Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 4. Материалы Севастопольского периода
–
Напев Севастопольской песни.
Комментарии В. И. Срезневского
МАТЕРИАЛЫ СЕВАСТОПОЛЬСКОГО ПЕРИОДА.
I. ПРОЕКТ ЖУРНАЛА «СОЛДАТСКИЙ ВЕСТНИК».
Военный журнал, программа которого здесь печатается, был задуман в октябре 1854 г. группой офицеров, товарищей Толстого по артиллерийскому штабу Южной армии. Кроме Толстого в этот кружок входили капитаны А. Д. Столыпин и А. Я. Фриде, штабс-капитаны Л. Ф. Балюзек и И. К. Комстадиус, поручики Шубин и К. Н. Боборыкин. По словам Толстого, это были люди «очень хорошие и порядочные», они выделялись из общего ряда хотя бы уж тем, что, несмотря на кочевую походную жизнь по Молдавским городам и местечкам, на повседневную обыденщину и пошлость жизни, штабную толчею и постоянную карточную игру, у них возникла и усердно поддерживалась мысль о надобности распространения просвещения и знаний среди военных вообще и солдат в особенности и что тем или иным путем они хотели ее осуществить.
Сначала, в сентябре, было предположено устроить общество, преследующее эту цель; потом большинство кружка решило перейти от плана общества к плану журнала, при чем Толстой оказался в меньшинстве. Но он очень скоро пошел на соглашение и почти сразу занялся работами по журналу, стремясь как-нибудь ускорить его создание. Первые записи Толстого в его Дневнике о журнале относятся к 5 октября, и 5-м же числом обозначен, сохранившийся в архиве Толстого Всесоюзной библиотеки им. В. И. Ленина литографированный оттиск проекта начальной страницы пробного номера, еще без заглавия и виньетки, для чего оставлен пробел, но с обозначением места и времени издания: «Главная квартира в г. Кишиневе, октября 5 дня 1854 г.».
Приблизительно к тому же времени, надо думать, относится и печатаемый здесь проект журнала «Солдатский вестник». Это определяется припиской в конце проекта, сделанной рукой Толстого, с указанием кишиневского адреса, повидимому его квартиры: «На Золотой улице, дом Хамудиса»40
Несомненно, Толстого нельзя считать единоличным автором этого проекта, но без всякого сомнения можно сказать, что в составлении проекта он участвовал, его продумал и прошел критической рукой; на это ясно указывает с одной стороны рукопись проекта, хотя и писанная переписчиком, но исправленная рукою Толстого; с другой стороны – указания самого Толстого: в письме к Т. А. Ергольской, написанном 6 янв. 1855 г., он говорит, что работает над проектом «в сотрудничестве со многими сведущими людьми» (avec le concours de beaucoup de gens très distingués); в письме же к брату Сергею (20 ноября 1854 г.) связывает себя с другими товарищами по работе над проектом словами: «Мы написали проект журнала».41 Много лет спустя, в 1890-х годах, Толстой вопреки этим своим сообщениям того времени говорил Ю. О. Якубовскому,42 что программу выработал его товарищ Н. Я. Ростовцев – «один из самых блестящих офицеров русской армии», с которым тогда Толстой был очень дружен. Здесь несомненно есть неточность. Очевидно, Толстой, говоря это, позабыл, что при начале работы над журналом Н. Я. Ростовцев участия не принимал и не входил в число семи офицеров – инициаторов, а примкнул к работе несколько позже, когда первый проект программы был уже выработан (что явствует из перечня участников журнала в проекте). Что касается до выработанной им программы, то надо думать, это был тот проект, о котором Толстой записал в одной заметке, хранящейся вместе с другими делами по военному журналу; в ней говорится о надобности «составить более подробную программу… и форму письма для приглашения сотрудников»; эта заметка была написана, вероятно, когда программа уже пошла в Петербург; тут же говорится, что нужно «написать письма в Петербург к лицам, могущим иметь влияние на успех проекта журнала, и просить о том лиц, принимающих участие в нем», «в случае изменения некоторых статей пробного листка обратиться за советами к Ковалевскому43 и статью Толстого изменить [на] Ростовцева». Потом, судя по письму Льва Николаевича к брату Сергею, обе статьи – и его и Ростовцева – ему стали казаться опасными для осуществления журнала – «не совсем православными», и он находил, что их «неосторожно поместили» в пробном номере.
В тексте, здесь напечатанном, говорится, что одним из редакторов был избран Толстой и для фамилии другого оставлен пробел. Как видно из письма Льва Николаевича к брату Сергею, вторым редактором был избран О. И. Константинов, тогда состоявший при штабе главнокомандующего кн. Горчакова, ранее служивший на Кавказе и там редактировавший известную газету «Кавказ», «человек опытный в этом деле» (как пишет Толстой). Средства на издание предполагалось образовать из подписных денег и личных средств издателей. Позже, из Севастополя, Толстой писал брату, что деньги на издание взяли на себя «авансировать» он и А. Д. Столыпин.
Первоначальное заглавие «Солдатский вестник» ко времени представления окончательной программы и пробного номера было заменено другим заглавием «Военный листок»; с таким названием сохранился рисунок начальной страницы журнала: по верху полукругом заглавие, под ним рисунок в овале, изображающий орудие с солдатами, по сторонам сведения о местах подписки, о цене и пр.
Толстой задавался идеей, как он писал брату, «своим журналом поддерживать хороший дух в войске», хотел сделать его дешевым и популярным, пригодным для чтения солдат; помещая в нем описания сражений, он ставил себе задачей изображать их не сухо и не лживо, как это делается в других журналах, предполагал давать в нем биографии и некрологи «хороших людей и преимущественно из тёмненьких», рассказы о подвигах «вшивых и сморщенных героев» и пр. «Штука эта, – писал он, – мне очень нравится: во-первых я люблю это занятие, а во-вторых надеюсь, что журнал будет полезный и не совсем скверный».44
Ходатайство кружка офицеров о журнале было доложено главнокомандующему в середине октября 1854 г.; план издания журнала был вполне одобрен Горчаковым, и 16 октября он послал военному министру отношение по этому вопросу для доклада Николаю I. 21 октября Горчакову был представлен пробный номер. На этом всё начинание кружка офицеров и кончилось. Ответ военного министра, датированный 7 ноября и полученный в штабе Южной армии 21 ноября 1854 г., совершенно разрушил их планы.
«Его величество, – гласит эта бумага – отдавая полную справедливость благонамеренной цели, с каковою предположено было издавать сказанный журнал, изволил признать неудобным разрешить издание оного, так как все статьи, касающиеся военных действий наших войск, предварительно помещения оных в журналах и газетах, первоначально печатаются в газете «Русский инвалид» и из оной уже заимствуются в другие периодические издания».
Николай I при запрещении самостоятельного журнала, разрешил им присылать свои статьи для помещения в «Русском инвалиде», что, вероятно, и без того не встречало препятствий; но в этом инициаторы не нуждались, потому что хотели работать вне официальной военной литературы; их основная мысль, как видим из письма Толстого к Н. А. Некрасову, заключалась именно в том, что, так как официальная военная литература не пользуется доверием публики и не может «ни давать, ни выражать направления нашего военного общества», нужно создать издание нового типа, доступное и понятное всем сословиям военного общества, издание, которое, «избегая всякого столкновения с существующими у нас военно-официальными журналами», служило бы «только выражению духа войска».45
Причина отказа крылась, думал Толстой, либо в том, что нашлись люди, которые побоялись конкуренции и потому интриговали против журнала, либо самая идея журнала была не в видах правительства.46 Отказ государя, как пишет Толстой в том же письме к Т. А. Ергольской, очень его огорчил и сильно изменил его дальнейшие планы.47 «В неудаче этого журнала, – писал он Некрасову, – мне не столько жалко даром пропавших трудов и материалов, сколько мысли этого журнала, которая стоит того, чтобы быть осуществленной, хотя отчасти, ежели невозможно было осуществить ее вполне».48
Желание провести в жизнь эту мысль дало повод Толстому сделать предложение Н. А. Некрасову уделить в «Современнике» место, «и не временное, а постоянное»,49 для статей военного содержания, «литературного достоинства, – как пишет он, – никак не ниже статей, печатанных в вашем журнале (я смело говорю это, ибо статьи эти будут принадлежать не мне) и направления такого, что они не доставят вам никакого затруднения в отношении цензуры». «Наши выгоды, – читаем в том же письме, – ежели вы примете, – или предложения будут состоять: 1) в том что мысль наша основать литературу, служащую выражением военного духа, найдет начало осуществления, которое, надеюсь, со временем примет большие размеры и 2) в том, что статьи наши будут помещаться в лучшем и пользующемся наибольшим доверием публики – журнале. Ваши выгоды будут состоять: 1) в приобретении образованных и даровитых сотрудников, 2) в увеличении интереса вашего журнала и 3) в отчасти обеспеченном заготовлении материалов для него. Выгоды на вашей стороне; поэтому и условия, которые я предложу вам, будут для вас тяжеле тех, которые я возьму на себя». Толстой брал на себя обязательство доставлять в «Современник» ежемесячно от 2 до 5 листов статей военного содержания, размер платы за которые предоставлял усмотрению Некрасова, но с своей стороны ставил последнему условием «печатать тотчас же» всё, что он ни прислал бы ему. «Признаюсь, – добавлял Толстой, – условие это кажется слишком дерзко, и я боюсь, что вы не захотите принять его. Но ежели вы поверите тому, как много я дорожу достоинством журнала, которого я имею честь быть сотрудником, и признаете во мне несколько литературного вкуса, надеюсь, вы не захотите своим несогласием разрушить такую обоюдно-выгодную для нас сделку и предприятие не лишенное и общей пользы». В письме 27 янв. 1855 г. Некрасов выражал Толстому полную готовность помещать военные статьи и несколько их действительно было помещено в «Современнике», но видимо они были посланы ранее получения ответа Некрасова, потому что в то время, когда был получен этот ответ, Толстой остался уже одиноким в своем намерении: по крайней мере, в Дневнике под 20 марта, при указании на получение письма, Толстой прибавляет: «приходится писать мне одному – напишу Севастополь в различных фазах и идиллию офицерского быта».
