Андрей Варламов - Цепная реакция
Таким образом, ведение жестких переговоров требовало весьма компетентной и могущественной силовой поддержки, осторожные поиски которой, ставшие отныне первостепенной задачей Ирины, затмили своей актуальностью поиски ее нового социального статуса. Впрочем, сумма в двести тысяч сама собой являла этот статус.
Одна из министерских дам, ставшая с недавней поры поверенной свежепомазанной москвички и с удовольствием навещавшая ее званые обильные ужины, с решением проблемы возврата долга пообещала помочь, обронив, что ее дальний родственник, недавно переживший аналогичный конфликт, сумел получить долг сполна благодаря наивлиятельнейшему в криминальных кругах лицу, способному выколотить деньги хотя бы и из самого верховного главнокомандующего.
Подобная характеристика загадочного уголовного авторитета страшила, но одновременно и обнадеживала, и потому, решив, что первый предварительный разговор ее ни к чему не обяжет, Ирина попросила подругу устроить ей встречу с всесильным вышибалой теневых капиталов.
Вышибала оказался представительным, со вкусом одетым мужчиной лет пятидесяти с небольшим; неукротимость и твердость его волевой натуры сквозили в каждом жесте и слове, вмиг заворожив Ирину, впервые, возможно, почувствовавшую себя податливо-беспомощной и потерянной; однако превосходством своего положения гость не злоупотреблял, был снисходительно насмешлив и участлив в расспросах, хотя небрежно-циничные интонации его тона сеяли в Ганичевой пугливые сомнения.
Александр Иванович, как представился респектабельный вышибала, ходить вокруг да около предложенной ему темы не стал. Заключив, что потерпевшая стоит на самой что ни на есть неуязвимой позиции, он предложил услуги в восстановлении справедливости, обозначив стоимость процесса восстановления в тридцать процентов от общей суммы. При этом заметил, что никакие "крыши" его не пугают, однако для начала реальных действий ему необходимы установочные данные на должников. В том, конечно, случае, если его персона вызывает доверие у милейшей дамы, чьи разочарование и боль, вызванные кознями подлых мерзавцев, он готов разделить, воздав обидчикам слабых сполна.
В очередной раз для Ирины наступил момент принятия кардинального решения.
Она лихорадочно соображала, как ей поступить. Раскрыть все карты? А если Александр Иванович за ее спиной договорится с "крышей" должников? Потянуть время? А что это даст? Да и не тот перед ней, чувствуется, человек, чтобы бесконечно и послушно бегать на рандеву с трусливо осторожничающими бабенками...
Она начеркала на листке название и адрес фирмы, предъявила ксерокопии долговых расписок с автографами ответственных лиц.
- Получат козлы по рогам! - уверил ее Александр Иванович, убирая бумаги в карман элегантного, в меленькую клеточку пиджака.
На следующую встречу, необходимую ему для уточнения некоторых данных, касающихся личностных характеристик руководителей недобросовестной фирмы, он приехал с влажной охапкой черно-багровых роз, огромным тортом и с пластиковой, перевязанной ажурными лентами коробочкой с коллекционным испанским вином. Вручая цветы, пояснил:
- Не люблю являться в приличный дом с пустыми руками. А тем более в дом, где обитает такой редкой красоты женщина...
Ирина зарделась.
Наслышанный об увлечении Антона каратэ, Александр Иванович подарил мальчишке настоящее японское кимоно, а Оле - тоненькую золотую цепочку с медальончиком.
Стоимость детских подарков недвусмысленно указывала на определенные симпатии Александра Ивановича к родительнице, но лепет Ирины относительно непомерной щедрости гость пресек, заявив, что дешевок и жмотов всегда презирал и дарующий прежде всего приносит радость самому себе, как, впрочем, становится богаче и тот, кто возвращает свои долги.
Тут бы вспомнить Ирине предостережение древних: "Бойтесь данайцев, дары приносящих", да не сумела проникнуться античной мудростью, для всех времен универсальной, поскольку соперница мудрости - корысть - не дремала в сердце ее ни на миг.
В этот вечер они засиделись допоздна, обсуждая проблемы текущего бытия и рассказывая друг другу о собственном прошлом.
Александр Иванович не скрывал, что многократно сидел - в основном, правда, за незаконные валютные операции, ныне, после свержения проклятого большевизма, ставшие бытовой нормой; при этом нисколько своей тюремной биографии не стеснялся и главные постулаты личностного мировоззрения сформулировал так:
- В России у каждого за спиной зона маячит, просто не каждый шею вывернуть в ту сторону желает да присмотреться, призадумавшись... Вот ты, Ира, коли уж на брудершафт выпили и толкуем как товарищи, скажи: эти двести штук что, личным ударным трудом заработаны? Нет, просто сколотилась у вас компашка с долевым участием, и кто в нее не попал, тот нефть качал и разливал за гроши, а кто попал, тот, рук не марая, сидел в белой рубашечке-блузочке да выручку пересчитывал за конечный продукт... Так ведь? Потому вывод: как ты украл - неважно, главное - не попался. Вот и весь сказ. И чего лицемерить? Чего мораль разводить? Кстати, эти, сегодняшние, - ткнул пальцем в потолок, - уже на ясном глазу заявляют: Газпром, к примеру, - мой дом, посторонние - от винта! А кто его строил и налаживал - плевать! Я хапнул и охранную ксиву в сейф положил. Вот и весь главный козырь. Прямой нагляк! И скажи чего против. Побурчали маленько сирые и заткнулись, свыклись. А что сделаешь? Кто в компашку этих хаповиков не уместился, тому одно осталось - пресмыкание... А компашка сплотилась и очень даже внимательно за всеми ключевыми позициями следить начала, чтобы постороннего на них за три версты не подпустить! Вот такая кодла образовалась... И если платит кодла налог, то как в общак, на свое же благо. А что других касаемо, то налог с них взыскивается под угрозой и тоже в общак идет... А оттуда отстежка на привилегии той же самой компашки. Замкнутый круг. А в компашке правила жесткие, рыпнешься - не только из доли выковырнут, но и посадят. У каждого рыло не то чтобы в пушку, а в бородище путаной до колен... Так что, Ира, закон в России один: или воруй грамотно, или прозябай. А кто прозябает, тот как слабенький зайчик в лесу дремучем и голодном: непременно сожран будет. - Налил в бокалы вино. - Ну а мы выпьем с тобой за свою компанию... Как думаешь насчет такого предложения?
Она лишь послушно кивнула.
Дети уже спали, когда, встав из-за стола, он подошел к ней, приподнял за локти и властно прижал свои жесткие губы к ее - податливо распахнувшимся...
Вскоре он переехал жить к ней, став полновластным хозяином в доме.
Удивительно, но она, считавшая себя самостоятельной и независимой, не оказывала ни малейшей попытки противиться его воле. Да и зачем, собственно?
Несмотря на изрядный возраст - Александру Ивановичу, оказывается, перевалило за шестьдесят, - он был неутомимым и искусным любовником, хотя порой секс с ним отличался жесткостью и чрезмерно извращенными, как ей казалось, фантазиями; однако в быту относился он к ней ровно, иногда проявляя трогательную, предупредительную нежность; много времени посвящал детям, возил их на дачи к своим друзьям, откуда те возвращались, сияя гордостью за старшего друга, почитаемого людьми известными и властительными.
Олю и Антона он задарил золотыми украшениями, модными тряпками. Вскоре Александр Иванович принес Ирине первую выплату от должников - десять тысяч долларов, сказав, что у фирмы действительно серьезные проблемы, но к концу года окончательный расчет, включающий начисленные им проценты, будет непременно произведен. От каких-либо гонораров он отказывается, ведь они одна семья, а кроме того, ему вполне достаточно собственных денег.
Ирина была счастлива. Безоглядно и упоенно. Порой ей даже казалось, что в эйфории этого счастья есть что-то настораживающе странное, но мысль о сути этой странности набегала и исчезала, как проскользнувшее под солнышком облачко...
Ей ни о чем не приходилось заботиться: за детьми следил мужчина, которому они всецело доверились и которого уже почитали за отчима; изобилие деликатесов в холодильнике было неиссякающим; порядок в доме поддерживался Олечкой, а она, Ирина, пребывала в восторженно убаюканной неге, в лучезарном, что-то тихо нашептывающем ей сне, спутанном с такой же струящейся радужными потоками, умиротворяющей сознание явью...
Транквилизаторы и наркотики, в диких количествах подмешиваемые ей в еду и питье вором Крученым, неуклонно делали свое дело: Ирина постепенно сходила с ума.
Крученый
Судьба, как не без оснований полагал Крученый, преподнесла ему внезапный и роскошный подарок: практичная и состоятельная женщина Ирина Ганичева, обладательница роскошной четырехкомнатной квартиры в спальном районе столичного юго-запада, на поверку оказалась безвольной, глупенькой курицей, тотчас же угодившей в его незамысловатые сети комплиментов, подарочков-трофеев, взятых при квартирных налетах, и обещаний выбить долг.
