Вспомни меня - Стейси Стоукс

Марко, нахмурившись, смотрит на своего дядю.

– Это то, что ты сказал полиции, чтобы они нас остановили?

Молчания мэра вполне достаточно. Он наклонился вперед под неудобным углом, и я думаю, насколько туго офицер Льюис затянул ему наручники.

Мануэла стоит, потирая красные борозды на запястьях. Офицер Льюис следом направляется к Марко.

– Мне очень жаль, – говорит ему Отис, повязки с треском лопаются. – Я думал, что поступаю правильно, не давая уехать вам. Мэр сказал, что это для вашего же блага.

– Он хороший лжец. – Едва Марко освободился, как тут же пересек комнату и заключил меня в объятия. – Ты в порядке? Он тебя не поранил?

Я зарываюсь лицом в его плечо и вдыхаю знакомый запах. Я не знаю, буду ли когда-нибудь в порядке, но я не ранена, поэтому киваю.

– И что теперь? – Мэр Ворман вопит, в его голосе слышится насмешливость. Он смотрит на меня. – Ты собираешься идти спасать город? Заставить их всех вспомнить, чтобы они знали о тех ужасных вещах, которые совершили?

– Кто-то должен исправить бардак, который ты устроил, – говорит Марко.

– Бардак, который я устроил? – Мэр фыркает от смеха. – Если бы не я, города бы не было!

– До твоего появления у нас все было хорошо, – говорит офицер Льюис.

– Это было до закрытия шахт, Отис. – Мэр Ворман качает нам головой, как будто мы ничего не понимаем. – Вы не хуже меня знаете, что, когда шахты закрылись, не хватало работы. А без нее у людей не было денег. Разве вы не помните, что здесь творилось? Магазины начали закрываться. Рабочие места стали исчезать. Чтобы управлять городом, нужны деньги. Я нашел способ привлечь их. Я нашел способ защитить это место.

Солнцезащитные очки мэра сползают с переносицы, а со связанными за спиной руками он не может подтянуть их обратно. Впервые, насколько помню, я вижу глаза мэра. Они такого же насыщенного карего цвета, как у Марко.

– Твой дедушка построил дом, в котором ты вырос, не так ли, Отис?

Офицер Льюис колеблется.

– Да, и что с того?

– После закрытия шахт дела пошли так плохо, что твой папа планировал переехать, как и все остальные. У него просто сердце разрывалось от мысли, что придется покинуть дом, который построил его отец. Ты можешь себе представить, что вашей семье пришлось бы оставить дом своего детства? Весь этот город был на грани краха. Тамбл-Три превратился бы в забытый городок на обочине пустого шоссе.

– Поэтому я создал способ, чтобы люди продолжали работать. Я принес деньги в этот город, чтобы мы могли поддерживать жизнь. Твой папа получил работу почтальона. Пэтти Коэн получила возможность держать «Пэттис Пай». Энтони Уитком открыл свой киоск с мороженым. Потом в город переехал «Доллар Дженерал». И так далее, и так далее. Мы снова стали процветающей общиной. Безопасным местом, где люди могли оставаться и растить свои семьи. Нам просто нужно было убедиться, что это все останется в тайне.

Он самодовольно улыбается, когда оглядывает комнату.

– Разве вы не видите? Моя семья построила этот город. Обеспечение его безопасности – наше наследие. Я нужен вам.

– Вы не обеспечиваете безопасность города, вы промываете людям мозги, – говорю я. – Хорошим, честным людям. И ради чего? Чтобы стать крутым в маленьком городке? Чтобы у вас был большой дом и ботинки из змеиной кожи?

Мэр пожимает плечами.

– Что такое воспоминания нескольких людей в сравнении с жизнью целого города? Ты знаешь, каково там? – Он поворачивает голову в сторону окна, как будто это «там» находится за стеклом. – Есть причина, по которой люди готовы платить так много за маленький кусочек счастья. Ты никогда не задумывалась, почему из года в год в Доме Воспоминаний появляется все больше и больше людей? Это потому, что за пределами Тамбл-Три все не так уж и радужно, как внушила тебе твоя мама. Весь остальной мир охвачен жадностью, печалью и одиночеством. Ты, Люси, все это и сама видишь в людях, которые стоят на веранде твоего дома и умоляют твоего отца спасти их. Это тяготит их. Делает их сердца тяжелыми от бремени. Хочешь ли ты, чтобы Тамбл-Три стал таким же, как весь остальной мир, – грустным и одиноким? Или ты хочешь, чтобы он оставался таким, какой он есть, – местом на краю страны, где можно найти успокоение от всего остального стремительно меняющегося мира? Где можно забыть о своих проблемах и вернуться к жизни лучшей, чем когда уезжал? Я нужен Тамбл-Три, чтобы поддерживать этот процесс. Я нужен тебе, Люси, нравится тебе это или нет.

– Если бы мы нуждались в вас так сильно, вы бы не зашли так далеко, чтобы сохранить свою деятельность в секрете. Мне кажется, что это мы нужны вам.

Тут мне приходит в голову одна мысль. Я вспоминаю разговор в машине Марко.

– А как насчет эликсира счастья? – спрашиваю я, изучая лицо мэра. – Что будет, если люди продолжат его принимать?

Мэр смотрит в сторону и раздраженно втягивает воздух.

– Я предполагаю, что он будет делать их счастливыми, как и было задумано. Это грустный мир. Разве ты не считаешь, что люди заслуживают немного счастья?

Я качаю головой. Мэр отвернулся, чтобы не смотреть мне в глаза. Он лжет.

– Нет, это нелогично. Если люди принимают слишком много «грусти», это делает их подавленными и восприимчивыми к негативным мыслям, и в итоге они начинают терять себя. А что происходит, когда люди принимают слишком много эликсира счастья?

Мэр начинает качать головой, как будто собирается отрицать, что знает, но Марко отвечает: