Всеволод Овчинников - Восхождение на Фудзи (Репортажи из Японии)
Судьба Микурадзимы
Зимнее море отсвечивало холодной сталью. Возле костра, разложенного у прибрежных скал, торопливо раздевались два человека. Они сложили одежду в непромокаемый мешок, в последний раз протянули к огню руки и бросились в ледяную воду.
Толпа на берегу молча следила за тем, как с дрейфовавшего в отдалении судна пловцам бросили канат и по одному подняли их на борт.
Почти все население острова Микурадзимы вышло провожать старосту Хиросе и почтаря Куримого. Какая же нужда заставила двух ходоков среди зимы вплавь добираться до проходящего парохода, чтобы попасть в столицу?
Накануне жителей Микурадзимы будто громом поразило известие: их остров приговорен.
Его хотят превратить в мишень для американских бомб.
Микурадзима лежит в 220 километрах южнее Токио. С борта самолета остров видится таким, каким облюбовали его когда-то перелетные птицы: темный выпуклый камень, вправленный в лазурь моря серебряным кольцом прибоя.
Микурадзима - это вершина подводной горы. Вулкан, поднявшийся когда-то из океанских глубин. Это одинокая глыба диаметром в пять километров, всегда опоясанная кипящей пеной. Ни бухточки, ни песчаной косы - лишь утесы, о которые бьются рассерженные волны.
Ни одно судно не может пристать к острову даже в тихую погоду. А как подует западный ветер, к берегу не подойдешь и на шлюпке. Окрестные воды, соседствующие с теплым течением Куросио, богаты рыбой. Но никто из жителей не выходит перед рассветом ставить сети. На Микурадзиме нет ни одной рыбачьей лодки - некуда пристать, нет порта, где молено было бы укрыться от непогоды.
Этот маленький мир весь состоит из крутых каменистых склонов. Вместо возделанных полей - клочки огородов. Вместо дорог - змеящиеся то вверх, то вниз тропинки. Есть тут один велосипед, купленный по просьбе детворы. Но дальше школьного двора на нем никуда не выедешь.
Судя по найденным на острове древним керамическим сосудам, люди селятся здесь уже много веков. Чем же живут они на пятнышке суши, где невозможно ни земледелие, ни рыболовство?
Единственное богатство Микурадзимы - девственный самшитовый лес. Мужчины валят кряжистые, неподатливые деревья. Женщины на спинах перетаскивают короткие бревна к берегу. Когда возле острова один-два раза в месяц останавливается судно, население от мала до велика спешит на берег. Ибо нет дела, более важного и трудного, чем с помощью канатов и шлюпок переправить на корабль самшитовые плоты, древесный уголь и принять товары для местной лавочки.
С расчетом на тысячелетия творит свою работу океан, обтачивая выступы скал. Медленно растет дерево веков - самшит. И, словно повинуясь тем же законам, смиряло здесь свой бег само время. Годы катились чередой, как морские волны, почти не оставляя следов. Глухо донесся слух, что остров собираются включить в государственный заповедник. Зачем? Сам океан позаботился о том, чтобы сохранить здесь в заповедной нетронутости не только природу, но и жизнь людей.
Пришла как-то весть, что принят закон о помощи отдаленным островам. Она впервые породила мысль о возможности каких-то перемен в привычном укладе. Появились надежды, ожидания: вот если бы правительство помогло построить на острове порт, проложить дорогу!
Одни верили в это больше, другие меньше. Но никто не мог ожидать, что вмешательство извне в уединенную жизнь острова будет в то же время означать конец этой жизни. Едва ли пробуждение подводного вулкана взволновало бы островитян больше, чем сообщение, что их Микурадзиме суждено стать полигоном для американских самолетов.
Американцы... Было бы неверно сказать, что жизнь острова никогда не имела ничего общего с этим словом. В 1863 году шторм вышвырнул на скалы возле Микурадзимы парусник "Викинг" со звездно-полосатым флагом на одной из трех своих мачт.
Тогдашние правители Японии строжайше запрещали какое-либо общение с иностранцами. Но даже суровое повеление властей не могло удержать островитян от того, что казалось им естественным долгом. Они бросились на помощь потерпевшим кораблекрушение и спасли всех, кто был на борту: 481 американца вместе с капитаном Бенджамином Смитом.
Разместить, одеть, накормить всех их было делом нелегким: население островка разом утроилось. Для неожиданных гостей освободили половину всех имевшихся домов и целых три месяца делились с ними скудными запасами. Прощаясь, американцы говорили, что никогда не забудут своих спасителей. В память об этом чугунный брашпиль с "Викинга" был установлен в храме, который считается хранителем благополучия острова.
Чем же хотят теперь отблагодарить микурадзимцев потомки капитана Смита? Неужели целый остров с его лесами и селениями должен быть принесен в жертву богу войны?
О превращении Микурадзимы в полигон заговорили после переброски на американскую авиабазу Йокота сверхзвуковых истребителей-бомбардировщиков F-105. Самолеты эти приближаются к цели на бреющем полете и лишь над объектом атаки круто взмывают вверх.
Боевые учения летчиков с Йокоты и прежде дорого обходились окрестным жителям. Около двухсот бомб падало за пределами полигона Мито, по соседству с которым, как на грех, расположен японский институт ядерных исследований. Отрабатывать на сверхзвуковых скоростях новый способ бомбометания рядом с действующим атомным реактором оказалось уж чересчур рискованно. Так был вынесен приговор Микурадзиме.
"Кто услышит, кто поймет тревогу и смятение жителей безвестного одинокого острова среди шума, суеты, многолюдия столицы?" - думали староста и почтарь, отправляясь в Токио. Они считали себя двумя просителями от 283 островитян. Но, добравшись до Йокоты, увидели, что того же требуют сто тысяч человек от имени миллионов.
Двое японцев, с детства привыкших к величию океанских просторов, были потрясены безбрежностью этого людского моря, тысячеустым кличем, похожим на прибой: "Вон F-105 с японской земли!", "Не допустим превращения Микурадзимы в полигон! Янки, убирайтесь домой!"
Сто тысяч демонстрантов собрались в тот день возле Йокоты. Но разве можно одной лишь этой цифрой выразить величие бескрайней толпы, которая превратила опутанный колючей проволокой аэродром в остров среди гневно бушующих волн!
Колонну окрестных жителей вел учитель Мицуру Гото. Во все концы Японии разошлась брошюра "Шум самолетов", которую написал от руки и размножил на ротаторе этот человек. Много выходит в Японии прекрасно изданных книг. Но редкая из них способна так всколыхнуть сердца, как эти десять страниц, отпечатанных вручную на грубой сероватой бумаге.
Учитель Гото не добавил ни слова от себя. Он просто собрал отрывки из школьных сочинений своих учеников. "Шум самолетов" - это крик детской души, истомившейся от постоянной близости крылаток смерти. Это выраженная языком ребенка мечта о тихом небе. Мечта, столь понятная тысячам японцев, которые и теперь, в дни мира, вынуждены постоянно видеть перед собой хищный лик войны, слышать ее голос.
Колючая проволока авиабазы йокота вплотную подходит к поселку Акидзима. Пилотам реактивных бомбардировщиков, наверное, хорошо знаком гребень длинной крыши, что выделяется среди тесной неразберихи домишек и переулков как раз за взлетной полосой. Это и есть начальная школа номер два, где учительствует Мицуру Гото.
Когда громада бомбардировщика, едва оторвавшегося от земли, низко проносится над школой, кажется, будто небо, вдруг расколотое на куски страшным ударом, тяжелыми глыбами рушится на землю. Стены содрогаются от грохота, пол ходит ходуном, как при землетрясении. В такие минуты нельзя понять, говорит ли учитель или только шевелит губами. Да если бы он и мог перекричать этот немыслимый гул, разве дошли бы до класса его слова?
У Гото сжимается горло, когда он видит, как бледнеют детские лица, вздрагивают губы, как инстинктивно втягиваются в плечи склоненные головы. Ведь все это, как кошмар, уже прошло перед ним в детстве, в годы войны. Когда на Японию падали американские бомбы, его учеников не было на свете.
Возможно, и не стоило бы рассказывать им про случай с американским реактивным истребителем на Окинаве - он врезался в школу, расположенную по соседству с аэродромом, и в пламени взрыва сгорело много детей. Но дирекция получила указание: извлечь урок, принять меры предосторожности. И вот каждый месяц звучит по коридорам сигнал учебной тревоги, и все, от первоклассников до престарелых педагогов, спешат выполнять инструкцию: как можно скорее выскочить из здания и отбежать от него подальше.
Только не самообман ли это? За оградой, на территории базы есть другая, американская школа.
Когда там начинает выть сирена, светлоголовые веснушчатые мальчишки также высыпают на улицу. Но их тренируют не просто разбегаться по сторонам, а быстро взбираться по трапу на транспортный самолет, который всегда стоит наготове.
