Дан Маркович - Здравствуй, муха (рассказы)

Но самые вдумчивые и эту версию, про тринадцатого, не одобряют, говорят произошло все не так, а гораздо прозаичней, жизнь не балует нас экзотикой, климат не тот, и нравы. Как опустела палата, буквально на следующую ночь собрались больные с этажа и решили точку поставить в этой истории, чтобы болезни такой не было ни в будущем, ни в прошлом - никогда. Сестру связали, койку ту разломали, ни паука, ни писка, конечно, не обнаружили, и выбросили обломки ко всем чертям в окошко, а чтобы новую здесь не поставили, ломиком подняли доски на полу, при этом нечаянно разбили стекло, откуда, может быть и пошел миф о летающем, то есть прыгающем пауке. В результате этих работ обнаружилась любопытная деталь: под досками на цементной основе оказалось двенадцать килограммов жидкой ртути, из-за нее лет десять тому назад дуб под окном засох, а потом его молнией расщепило...

Тот, кто остался последним, встал и вышел из палаты. Он не был больным, он был врачом. А вылечить никого не смог, они были обречены. Он делал, что мог, но на самом деле не мог ничего. И как ему быть теперь, не могу вам сказать. Ну, а койка та была для самых тяжелых, умирающих. Как увидят, что человек на грани - его туда, чтобы другим не так страшно было. Вот как-то вечером приходит сестра - а ты чувствуешь, что тебе худо подходит и говорит... ты не слышишь, что она говорит, но уже знаешь...Но мне совсем не так уж худо, просто голова кружится, я еще ничего... и разве так умирают, неужели с таким вот самочувствием, ведь это должно быть что-то совсем необычайное, а не такое, что часто бывало уже... ведь все обычное, и боли никакой... нет, это странно вот так от почти ничего умереть... Он не верит... я не верю, а его берут и бережно так переносят на ту коечку... почему-то несут... Я и сам могу, ведь вчера еще как ковылял... Нет, несут и положили - и уходят. Так ничего не объяснили - и скрылись... что за черт... А в палате кто отвернулся - читает, кто громко захрапел, кто в коридор вышел к соседу... разбежались как тараканы, а тут разбирайся один... И вечер настает, перед глазами туман все гуще, боли нет, воздуха нет - все плывет, все уходит... тени, игла, кто-то нагнулся, спрашивает... о чем... что можно сказать... что теперь важно... Брат... спрашивает - не боишься, плавать умеешь? - и смеется, а лодка старенькая, дедовская. Животом лег на теплую доску, оттолкнулся ногами, вода дрогнула, тронулась, закачалась, солнце треснуло, разбилось, побежали тонкие нити, и слепит, слепит глаза... а сестренка на корме - перевернись, кричит, перевернись...

ПОСЛУШАЙТЕ...

Не отнимай время у людей, если тебе нечего сказать. Нечего сказать хорошо сказано! Но не совсем справедливо. Ведь каждому надо что-то рассказать... потому что имел время подумать. А если вообще не думал, то и об этом хочется сказать. Мне нужно вам кое-что доверить. Это не стихи. И не песня. "Вы хочете песен - их нет у меня..." Дальше?... "На сердце легла тоска..." Или по-другому? не помню уже... Вообразите, вчера была осень. Сегодня просыпаюсь - за окном зима. Градусы те же - около нуля, а пахнет по-новому, воздух резок и свеж. На фиолетовых листьях барбариса тонкие голубые кружева. Запахнешь куртку, выйдешь в тапочках на снег, как на новую планету - и обратно скорей. А может растает?.. Зима как болезнь начинается в глубине тела, растекается болью, а все-таки думаешь рассосется, сама собой исчезнет... Не рассосется. Признание неотвратимости - признак старения... Градусы те же - около нуля, а вот не тает и не тает. Барбарис не успели собрать, а плов без барбариса... Зато капусту заквасили. Крошили, перетирали с солью, и корочку хлеба сверху положили - помогает. Знаете, что такое зимой в кромешной темноте - горячая картошка, своя, да с квашеной капусткой? Это другая жизнь, каждый, кто ел, вам скажет. Вам не интересно? Или думаете по-другому? Уходите... А я хотел вам еще рассказать... послушайте...

ПРОГРАММА.

Ученые говорят - в нас существует программа смерти. Приходит время отдается приказ - пора! - и спускается с цепи сила уничтожения. Сами себя убиваем. Это не проблема, ведь только одной кислоты производим - килограмма полтора за ночь, так что убить себя нетрудно. Можешь из желудка, можешь из печени, и даже из какого-то там костного мозга - откуда хочешь. Время приходит, раздается тихий голос - хватит, собирайся, брат, ничего не попишешь... Сопротивляешься?... ну, месячишко продержишься, а больше ни-ни, ведь когда сам против себя, долго не продержаться. Откуда ждать?... то ли из желудка, то ли от печени, то ли от этого страшного костного мозга... Круговую оборону, что ли, держать? Какая круговая, если враг внутри, все позиции ключевые захватил... и не враг он вовсе, а ты это сам... А может правильно все? Не заслоняй горизонт следующим поколениям. Порядок во всем должен быть. Жизнь, конечно, сама разваливается и теплым паром расходится по Вселенной, но и здесь суеты и давки допускать не следует. Идем по очереди, номерок на ладони записан - вам сегодня, а вам завтра. Мы, правда, не видим, не знаем, но кому надо знать, тот свободно читает - вам завтра, вам послезавтра... Но позвольте, я еще и не жил... Гражданин, вам за диетическое питание и гимнастику десять добавили?... добавили... за непослушание и стрессы пять сняли?...сняли... за машину еще пять, за жену - три... Все правильно, дорогой, идете на три года раньше. И вообще, с кем спорите?.. А я не спорю, я думаю. Бежать, жаловаться?.. Куда?.. Ведь сам себя. Мина внутри, с часовым механизмом. Тикает. Тикает. Рядом другие люди бегают - тоже тикают. Кто по сторонам смотрит - еще не понял, кто прислушивается, а у некоторых глаза уже - в себя, уши - в себя... еще, правда, бегает, но несомненно ждет. Вот такая картина складывается. Нет, вы подумайте! - не только рождаешься - сам, и живешь - сам, но и вовремя сам себя убиваешь! А все вместе, в распрях своих и постоянной грызне - кто справедливей, кто сильней - разве не приближаемся к краю? Тоже программа? А что... неплохо придумано - все сам... Я не спорю. И не сопротивляюсь. Ведь откуда ждать? - неясно. Может из желудка, может из сердца... или из этого дурацкого костного мозга, кто знает... Тут не до обороны. Иди по очереди и горизонт не заслоняй. За гимнастику добавили? Значит справедливо. Диетическое учли? Все по закону. Некуда бежать. Нечего жаловаться. В поле, на волю? - иди беги. Выбежишь в тишину - и услышишь внутри... Слабое тиканье. Программа!

ЧТО НАМ ОСТАЛОСЬ.

Теперь оно знает, тело - почему, за что, а душа не знает, не знала, и знать не будет - непонятны причины, сложны, тонки, рассеяны по жизни. Тот взгляд тогда, помнишь - уезжал, смотрел сверху, со ступеньки вагона, а она - снизу вверх... А раньше?... Белая кошка под кроватью - страшно... объелся миндаля - тошнит... глаза залеплены гноем, теплые руки промывают, успокаивают - отец... И тогда, темнота, ждет, стоит, махнул рукой, исчез навсегда... И еще, и еще - зеленое платье, рассвет, жар и холод, "не люблю-тянет"... плачу, смотрю в окно... Снова плачу, зачем умер, зачем?... Старик, седой рабочий - "надо есть горячее, сынок..." Хомяк, которого убил, кролик, все эти звери... "Ты не спеши, не спеши..." И это все? И это все... Душа не помнит, не знает - почему, за что... Тело помнит, теперь уже помнит. Рука сжала, терпит, устает, немеет... невозможно, что это?... А вот то, и это, и другое - знаешь, помнишь... Желудок?... - а, это вчера... Сердце... а, это сегодня... Вечер - все кружилось, коридор извивался, бил с одной стороны, с другой... темно, тошнит, дошел до кровати, лег, забылся... И другое: огонь вокруг, огонь - по ноге! рев огня, мой крик, мой конец... Нет, это сон, но ведь тоже было. Тело все помнит, все знает, знает точно -за что... Душа точно не знает - что за что, но кое-что помнит, в общем-то знает. Ежик волос, светлые глаза "папа, смотри, что у меня..." и на ладони разноцветные камушки...Убегаю, улетаю, лечу все выше, все пропало внизу, надо мной темнота... Возвращаюсь, пробираюсь украдкой, смотрю в окно - девочка, женщина, старый пес, старый кот... как я мог умереть!... Просыпаюсь, плачу... Феликс, Феликс, беги...

Придти нельзя, уходить нельзя, сказать нельзя и молчать нельзя. Тело тяжелеет - воздуха нет, все плывет, все чернеет - и радости нет, и боли нет - тело стареет. Душа времени не знает, что помнит - то есть, чего не помнит -того и не было... Вчерашний взгляд... светлое дерево в сумерках - в самом начале... Потом?... вошел в комнату, тепло, тихо, лег на пол наконец, один... "Нет, ты сошел с ума..." Оставь, оставь, не трогай этого...

Да, душа времени не знает, но она - отягощена. Живем еще, живем, стараемся казаться бесстрашными, трогаем безбоязненно, шумим, рассуждаем... уходим с мертвым сердцем... ничего, ничего, потерпи, пройдет. Тоска нарастает, недоумение усиливается - и это все?... Где пробежал, проскакал, не заметил?... Ветер в лицо, скорость, размах, сила - все могу, все вынесу, все стерплю...

Утром очнешься, подойдешь к зеркалу:

- А, это ты... Ну, что нам осталось...

ПОГОВОРИ СО МНОЙ...

Я в автобусе еду. В центре светло, но людей уже мало. Магазины закрыли, а мест для гуляния мало. Еду. Темные громады... дальше черные улицы поуже, дома пониже... Уплываю, корабль мой мал. Раньше я это любил там, впереди... Теперь все равно. Узкую нору роет человек. Над всей нашей жизнью нависла ошибка. Каждый вроде бы для чего-то жил... Ну, каждый... он всегда ищет оправдания... Улица, зима, темень, тусклые окна - там тени, кто ест-пьет, кто спит, кто на детей кричит... Еду. Раньше думал - как выбраться из тьмы... Во-он там где-то свет... Покачнулись, стукнуло под колесами - рельсы... будочка, в ней желтоватый огонек... Стой! кто там? кто?... Уплыло, снова темнота... еду. Я думал - есть светлые города, небо... надо только уехать отсюда. Нет, чернота внутри... внутри темнота...