«Афганец»: оставшийся в прошлом - Левсет Насурович Дарчев
– Извини, Света, я просто устал, – сказал Семен, состроив на лице поддельную улыбку. Он был уверен, что рано или поздно все вылезет наружу через глаза, движения, голос – она уже привыкла к нему, по его мимике могла определить многое.
– У меня для тебя сюрприз, – он сунул руку за пазуху гимнастерки и достал конверт. – Догадаешься с трех раз, что здесь?
Света закрыла глаза и мечтательно в улыбке открыла рот.
– Там, там деньги, – произнесла она, протягивая руки.
– Нет. Деньги у меня в кармане, – он хлопнул рукой по карману брюк. – Там то, о чем ты мечтаешь.
Света игриво закрыла глаза.
– Там, там… Я сдаюсь, – она открыла глаза. – Что там?
– Путевка в Ялту.
– Ура! – она запрыгала и радовалась, как ребенок, подпрыгивая на диване.
Прощальное море
В Ялте они плавали, резвились, ныряли, смеялись, кричали, наконец, выдохлись и еле приползли к своим вещам и плюхнулись на горячий песок.
Отдышавшись, Света повернулась к Семену. – У меня к тебе несколько вопросов, милый.
– Валяй.
– Клянешься говорить правду и только правду?
– Клянусь, – сказал Семен в искренние глаза любимой и приложил правую руку к сердцу.
– Я жила спокойной размеренной жизнью, никого не подпуская на мою территорию, а ты… А ты ворвался в нее, как… Не знаю, с чем можно сравнить, и нарушил мое гордое и счастливое одиночество. Я перестала быть собой, полностью потеряла самостоятельность и во всем стала соизмерять мои поступки с твоими критериями. Я отчаянно сопротивлялась твоему натиску – не спала ночами, разбирала тебя на части: пальцы, глаза, привычки склонять голову набок и смотреть прищуренными глазами, твой голос, который иногда бросал меня в мелкую дрожь. После всего этого я поняла, что пришла ее величество ЛЮБОВЬ, и я обмякла, потеряла голову и сдалась. А все началось на вокзале. Вопрос: ты почему начал приставать ко мне тогда на вокзале? Только долго не думай – у меня много вопросов.
– Во-первых, я убедился в том, что существует любовь с первого взгляда. Когда ты одарила меня первой улыбкой, я понял, что это уже судьба, и твои глаза в одно мгновение разрушили плотину, где я хранил море чувств.
Запах водорослей, йода…
Света приложила указательный и большой пальцы к глазам.
– Вот они?
– Да, точно, – ответил Семен.
– Другой вопрос, – она задумалась. – Что для тебя счастье? – она лежала на спине, подставив белую мраморную кожу тела под солнце, левая нога подогнута в колене и приподнята, закрывая для Семена часть пляжа и половину моря до линии горизонта. Кожа у основания волос продолжала оставаться мокрой. Одна капелька собралась на верху колена и зигзагом побежала вниз, поблескивая в лучах солнца.
– Счастье? – переспросил Семен.
– Да.
– Это когда я захочу увидеть тебя, смогу это сделать.
– Это все?
– Ну да.
– Грустный ответ, – сказала Света, сгребая распростертыми руками песок в кулаки и отбрасывая по сторонам. – А где же любовь?
– Вот она, – сказал Семен, дотрагиваясь кончика ее носа.
Она схватила палец зубами и прижала.
– Не знаешь – так и скажи. Для меня же счастье – это когда двое смотрят в совместное будущее с верой и надеждой.
– И все? – теперь с иронией спросил Семен.
– Нет, не все, – пролепетала Света. – Это когда я все время слышу от тебя, что ты меня любишь.
– Я люблю тебя, – Семен притянулся к ней и чмокнул в губы. Света закрыла глаза так, как будто это было в первый раз, когда они встретились на первом свидании на центральной площади Киева возле фонтана.
– Еще можно?
– Что, поцелуй или слова?
– Слова.
– Я люблю тебя.
Света оттолкнулась от песка и села, повернувшись лицом к Семену. Она странно молчала. Только мгновение назад она была другая. «Что же случилось?» – переживал Семен.
– Тогда скажи мне, что происходит с тобой, я ведь могу подумать, что у тебя кто-то появился.
– Нет, не скажу.
Света напряглась.
– Почему?
– Потому что ничего не происходит, милая, – сказал Семен. Он подумал, что надо быть артистом или пофигистом, чтобы суметь скрыть то, что кипит у него на душе, подрывая в глубине веру и надежду, как только что она сказала. Сейчас, пока он думал, Света впилась глазами в его глаза, стараясь прочитать его мысли. – Что, ревность проснулась?
– Попробуй не ревнуй, когда на тебя глазеют. Только не смотри: две пары глаз сверлят тебя и демонстративно хихикают, – пролепетала Света. – И… последний вопрос на засыпку. Город, – она сделала секундную паузу, – Кабул…
«Вот тебе на! – с тревогой подумал Семен. – Она все знает. Но откуда? Андрей проболтался? Вряд ли – они не виделись».
– …столица какого государства?
Вопрос сразил Семена. Кровь моментально прихлынула к лицу, и он почувствовал, как оно опухает. Он отвел взгляд.
– Э-эй, – завибрировал ее голос. Она протянула руку и повернула к себе лицо мужа за подбородок. – Что с тобой? Ты не знаешь? – Света впилась глазами в него, ожидая продолжения.
Семен опустил глаза. Она, как искусный дипломат или психолог, шаг за шагом вывела его на чистую воду.
– Что, могут забрать?
– Не знаю. Кто знает! Не должны, – ответил Семен не своим голосом. – Там уже достаточно людей, чтобы отстоять интернациональный долг.
– Обещаешь?
– Что?
– Сказать мне, если вдруг получится так, что вас перебросят туда.
– Да, – пауза. – И что ты собираешься делать?
– В военкомате попрошусь туда же, следом за тобой, как хвост. Ни одного дня не хочу жить без тебя.
Наступила тягостная пауза. Семен, чтобы скрыть свои глаза, подвинулся к ней и положил свою голову ей на грудь лицом вверх к небу, где две чайки в полной свободе догоняли друг друга и облака лениво плыли на юг по синему небу, рисуя замысловатые фигуры.
– Я люблю тебя, – ласково произнесла Света от всего сердца, нежно обхватывая его шею тонкими и все еще влажными руками. – А счастье для меня, – продолжила она тихо, – это когда я смогу обнять тебя вот так, когда захочу.
Продолжая слушать отголоски голоса жены, на небе поймал момент, когда облака нарисовали птицу. Он знал, что это к расставанию. Но Семен не знал и думать даже не мог, что это навсегда.
В тот прощальный день Света с утра была в странном настроении: ее поддельная улыбка напоказ была смешана с безысходным ожиданием конца света. Как только они приехали на вокзал, она попросила его пройти в тот зал, где они впервые увиделись. Она, попросив двух мальчиков освободить ту скамейку, посадила его туда, грустно сказав:
– Здесь началась моя любовь, Семен, – она положила руку на скамейку. – Если тебя
