Секрет виллы «Серена» - Доменика де Роза
Напротив нового белого камня (Карло Белотти, патриот, 1902–1944) лежит огромный венок из красных и белых роз с вкраплениями зеленой листвы. Цвета итальянского флага.
Пэрис наклоняется.
– Здесь что-то написано. – Она читает: Meglio vivere un giorno da leone che cento anni da pecora. Лучше прожить один день, как лев, чем сто, как овца, – медленно переводит она на английский. – Что это значит?
Андреа подходит и становится рядом с ней.
– Это известная цитата Муссолини. Я думаю, она значит, что лучше умереть молодым, но чего-то достигнуть, как эти двое, чем просто спокойно стареть.
Пэрис передергивает.
– Мне это не нравится, – горячо говорит она. – Я хочу прожить сотню лет, как лев.
Андреа ее приобнимает.
– Так и будет, Пэрис, – произносит он, – так и будет.
– Что ты имеешь в виду? – шепчет Эмили. – Мужчина, который все время наблюдает за тобой?
Рот Чарли становится квадратным, когда он расстраивается, что его не понимают.
– Этот мужчина, – он вдавливает палец в Майкла Бартницки, консультанта по нейрологии, – этот мужчина. Он следит за мной.
– Следит за тобой? Как? Где?
– Здесь! – вопит Чарли. – В этом доме. Он следит за мной.
Эмили чувствует, как по всему телу пробегает холод, словно она вошла в гробницу.
– Зачем, – спрашивает она больше у самой себя, – зачем ему за тобой следить?
– Я не знаю, – живо отвечает Чарли. – Почему бы тебе не спросить у него?
Эмили резко разворачивается, и там, в ее кухне, такой же невозмутимый и уверенный в том, что ему здесь рады, как тем вечером на Гордон-сквер, стоит Майкл.
Эмили вскрикивает и хватает Чарли.
– Не бойся, Эмили, – говорит Майкл мягко. – Это я.
– Что ты здесь делаешь? – шепчет Эмили, все еще сжимая Чарли так сильно, что он скулит.
– Я приехал увидеть тебя, – просто отвечает Майкл. Он все такой же. Чуть старше, возможно: светлые волосы поредели, в уголках глаз собрались морщинки, у висков – легкий намек на седину. Но он по-прежнему поразительно красив и уверен в себе. Стоит в ее кухне в официальном смокинге и галстуке-бабочке и выглядит так, словно пришел из другого мира.
– Я подумал, ты будешь не против, если я подброшу тебя на открытие ресторана, – говорит он. – Ты же идешь, да?
Эмили кидает взгляд на стол, где возле ее сумочки блестит приглашение.
– Да… Я собиралась, – медленно произносит она.
– Прекрасно. Можем пойти вместе.
– Майкл, – говорит Эмили и слышит странные, почти умоляющие нотки в своем голосе. – Что значит – можем пойти вместе? Я тебя не видела двадцать лет. Ты не можешь просто появиться и отвести меня в ресторан.
– Нет, – улыбается Майкл. – Зато я тебя видел.
– Что?
– Я уже был здесь много раз. Видел, как Пэрис и Сиена играют в карты, видел, как Чарли играет с машинками. Я видел эту сумасшедшую уборщицу. Я насвистывал оперные мелодии, просто чтобы ее попугать. Я видел этого твоего тупого дружка, шатающегося по дому с лопатами и кирками. Я даже видел твоих родителей. Милая Джинни. Я всегда ей нравился.
Эмили начинает пятиться.
– Ты шпионил за мной.
Майкл смеется.
– Это не шпионаж! Ты до сих пор любишь меня, я знаю. Ты каждую ночь вбиваешь мое имя в гугле. Я брал твой компьютер, и оно всегда там, в истории. Ты знаешь, что мы предназначены друг для друга.
– Но ты женат, – напоминает Эмили, продолжая пятиться, таща за собой Чарли. Тот в кои-то веки молчит, широко открыв глаза, мотая головой из стороны в сторону, как зритель на теннисном матче.
Майкл пожимает плечами.
– У нас не сложилось. Мне было очень тяжело в последнее время. Честно говоря, я был немного в депрессии. Поэтому когда я увидел твои фотографии в доме Иззи, это было как разряд молнии. Ты совсем не изменилась. Я знал, что мне нужно приехать и увидеть тебя. Милая маленькая Эмили. Единственная женщина, которая меня любила. Не считая моей матери, конечно.
– Почему ты просто не позвонил? – спрашивает Эмили, продвигаясь к задней двери.
– Я не знаю, – говорит Майкл. – Просто хотел посмотреть, как ты живешь. Я знаю все о тебе. Даже в Англии всегда читал твою колонку. Я знал, что ты пишешь ее для меня.
Колонка! Со стыдом Эмили вспоминает, как действительно писала ее для Майкла. «Смотри, как мне хорошо, – хотела она ему сказать, – смотри, какая у меня чудесная жизнь без тебя».
– Казалось, что у тебя все идеально, – продолжает Майкл, словно читая ее мысли. – Я часто грустил, думал, что ты совсем по мне не скучаешь. Но потом все изменилось. Ты избавилась от своего дурацкого супруга, и я знал, что нужен тебе. И еще не поздно, дорогая. Я вернулся.
Он делает шаг ей навстречу.
– Уже слишком поздно, – резко отвечает Эмили. – Мой мужчина вернется с минуты на минуту.
– Нет, не вернется, – спокойно говорит Майкл. – Он ушел от тебя. Я видел, как он уезжал, мрачный как туча. Он уехал в Рим. По крайней мере, так говорят в городе. У меня был очень интересный разговор с молодым человеком, который управляет этим жалким подобием ресторана. Как он там называется? «Ла Фореста». Он сказал, что твой ухажер ушел от тебя. Сказал, что его все равно интересовали только этруски. Бедная маленькая Эмили, он совсем задурил тебе голову.
Эмили понимает, что вопреки себе верит ему. Рафаэль никогда не любил ее, интересовался только этрусками. Он не вернется. Кажется, она еще никогда не чувствовала себя такой одинокой.
– В любом случае, – быстро говорит Майкл, – какая тебе разница? Ты все равно его не любишь.
– Люблю, – с тоской произносит Эмили. – Люблю.
– Глупости. Ты любишь меня. Мы будем счастливой семьей. Ты, я, Сиена, Пэрис, Чарли и моя дочь Джессика. Тебе понравится Джессика. Моя мама может переехать к нам. Ты всегда ей нравилась.
– Твоя мама… – Эмили вспоминает письмо Джины с коротким соблазнительным постскриптумом: «P.S. Майкл будет там… Я знаю, что он хотел бы снова тебя увидеть». Знала ли Джина, что планировал ее любимый сыночек? Может, письмо должно было заманить Эмили в его ловушку? – Твоя мама знает, чем ты занимался?
– Ты о чем? – спрашивает Майкл и выглядит искренне озадаченным. Он подходит ближе, чтобы взять приглашение со стола. Эмили подается еще назад и тянет
