Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг.
Глава III. Заблуждения книжников
Глава IV. Учение книжников под понятие всей жизни человека подставляет видимые явления его животного существования и из них делает выводы о цели его жизни
Глава V. Лжеучения фарисеев и книжников не дают ни объяснений смысла настоящей жизни, ни руководства в ней; единственным руководством жизни является инерция жизни, не имеющая разумного объяснения
Глава VI. Раздвоение сознания в людях нашего мира
Глава VII. Раздвоение сознания происходит от смешения жизни животного с жизнью человеческой
Глава VIII. Раздвоения и противоречия нет, оно является только при ложном учении
Глава IX. Рождение истинной жизни в человеке
Глава X. Разум есть тот сознаваемый человеком закон, по которому должна совершаться его жизнь
Глава XI. Ложное направление знания
Глава XII. Причина ложного знания есть ложная перспектива, в которой представляются предметы
Глава XIII. Познаваемость предметов увеличивается не вследствие проявления их в пространстве и времени, а вследствие единства закона, которому подчиняемся мы и те предметы, которые мы изучаем
Глава XIV. Истинная жизнь человеческая не есть то, что происходит в пространстве и времени.
Глава XV. Отречение от блага животной личности есть закон жизни человеческой
Глава XVI. Животная личность есть орудие жизни
Глава XVII. Рождение духом
Глава XVIII. Чего требует разумное сознание
Глава XIX. Подтверждение требований разумного сознания
Глава XX. Требование личности кажется несовместным с требованием разумного сознания
Глава XXI. Требуется не отречение от личности, а подчинение ее разумному сознанию
Глава XXII. Чувство любви есть проявление деятельности личности, подчиненной разумному сознанию
Глава XXIII. Проявление чувства любви невозможно для людей, не понимающих смысла своей жизни
Глава XXIV. Истинная любовь есть последствие отречения от блага личности
Глава XXV. Любовь есть единая и полная деятельность истинной жизни
Глава XXVI. Старания людей, направленные на невозможное улучшение своего существования, лишают их возможности единой истинной жизни
Глава XXVII. Страх смерти есть только сознание неразрешенного противоречия жизни
Глава XXVIII. Плотская смерть уничтожает пространственное тело и временное сознание, но не может уничтожать того, что составляет основу жизни; особенное отношение к миру каждого существа
Глава XXIX. Страх смерти происходит от того, что люди принимают за жизнь одну маленькую, их же ложным представлением ограниченную, часть ее
Глава XXX. Жизнь есть отношение к миру. Движение жизни есть установление нового, высшего отношения, и потому смерть есть вступление в новое отношение
Глава XXXI. Жизнь умерших людей не прекращается в этом мире
Глава XXXII. Суеверие смерти происходит от того, что человек смешивает свои различные отношения к миру
Глава XXXIII. Жизнь видимая есть часть бесконечного движения жизни
Глава XXXIV. Необъяснимость страданий земного существования убедительнее всего доказывает человеку то, что жизнь его не есть жизнь личности, начавшаяся рождением и кончающаяся смертью
Глава XXXV. Страдания телесные составляют необходимое условие жизни и блага людей
Заключение
Прибавление 1-е
Прибавление 2-е
Прибавление 3-е
ПОРА ОПОМНИТЬСЯ!
Вино губит телесное здоровье людей, губит умственные способности, губит благосостояние семей и, что всего ужаснее, губит душу людей и их потомство, и, несмотря на это, с каждым годом всё больше и больше распространяется употребление спиртных напитков и происходящее от него пьянство. Заразная болезнь захватывает всё больше и больше людей: пьют уже женщины, девушки, дети. И взрослые не только не мешают этому отравлению, но, сами пьяные, поощряют их. И богатым, и бедным представляется, что веселым нельзя иначе быть, как пьяным или полупьяным, представляется, что при всяком важном случае жизни: похоронах, свадьбе, крестинах, разлуке, свидании – самое лучшее средство показать свое горе или радость состоит в том, чтобы одурманиться и, лишившись человеческого образа, уподобиться животному.
И что удивительнее всего, это то, что люди гибнут от пьянства и губят других, сами не зная, зачем они это делают. В самом деле, если каждый спросит себя, для чего люди пьют, он никак не найдет никакого ответа. Сказать, что вино вкусно, нельзя, потому что каждый знает, что вино и пиво, если они не подслащены, кажутся неприятными для тех, кто их пьет в первый раз. К вину приучаются, как к другому яду, табаку, понемногу, и нравится вино только после того, как человек привыкнет к тому опьянению, которое оно производит. – Сказать, что вино полезно для здоровья, тоже никак нельзя теперь, когда многие доктора, занимаясь этим делом, признали, что ни водка, ни вино, ни пиво не могут быть здоровы, потому что питательности в них нет, а есть только яд, который вреден. – Сказать, что вино прибавляет силы, тоже нельзя, потому что не раз и не два, а сотни раз было замечено, что артель пьющая в столько же людей как и артель непьющая, сработает много меньше. И на сотнях и тысячах людей можно заметить, что люди, пьющие одну воду, сильнее и здоровее тех, которые пьют вино. – Говорят тоже, что вино греет, но и это неправда, и всякий знает, что выпивший человек согревается только накоротко, а надолго скорее застынет, чем непьющий. – Сказать, что если выпить на похоронах, на крестинах, на свадьбах, при свиданиях, при разлуках, при покупке, продаже, то лучше обдумаешь то дело, для которого собрались, – тоже никак нельзя, потому что при всех таких случаях нужно не одуреть от вина, а с свежей головой обсудить дело. Что важней случай, то трезвей, а не пьяней надо быть. – Нельзя сказать и того, чтобы вредно было бросить вино тому, кто привык к нему, потому что мы каждый день видим, как пьющие люди попадают в острог и живут там без вина и только здоровеют. – Нельзя сказать и того, чтобы от вина больше веселья было. Правда, что от вина накоротко люди, как будто и согреваются и развеселяются, но и то и другое ненадолго. И как согреется человек от вина и еще пуще озябнет, так и развеселится от вина человек и еще пуще сделается скучен. Только стоит зайти в трактир да посидеть, посмотреть на драку, крик, слезы, чтобы понять то, что не веселит вино человека. – Нельзя сказать и того, чтобы не вредно было пьянство. Про вред его и телу и душе всякий знает.
И что ж? И не вкусно вино, и не питает, и не крепит, и не греет, и не помогает в делах, и вредно телу и душе – и всё-таки столько людей его пьют, и что дальше, то больше. Зачем же пьют и губят себя и других людей? «Все пьют и угощают, нельзя же и мне не пить и не угощать», отвечают на это многие, и, живя среди пьяных, эти люди точно воображают, что все кругом пьют и угощают. Но ведь это неправда. Если человек вор, то он будет и водиться с ворами, и будет ему казаться, что все воры. Но стоит ему бросить воровство, и станет он водиться с честными людьми и увидит, что не все воры. То же и с пьянством. Не все пьют и угощают. Если бы все пили, так уже не надолго бы оставалось и жизни людям: все бы перемерли; но до этого не допустит Бог: и всегда были и теперь есть много и много миллионов людей не пьющих и понимающих, что пить или не пить – дело не шуточное. Если сцепились рука с рукой люди пьющие и торгующие вином и наступают на других людей и хотят споить весь мир, то пора и людям разумным понять, что и им надо схватиться рука с рукой и бороться со злом, чтобы их и их детей не споили заблудшие люди. Пора опомниться!
ПРАЗДНИК ПРОСВЕЩЕНИЯ 12-го ЯНВАРЯ.
«Что может быть ужаснее деревенских праздников!» Ни в чем с такой очевидностью не выражаются вся дикость и безобразие народной жизни, как на деревенских праздниках. Живут люди буднями, умеренно питаются здоровой пищей, усердно работают, дружелюбно общаются. Так продолжается недели, иногда месяцы, и вдруг добрая жизнь эта нарушается без всякой видимой причины. В один определенный день все одновременно перестают работать и с средины дня начинают есть необычные вкусные кушанья, начинают пить заготовленные пиво и водку. Все пьют; старые заставляют пить молодых и даже детей. Все поздравляют друг друга, целуются, обнимаются, кричат, поют песни, то умиляются, то храбрятся, то обижаются; все говорят, никто не слушает; начинаются крики, ссоры, иногда драки. К вечеру одни спотыкаются, падают и засыпают где попало, других уводят те, которые еще в силах, а третьи валяются и корчатся, наполняя воздух алкогольными зловониями.
На другой день все эти люди просыпаются больными и, понемногу оправившись, опять до следующего такого дня принимаются за работу.
Что это такое? Отчего это? А это праздник. Храмовой праздник. В одном месте Знаменье, в другом Введение, в третьем Казанская. Что значит Знаменье и Казанская, никто не знает. Знают одно, что престол – и надо гулять. И ждут этого гулянья, и после тяжелой трудовой жизни рады дорваться до него.
