Тарас Бурмистров - Ироническая Хроника
глумящиеся над его столичными амбициями. В принципе, это
неудивительно: Москва стала столицей России всего 82 года назад, срок по
историческим меркам ничтожный, и все никак не может натешиться этой
нечаянно свалившейся на нее радостью. Удивительно, однако, то рвение, с
которым гг. московские журналисты, С. Мостовщиков или Е. Киселев,
пытаются поставить Петербург на место. По-видимому, это постоянное
желание унизить Петербург обусловлено неким московским комплексом
неполноценности. Непонятно только, откуда берется эта неистребимая
ревность. Москва - это подлинная и неоспоримая столица нашей Родины, ее
административный, финансовый и промышленный центр. Давно уже ушла в
прошлое культурная неполноценность старой Москвы и ее робость перед
блестящим Петербургом. Но, как видно, культурные комплексы так просто
не преодолеваются.
Что же касается теперешних амбиций Петербурга, то в Москве сильно
ошибаются, когда считают, что самой заветной мечтой этого города
является идея вернуть себе статус российской столицы. На самом деле
петербургские амбиции гораздо шире и значительнее. Петербург - это
имперский город, и он может быть столицей только Российской Империи,
колоссального государственного образования, простирающегося от
Стокгольма до Аляски. Но эту Империю теперь уже никогда не вернуть
может быть, к счастью. Все-таки главным преимуществом народов является
преимущество культурное, и именно в этом отношении Петербург сейчас
реализует свои амбиции. Для того, чтобы стать столицей мира,
объединяющей Восток и Запад, совсем необязательно быть политическим
центром своей страны: ведь удается же сейчас удерживать статус мировой
культурной столицы Нью-Йорку.
17 марта 2000 года Восток и Запад
Несколько дней назад власти Зимбабве сообщили о принятии крутых мер
против одной из газет, выходящих в этой африканской стране. Негодование
правительства вызвала "порнографическая фотография", опубликованная в
газете. На снимке были изображены голые люди, прорывающиеся в
универмаг; дело происходило в Австрии. Этот булгаковский мотив, как
выяснилось, возник в связи с весьма оригинальной рекламной кампанией,
проводимой в Альпийской республике: в ряде австрийских универмагов
было объявлено, что все покупатели, которые рискнут прийти туда
совершенно голыми, смогут одеться бесплатно. Устроители этой акции,
по-видимому, даже и не подозревали, какой ажиотаж вызовет эта идея среди
раскованных австрийцев. Рекламная акция имела необыкновенный успех; все
остались довольны, и пострадала только злосчастная африканская газета,
попавшая под горячую руку.
В конце прошлого века Редьярд Киплинг, певец британского
империализма, написал следующие известные строки:
О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,
Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень Суд.
До Страшного суда вроде бы пока еще дело не дошло, но Восток и Запад,
похоже, окончательно сдвинулись со своих мест. В культурной Австрии
люди разгуливают по улицам нагишом, даже без набедренных повязок; в то
же время в дикой Африке запрещают газету за одну слишком вольную, с
точки зрения властей, фотографию. Интересно, а как они там, в Зимбабве,
ходят по улицам? Неужто все во фраках?
С точки зрения экономической тоже все перевернулось. Колониальный
Гонконг давно обогнал по количеству роллс-ройсов Британские острова.
Индийская чайная компания уже может позволить себе купить английскую
развесочную фабрику. Западная цивилизация выдыхается на глазах. Еще
немного, и мы увидим в Европе одни только орды дикарей, охотящихся на
каких-нибудь бизонов среди заброшенных соборов и дворцов. Современное
западное искусство подтверждает это научное предвидение. Первобытная
наскальная живопись, пожалуй, требовала большей технической
изощренности от художника, чем нынешние изобразительные творения.
Западная музыка почти вернулась к своим истокам: мерным ударам
тамтама, у костра, под хорошую травку или грибочки. Осталось совсем
немного - сжечь старые книги, которые все равно уже никому не понятны, и
предаться вольной жизни под открытым небом.
9 Апреля 2000 года A la guerre comme а la guerre
Парламентская ассамблея Совета Европы, проходившая на этой неделе в
Страсбурге, после долгого и горячего обсуждения приняла нелегкое
решение - лишить Россию права голоса в Совете Европы. России пригрозили
и полным исключением из Совета Европы, если она не начнет "соблюдать
права человека в Чечне". Из российской делегации только два человека
проголосовали за санкции против России: правозащитник Сергей Ковалев
"потому что так велит ему его совесть" и Владимир Жириновский "потому
что России нечего делать в такой Европе".
Я люблю по злободневным поводам цитировать классические тексты; в
данном случае мне, однако, ничего не приходит в голову, кроме старинной
мудрости: "и Вселенной есть пределы, но нет пределов глупости
человеческой". По свежим данным, обнародованным в сенате США,
холодная война одной только Америке обошлась в 4,5 триллиона долларов.
Противостояние с Россией потребовало от Запада неисчислимых
человеческих, экономических и военных ресурсов. Неужели им все еще
мало? Я понимаю, у американцев нет исторической памяти, но как могла
Европа, поседевшая в сражениях, забыть о том, как это было три последних
века? Начиная с Полтавской битвы, все военные столкновения России с
Западом оканчивались для последнего весьма плачевно. Соседство с
Россией держало Запад в постоянном напряжении, заставляло его
объединяться, строить коалиции, возводить оборонительные линии, военные
и психологические. Чувства европейцев по этому поводу хорошо выразил
Мицкевич, сказавший о России, что она "словно приготовившись к походу
на Европу, с оружием в руках, грозным взором озирает Восток и Запад".
Наконец нервы у Запада не выдерживали, и он бросался на Россию,
по-видимому, полагая, что тот затаенный ужас, который вызывала у него эта
страна, как-нибудь рассеется, если удастся ее завоевать и приобщить к
основным европейским ценностям. Чем это заканчивалось, хорошо
известно. Но исторических уроков никто не извлекал; по прошествии
некоторого времени все начиналось сызнова.
И вот теперь, чуть ли не впервые за всю свою тысячелетнюю историю,
Россия решила повернуться к лесу задом, а к Европе передом
(перефразирую здесь известное изречение Петра Великого: "Европа нам
нужна на несколько десятков лет, а потом мы к ней повернемся..." здесь
Петр выразился даже несколько грубее). Последние десять или пятнадцать
лет мы так трогательно умоляем Запад принять нас в семью цивилизованных
народов, что будущего историка, наверное, не раз прошибет горячая слеза
умиления по этому поводу. Старушка Европа долго кокетничает и наконец
соглашается ввести русского медведя в свои ветхие святилища. Но ничего
хорошего из этого так и не выходит: неуклюжее животное, как ни старалось,
но так и не научилось вести себя прилично в хрупком мире западных
демократий. Теперь, по-видимому, уже и не научится.
То, что делал Запад все эти долгие пятнадцать лет - это не то что
страшная его ошибка, а просто одна историческая глупость. Когда Россия,
обескураженная грандиозным крушением своего последнего всемирного
эксперимента, кинулась к нему объятия на одно историческое мгновение
Запад брезгливо оттолкнул ее, видимо, полагая, что теперь все решено и
говорить тут больше не о чем. Никому не пришло в голову, что Россия сама
преодолела коммунизм, это мрачное наваждение, стоившее такой крови
народам Востока и Запада. Никто не помог России выбраться из-под
обломков ее империи, простиравшейся от Берлина до Шанхая и до
полусмерти напугавшей мирные, изнеженные нации свободного западного
мира. Когда Россия прилагала неимоверные усилия, чтобы выкарабкаться из
экономической пропасти, в которой она оказалась, никто на Западе не
посчитал нужным оказать ей хоть какое-нибудь содействие; нет, американцы
и европейцы тряслись над своими копеечными миллиардами, не желая
поступиться даже крохотной частицей своего благосостояния, и так уже
совершенно беспримерного в истории.
Таким образом, Запад допустил ошибку - а за ошибки принято
расплачиваться. Сейчас уже ясно, что Россия и сама, без внешней помощи
сумеет преодолеть свои временные затруднения. Но предательства со
стороны Запада она уже не забудет. У западных народов был один
