Избранное - Хуан Хосе Арреола
— К счастью, N. не так уж далеко отсюда.
— Но в настоящий момент у нас нет прямых поездов. А впрочем, не исключено, что вы все-таки попадете в ваш N. именно завтра. Пусть у нас и не отлажена система движения железнодорожных поездов, но не стоит терять надежды, что доедешь без пересадок. И некоторые люди, замечу, даже не отдают себе отчета в том, что происходит. Садятся с билетом в N. в прибывший поезд безо всяких происшествий, а на другой день кондуктор объявляет: «Поезд прибывает на станцию N.». Они, ни о чем не задумываясь, выскакивают из вагона — и пожалуйста — перед ними станция N. Повезло!
— Ну а я могу что-либо предпринять, чтобы и мне так повезло?
— Разумеется! Но не знаю, улыбнется ли вам судьба. Попытка не пытка… Садитесь в поезд с твердой верой, что он непременно довезет вас до N. Только не вступайте в разговоры с пассажирами. Они могут испортить вам настроение своими россказнями о поездах, а то и донести на вас властям.
— Что вы такое говорите?
— А то, что слышите. В силу определенных обстоятельств в поездах теперь полно стукачей. Эти стукачи, замечу, в большинстве своем доброхоты, все свои силы кладут на укрепление созидательного духа Компании. Человек порой и не задумывается над тем, что сказал, ему лишь бы поговорить, а они уже мотают на ус и лепят какой угодно смысл самым безобидным словам. Захотят и увидят в них крамолу. Если вы совершите оплошность — всё, конец! Вас схватят, и вы всю свою оставшуюся жизнь просидите в тюремном вагоне. Или вас ссадят на любой обманной станции, затерянной в сельве. Короче говоря, крепитесь, не теряйте присутствия духа в дороге, к тому же экономьте взятую с собой провизию и ни в коем случае не выходите из вагона на перрон, пока не увидите в N. хоть одно знакомое лицо.
— Но у меня нет в N. никаких знакомых!
— В таком разе будьте вдвойне осмотрительны. В пути, уверяю вас, вы можете поддаться самым невероятным соблазнам. Станете, к примеру, глазеть в окно и наверняка попадете в ловушку, приняв за действительность искусный мираж. Ведь в окна, имейте в виду, вмонтированы такие хитроумные устройства, которые способны вызвать у пассажиров разные видения. И не одни только простаки попадаются на удочку. Специальная аппаратура, установленная в кабине машиниста, благодаря шуму, имитирующему стук колес и движение, заставляет верить, что поезд мчится на всех парах. Пассажиры, глядя в окна, не налюбуются прекрасными пейзажами, а меж тем поезд стоит на месте не одну неделю и не две.
— Ну а какой смысл?
— Компания делает это во благо пассажиров; прежде всего она всячески старается остудить неизбежную путевую лихорадку, а кроме того — смягчить дискомфортное ощущение при перемене мест. Руководство уповает на то, что настанет день, когда пассажиры полностью доверятся воле случая и покровительству всемогущей Компании, и вот тогда им будет безразлично, куда они едут и откуда.
— А вы сами часто ездите на поезде?
— Я, сеньор, всего лишь стрелочник. И, по правде, уже на пенсии. Прихожу сюда так, вспомнить старые времена. Сам я ни разу никуда не ездил, да и, поверьте, нет на то никакого желания. Но от пассажиров наслышался всякого. Мне известно, что из-за историй с поездами возникло немало таких же городков, как Ф., о котором я уже говорил. Иной раз поездная бригада получает вдруг какие-то загадочные указания. Проводники просят пассажиров выйти из вагонов якобы для того, чтобы полюбоваться красотами того или иного места. И начинают торопливо восхвалять знаменитые гроты, водопады и руины. «У вас целых пятнадцать минут на осмотр такого-то грота», — любезно объявляет проводник. Но едва пассажиры отойдут на некоторое расстояние, поезда как не было — ушел на всех скоростях.
— А пассажиры?
— Ну, бродят поначалу с места на место совершенно потерянные, а потом сбиваются вместе и оседают колонией. Эти непредусмотренные остановки, как правило, делаются продуманно, в местах, далеких от всякой цивилизации, но там, где есть природные богатства. Причем из вагонов выводят определенную публику — молодежь, и чтобы было побольше женщин. Разве вам не захочется провести свои последние денечки в каком-нибудь живописном месте да еще в обществе прелестной девицы?
Улыбчивый старичок подмигнул пассажиру и уставился на него лукавым и добродушным взглядом. В этот миг откуда-то донесся далекий гудок. Стрелочник подскочил, засуетился и стал забавно и беспорядочно размахивать красным фонариком.
— Неужели поезд? — спросил Нездешний.
Старичок пустился по шпалам, заплетаясь ногами.
Отбежав довольно далеко, он обернулся и крикнул:
— Вам повезло! Завтра вы попадете на свою замечательную станцию. Как она называется, запамятовал?
— Да хоть как! — бросил в ответ пассажир.
В эту минуту старичок растворился в предутреннем свете. Но красный огонек еще долго и отважно бежал-подпрыгивал по рельсам прямо навстречу поезду.
А откуда-то из глубины уже рокотал состав, извещая о своем неизбежном пришествии.
УЧЕНИК
Черного бархата, отороченная горностаем и опоясанная толстой тесьмой с серебряной навитью и аграфом из черного же дерева, шляпа Андреа Салаино была самой красивой из всех, которые мне когда-либо приходилось видеть. Маэстро купил ее у какого-то венецианского купца, и она воистину достойна княжеского звания. Не желая огорчать меня, он купил и мне на Старом Рынке вот этот берет из серого фетра. Потом он предложил нам с Салаино запечатлеть друг друга в обновках.
Преодолев досаду, я нарисовал голову Салаино, как не рисовал никогда и никого. Я изобразил Андреа в его замечательной шляпе на фоне флорентийских улочек с воздетой рукой — в позе гения, с юности уверенного в своем призвании. Салаино же, изобразив меня в этом смехотворном берете, подчеркнул мой наивный деревенский облик. Наши работы привели маэстро в веселое расположение духа, и он тоже решил попробовать руку. При этом он заметил: «Салаино не попался на крючок, потому что он умеет смеяться». «А ты, — добавил он, обращаясь ко мне, — ты все еще веришь в красоту. Это тебе дорого обойдется. Не могу сказать, чтобы в твоем рисунке чего-то не хватало — наоборот, есть много лишнего. Принесите мне картон. Я покажу вам, как разрушить красоту».
Взяв уголь, он набросал абрис какого-то прекрасного существа — то ли ангела, то ли земной красавицы. А потом сказал: «Видите, вот так рождается красота. Вот эти две тени обозначают глаза; эти едва заметные штрихи — губы. Контура нет, а лицо есть. Это и есть красота».
Тут он подмигнул нами добавил: «А сейчас мы с
