Любовь пахнет понедельником - Соня Субботина
Ева откинула одеяло и села на кровати. Осмотрелась и решила мыслить логически. Номер был точно такой же, как её. Значит, она в том же отеле, где остановилась с командой. Ева взглянула на соседнюю кровать: аккуратно застелена, плюшевого аксолотля на ней не было. На тумбочке всё ещё дребезжал телефон, и ей казалось, что её барабанные перепонки сейчас разорвутся от этого звука. Она взяла его и выключила будильник. С экрана блокировки на неё смотрела… она сама. В окружении енотов. Это фото было только у четверых людей: у неё, её родителей и Мирослава. Ева видела этот телефон слишком часто, но никогда не замечала, что за картинка стоит на обоях. Она услышала, как в ванной льётся вода, и обрадовалась, что сможет сейчас незаметно ускользнуть. С подоконника взяла сумочку, у двери быстро обулась. Потянулась к ручке и на секунду замешкалась. Она сейчас уйдёт, но что дальше? Что она натворила? Что вчера наговорила ему? Сможет ли теперь смотреть Мирославу в глаза? И сможет ли Мира простить её, если она вчера… Ева даже не могла представить, что могла наделать в состоянии без пары бокалов алкогольной комы. Почему она такая тупица?
– Ты куда? – Мирослав застал её врасплох.
– К себе, – Ева замерла, она была не в силах развернуться и посмотреть на него. Щёки горели от стыда за что-то, чего не помнила.
– У тебя же нет ключа от номера.
– Ну, вообще-то есть, – она медленно достала карточку из сумочки и, не поворачиваясь, подняла её так, чтобы Мирослав её увидел.
«Руки вверх, вы арестованы, вы имеете право хранить молчание», – подумала Ева.
– То есть историю с одним ключом на двоих ты вчера выдумала? – И тут он осознал, что падает в глазах Алины Олеговны и Иры всё ниже и ниже. Сейчас, когда Ева была трезвая и её не нужно было защищать от тех парней в клубе, он смог мыслить более рационально. Своей маленькой ложью она вырыла Мире глубокую яму, из которой он не знал, как выбраться. Если он утащил пьяную девушку к себе в номер, то точно не из благородных намерений. Совсем скоро Алина Олеговна и Ира поедут на конкурс капитанов, и третьекурсница наверняка расскажет, что Ева не ночевала у себя в номере. Какой же позор для него. То, что он смог уберечь её от неприятностей в лице тех мужчин в баре, по-прежнему не особо радовало.
– Что?.. – Ева нашла в себе силы, чтобы повернуться и посмотреть Мире в глаза, прежде чем задать главный мучивший её вопрос. – Что вчера произошло? – тот промолчал, Ева по взгляду поняла, что ничего хорошего. Она прислонилась спиной к двери, сползла на пол и закрыла лицо руками. – Надеюсь… это было худшим… из того… что я вчера натворила… – добавила она, всхлипывая.
Мирослав подошёл к ней и опустился на корточки.
– Конечно, я мог бы пересказать тебе всё произошедшее, но я этого делать не буду.
Ева убрала руки от лица, тушь растеклась и размазалась по щекам. Их взгляды пересеклись, и она начала смутно припоминать события вчерашнего вечера. Они вспышками пронеслись перед глазами. Бар. Коктейли. Куртка. Такси. Признание. Поцелуй. Не состоявшийся…
– О нет… – она хотела от стыда снова закрыть лицо руками, но её запястья перехватили. Не задавай вопросов, ответы на которые знать не хочешь.
– Ева, посмотри на меня, – Мирослав попытался понять, были ли её вчерашние слова правдой, после чего отпустил её руки и сел рядом с ней, прислонившись к стене. – Вижу, ты всё же что-то смогла вспомнить. Но повторю ещё раз. У нас с Ирой ничего нет. Никогда не было. И не будет. Я не знаю, что на тебя нашло и когда я успел дать тебе повод для ревности. Но если вчерашнее произошло только из-за меня, я сожалею.
– Но ты… но она… но вы… а на занятиях? – Ева слепо уставилась перед собой, с каждой минутой осознание своей глупости и чувство стыда давили на неё с новой силой.
– Глупышка, я ей абсолютно не интересен, как и любой другой человек, пока он не лежит перед ней на секционном столе и не воняет формалином на всю комнату. Ты вообще хоть иногда слушала, что она рассказывает?
– Нет…
– Ева… – Мирослав постарался собраться с силами, он очень давно никому не признавался в своих чувствах, – я понимаю, что сейчас, возможно, не самый подходящий момент… – подбирать слова оказалось ещё труднее, чем он ожидал. Мозг и артикуляционный аппарат как будто отключились друг от друга.
Сердце Евы бешено забилось, лишь бы это было тем, о чём она думает…
– Но в случае с тобой его было невозможно подгадать, как будто ты всегда так занята учёбой, что отвлечь тебя от неё – преступление. Возможно, я просто трус и тянул до последнего, и теперь расплачиваюсь за это. Если бы вчера не успел и какой-нибудь парень из бара добрался бы до тебя раньше, чем я… Я бы не пережил этого… Ты мне очень дорога…
«Ну же! Не томи!» – Ева тряслась от волнения. Места перед дверью было мало, а они сидели, соприкоснувшись телами, так что Мира смог почувствовать её нервную дрожь. Она молча положила голову ему на плечо, пытаясь без слов сказать: «Сожалею, что так вышло, что я такая тупица и всё испортила, но я понимаю, к чему ты ведёшь».
– Ты самая прекрасная девушка из всех, кого я встречал, – «в те моменты, когда не пьёшь с десяток коктейлей за один вечер и не ревнуешь меня к сокомандницам», мысленно добавил он, но момент портить не стал. – Искренняя, умная, с отличным чувством юмора. Если вчера ты сказала мне правду, то я тоже. Я тоже тебя люблю.
Ева лишь сильнее прижалась к Мире, понимая, что достаточно наговорила ещё вчера. Без алкоголя она не была такой храброй, даже теперь, когда знала, что её чувства взаимны. Мирослав одной рукой приобнял Еву. Она в ответ заплакала.
– Ну чего ты раскисла? – Он погладил её по плечу. – Я
