Жди меня, когда небо окрасится в розовый - Марат Маратович Мусабиров
Я рассмеялся от подобных мыслей. И в этот смех втиснулся звонкий хохоток нежданного гостя. Или, вернее будет сказать, гостьи.
Я повернулся налево – и увидел того человека, которого ожидал встретить меньше всего. Это была Мирай. Всамделишная, настоящая Мирай, точно мираж! От удивления я встал как вкопанный. «Как так?..»
– Вижу, кому-то тоже не спится сегодня, – сказала она, и чувственный, яркий рот ее тронула беззаботная улыбка.
– А… Ты это про меня? – Я, как идиот, оглянулся в безуспешных поисках кого-нибудь еще.
– Разумеется. Здесь, помимо нас двоих, никого нет. Как тебя зовут?
– Эм-м…
«Это и впрямь она! Что мне делать?! Можно ли с ней говорить? Не пожалею ли я об этом потом? Хватит задавать вопросы!»
– Рэй. Рэй Хэмфри.
– Какое… милое имя. Меня зовут Мирай. Мирай Прайс.
– П-приятно познакомиться.
– Взаимно. – Она подошла ближе. – Чего не спишь?
– Сам не знаю, – машинально ответил я. – В последние дни постоянно просыпаюсь в пять. Вот, сегодня подумал прогуляться, пока улицы пустые.
– Я тоже сегодня проснулась в пять. И тоже захотела прогуляться. Забавно. Как будто судьба.
Я взглянул на нее с легким ужасом. «Нет, не может этого быть. Это сон. Это один из моих сладких снов! Никак иначе. Я не верю в это».
– Чего это с тобой? У меня что-то на лице?
– Нет, всё хорошо. – С пылающими щеками, я отвел взгляд обратно на солнце и молча поблагодарил небеса за то, что мое смущение было скрыто в багровом свете зари. – Просто вспомнил кое-что противное.
– Странно вспоминать противное, когда за тобой горит такая красота, – непринужденно ответила она.
Взор ее задумчивых янтарных глаз устремился в сторону восходящего солнца, и она, казалось, видела не распрекрасный живописный вид, а сквозь него – далекие, только ей ведомые миры. На ее умиротворенное лицо дышал насыщенный прохладной влажностью и весенней прелью вечный ветер. И в тот миг я почувствовал ее нереальной. Словно она и в самом деле была лишь миражом моей былой любви. Столько воспоминаний нахлынуло разом. Мозг кольнуло вялой болью. И губы мои, прикусанные, скривились, вторя Мирай.
– Замечательный день, – выдавил я, пытаясь подавить смешок.
– Чем же?
– Во-первых, у меня день рождения. Во-вторых… – Я взглянул прямо ей в глаза. – Я начал вспоминать приятное, когда передо мной загорелись искорки в зрачках такой красоты.
Мирай застыла на какие-то доли секунды, а затем беспечно усмехнулась.
– Это что, комплимент такой? – спросила она.
– Будто бы такая пигалица, как ты, заслуживает комплимента от такого взрослого парня, как я, – насмешливо ответил я, вознамерившись «поиграть» с ней. – Просто наблюдение.
– И сколько же вам лет, уважаемый? – с иронией кокетки поинтересовалась Мирай.
– Двад… Семнадцать! – гордо констатировал я.
– А мне четырнадцать. Не так уж далеко ты ушел. Да и не такой ты большой, каким хочешь казаться. Моя подруга в два счета тебя на лопатки положит.
– Я бы предпочел, чтобы на лопатки меня положили вы, миледи, – с интонацией галантного джентльмена сказал я.
– Боюсь, не справлюсь, – легко парировала Мирай.
– А если в танце?
– Ты умеешь танцевать?
– Еще бы. Мне кажется, что когда-то я уже имел честь закружить вас вокруг себя.
– Ну и глупость! – с деланым раздражением ответила она, и между нами повисла гробовая тишина.
Мы глядели друг на друга, пытаясь не взорваться смехом. Отчаянно пытались. Спустя секунд десять губная плотина рванула, и мы загремели как могли.
– Ты и впрямь забавный, Рэй! – промолвила она, и это прозвучало так, как прозвучало бы из уст той самой Мирай, которая любит меня и которую люблю я. Как в те времена, которые уже давным-давно стерлись из истории.
– Ты тоже ничего, – сдержанно проговорил я.
– Уж извини, но мне нужно сейчас идти. Давай встретимся как-нибудь еще?
– Можно, – ответил я, думая про себя: «И куда это тебе нужно?»
– Предлагаю сегодня же, но, допустим…
– Вечером?
Раздался хохоток.
– Почему вечером-то? Можно и днем.
– Ну, когда небо вновь окрасится в розовый! Вот когда я имею в виду.
– Тебе нравится такое?
– Можно и так сказать. Быть может, в этом мой смысл жизни сейчас.
– Просто ждать смены рассветов и закатов?
– Я буду стараться! Чтобы всё было хорошо, чтобы мы встретились в спокойное для нас обоих время.
Я не понимал, зачем говорю с ней так, будто мы уже давно знакомы. Снова запамятовал. Да это и не важно.
– Ха-ха, как трогательно! Ну хорошо. Я буду ждать тебя здесь позже, как ты и сказал, когда небо окрасится в розовый. Правда, конечно, это будет не сегодня… Надеюсь, тогда нам больше не придется расставаться.
– Что?
– Увидимся, Рэй. Постарайся на славу!
Мирай отошла от перил моста и вместо того, чтобы просто пройти мимо, вдруг взяла и прошла меня насквозь, точно призрак. А затем, сделав еще несколько шагов, развернулась, подмигнула с довольной ухмылкой и, мило помахав рукой, вместе с очередным порывом ветра исчезла снежным вихрем.
«Ну же!» – молвит она, убегает вдаль, и я вынужден бежать за ней, куда бы она ни пошла.
Я рассмеялся.
– Так ты всё это время вынашивал это событие? – спросил я, запрокинув голову. – Никуда мне, значит, не деться от судьбы, да? Хех. Вот так подарок. Даже не знаю, что и сказать…
Я остановился и снова воззрел в небеса, пышущие розово-алыми красками. Неожиданно увидел снежинку, спускающуюся прямо ко мне. Я раскрыл ладонь и немного вытянул руку перед собой. Снежинка осела на коже, но тут же растаяла. Почувствовав влагу, я сомкнул ладонь в кулак, кротко ухмыльнулся и вновь обратил взгляд к облакам.
«Что же я вижу в глубине этого неба? Оно будто бы что-то сообщает мне. Заставляет опять вспомнить всё. Я никого не спас, хоть и пытался. Никому так и не помог. Меня подбадривал даже Бог, но что с того, если сам я не понимаю своей значимости? Сейчас, стоя на этом мосту, один-одинешенек, ощущаю, как что-то снедает меня изнутри. И причина тому ясна. Когда близкий тебе человек, для которого ты всегда был драгоценным, находится где-то рядом и ты не можешь с ним поговорить, слезы выползают из-под век. Но вместе с этим в груди горит бесценный огонь. Я его чувствую. Остро. И потому с высоко поднятой головой побегу в новый день и докажу свою значимость, докажу, что я не слаб! Прямо сейчас побегу навстречу своему будущему, цвет которого определило само небо, – и я его не подведу. Чего бы мне это ни стоило, не подведу. Пусть дождь бешено льет в лицо, пусть холод нещадно сковывает всего, пусть
