгой школьной карьеры.
— Ты видела, как та девчонка на меня
