Больше, чем я - Сара Уикс
Он оторвался от своего занятия и посмотрел на меня. Он был одновременно грустный и жалостливый.
– Жаль, что ты так говоришь, малышка, – сказал он мне. – Ты не странная, ты удивительная, и Хайди очень хочет поскорее увидеть тебя.
– Откуда ты знаешь?
– Она написала это в письме. Спроси у мамы, если не веришь мне.
– А что, если я не понравлюсь ей?
– Как ты можешь не понравиться? – сказал он, завинчивая крышку обратно на бутылку масла и убирая ее в сторону. – А теперь беги и дай мне закончить, пока мама не вернулась домой, хорошо?
Сразу после ужина папа спустил чемодан вниз и показал его маме. Прямо как я и предсказывала, она расплакалась, как только увидела его.
– Боже, Рой! Это самое красивое, что я видела.
– А я говорила тебе, что она тут же расплачется, – сказала я.
– Боюсь, мой подарок померкнет на фоне твоего, – сказала мама, вытирая слезы счастья. – Я приготовила тебе пирог.
– Лимонный? – с надеждой спросил папа.
Мама кивнула, и папа воскликнул от счастья.
– Ты знаешь, как я люблю твой пирог, Руби.
– Еще она сделала настоящие взбитые сливки, – сказала я. – Не покупные.
– Значит, ты хранила не только мой секрет, да, малышка?
– Я придумала поставить вентилятор на окно, чтобы ты не почувствовал запах пирога, – призналась я.
– Подумать только, как я могла не заметить всех твоих приготовлений на чердаке, Рой? – спросила мама.
– Рори стояла в карауле, – гордо сказал папа, положив руку мне на плечо. – Она настоящий Джеймс Бонд.
– Джеймс кто? – спросила я.
– Бонд. Джеймс Бонд. Он известный шпион, – объяснил мне папа.
– Как инспектор Гаджет? – спросила я.
Мама засмеялась.
– Да, только Джеймс Бонд очень красивый.
– Эй, – сказал папа. – А как же я?
– Ты намного красивее Джеймса Бонда, а наша дочь – двойной агент, – сказала мама. – А я ни о чем и не подозревала.
– На самом деле, чемодан еще не до конца закончен, – объяснил папа. – Дерево старое и высохшее. Нужно нанести еще несколько слоев масла. Я займусь этим сразу же после ужина.
Я провела пальцами по гладкой поверхности чемодана.
– Я точно хочу что-то типа такого в свою комнату. Я могла бы (первое) зимой хранить в нем летние вещи и (второе) летом хранить зимние вещи. В таком случае у меня никогда не будут заканчиваться вешалки.
– О нет, зачем тебе, – поддразнила меня моя мама. – Ты можешь манипулировать своим папой сколько угодно, но этот чемодан мой. Даже если мне придется следующие тридцать лет готовить пироги, чтобы расплатиться перед ним.
Папа улыбнулся и притянул ее поближе к себе.
– Поздравляю с годовщиной, Руби, – сказал он и потянулся к ней за поцелуем.
Бяка залаял и закрутил хвостом, он всегда так делает, когда кто-нибудь обнимается или целуется в нашем доме. Я тоже была счастлива.
На ужин был стейк и дважды запеченный картофель. Еще был чесночный хлеб и масло с петрушкой, зеленые бобы и, конечно же, лимонный пирог на десерт. На столе даже стояли свечи и свежие цветы.
После того как все блюда закончились, папа открыл бутылку шампанского, а для меня – искристый сидр. Мы чокнулись бокалами и сказали тост за всех, кого знали, включая почтальона, хотя он не очень-то любил Бяку.
– А как же Хайдин малыш? – сказала я. – Разве мы не должны выпить и за нее?
– Естественно, – ответил папа. – Вы знаете, как они собираются ее назвать?
Это была идея Хайди – назвать меня Авророй. Потому что однажды Бернадетт сказала ей, как важно выбрать подающее надежды имя.
– Про имя я еще ничего не слышала, – сказала мама. – Но мне кажется, что она назовет свою дочь София, в честь ее мамы.
– Может, ей тоже будет везти, как везло Хайди, – сказала я.
– Да, это было бы здорово, – согласилась мама.
Папа поднял бокал.
– За малышку Софию, – сказал он.
– И за удачу, – добавила моя мама.
– И за Бяку! – сказала я. – Потому что похоже звучит!
Мы чокнулись бокалами. Спустя еще несколько тостов мои родители немного опьянели, а мне захотелось спать.
Я надела свою ночнушку, почистила зубы, выключила свет и недолго лежала, смотрев на луну из открытого окна. Мне было интересно, почему звезды вблизи такие круглые, а издалека – заостренные. Мне было интересно, почему одно и то же небо днем голубое, а ночью черное. Мне было интересно, волновалась ли Хайди перед встречей со мной, как волнуюсь я перед встречей с ней. И вспомнит ли она цвет мармеладок, которые она ела, а после отдала банку моей маме. В конце концов все эти мысли усыпили меня, я подтянула одеяло до подбородка и закрыла глаза.
Посередине ночи Бяка начал гавкать. Обычно он так делал, когда еноты воровали еду из птичьих кормушек или по двору бродил скунс, чтобы порыться в компостной яме. Но в этот раз было что-то не то. Он гавкал как-то испуганно.
– Рори! – закричал папа, врываясь в мою комнату. – Быстро собирайся! Дом горит!
Я выпрыгнула из постели и побежала в коридор. Темный дым развевался по чердачной лестнице. Бяка обезумел, он бегал туда-сюда и громко гавкал.
– Прикрой рот и нос вот этим, – сказала мама, протягивая мне влажную тряпку для мытья посуды.
Лампочка в креплении над нашими головами замерцала и загудела, а затем внезапно лопнула с громким хлопком. Я закричала, а папа подхватил меня на руки, как рыбу в сети. Я вцепилась в него, он нес меня через весь дом, а мама в халате и тапочках бежала за нами, вцепившись в свою сумочку и шкатулку с украшениями.
Внизу по улице уже была слышна пожарная сирена, вскоре грузовики привезли команду волонтеров с мутными ото сна глазами.
Мне казалось, что на самом деле я была за тысячу километров отсюда, словно смотрела на эту сцену из открытого космоса. Этого не могло быть на самом деле. Не с нами. Воздух был тяжелый от дыма, и казалось, будто огнедышащий дракон забрался на чердак и кидается ярким оранжевым пламенем через крышу. Нашу крышу. Одно за одним окна начали разбиваться.
– Все выбрались из дома, шериф? – спросил один из пожарных. Это был Дейв Тоффл, отец Линдси. Я заметила, что на нем была надета пижама поверх прорезиненного пальто.
– Да, – ответил ему мой папа. – Все здесь.
Когда я огляделась, то поняла, что он ошибся.
– Где Бяка? – спросила я.
Глава 6
Больше, чем мышка любит грызть
Когда ты включаешь напор брандспойта на полную мощность и направляешь его в
