Записки эмигрантки - Ника Энкин
–
Хорошо, я буду ждать от тебя известий.
Вот только этого еще не хватало, нервничала я, на последние деньги куплена машина и угнали! Если ее отогнали за нарушение чего-то – это тоже не успокаивающий вариант. Чтобы ее вернуть назад надо будет заплатить большой штраф. У меня нет лишних денег!
–
Ника, зайди к нам, – позвонил мне Алик через несколько минут.
–
Машину отогнали полицейские на платный паркинг. Оказывается, она не может стоять на одном месте так долго!– объяснил мне Алик, – Надо было ее переставлять с места на место. Она примелькалась, да и номера временные. Вот ее и отогнали.
–
Я не знала всего этого. Откуда мне? – удивилась я. – Но ты ведь не первый день занимаешься машинами....
–
Конечно, это твоя вина, Алик! – заступилась за меня Лена. – Ника еще даже документы не получила на нее. Машина числится за фирмой, в которой ты работаешь. Вот ты и должен был думать, а не она.
31. День суда или вопиющая несправедливость
Дни проходили в ожиданиях. Я ждала суда, который должен был состояться через неделю и документ, без которого я не могла получить страховку на машину и, соответственно, сесть за руль.
Ровно за неделю до суда, поздно вечером, мне позвонили снизу, в домофон.
–
Кто это? – удивленно спросила я, никого не ожидая так поздно.
–
Полиция, откройте.
–
Я не вызывала полицию, – ответила я.
–
Мы принесли Вам документ на подписание.
Полицейские принесли мне точно такой же документ, какой был выдан до этого, в суде. Временный order of protection. Я, подумав, что это всего лишь изменение дня суда, лихо подписала его и они ушли. Рассмотрела я его гораздо позже. Нет, это не был документ об изменении даты суда. Это был order of protection, выписанный уже против меня. Кем? Естественно, «victim of domestic violence”, Джозефом. Жертва! Теперь я обвинялась во всех смертных грехах. Чего там только не было: и что я его ударила тяжеленной книгой по голове ( да у него в доме и книг-то нет), что я его запугивала русской мафией, грозясь убить. Одним словом, вся грязь, которой никогда не существовало. Теперь я поняла, почему перенесли день суда. Совсем не из-за отсутствия судьи, а из-за внесения изменений в дело. « Ах ты мерзавец! – подумала я. – И здесь тебе надо насолить! Не можешь ты по-мужски расстаться! Обязательно надо отомстить!» Но все было впервые и я еще не знала, что сие значит.
Дождавшись двадцать восьмого июля, даты, на которую был назначен суд, я отправилась в славный город N, в который не ездят автобусы и не ходят поезда, попросив отвезти меня соседей, маму с сыном, которые жили за стенкой. Вернее, попросила я сына, Славу. Ну а Нина вызвалась поехать за компанию.
–
Спасибо, ребята! Вы меня действительно выручили! – поблагодарила я их, когда они высаживали меня возле здания суда.
–
Ника, ты что! О чем ты! Да в таком деле – всегда! Врагу не пожелаешь той ситуации, в которой ты оказалась! Ни пуха ни пера! Позвони, когда все закончится. Славка заедет за тобой, – сказала Нина.
Я вошла в здание. Надо было пройти сквозь рамки на предмет запрещенных к вносу в здание суда вещей. Сумки проходили сканирование.
–
Что у Вас в сумочке? – поинтересовался полицейский, глядя в экран.
–
Ничего особенного, – ответила я.
–
Можно открыть?
–
Пожалуйста!
–
Это запрещено, – сказал он, извлекая из моей сумки диктофон с компрометирующей записью.
–
Это доказательство, – ответила я.
–
У Вас есть адвокат?
–
Адвокат? Нет! – я впервые слышала, что надо было иметь адвоката.
Да у меня все впервые! В суде я была один раз очень давно. Когда разводилась с отцом Даника. Да это даже не суд был, а так… Здесь, в Америке, я впервые оказалась в суде, не зная ничего. Какой адвокат? У меня нет денег на адвоката! Да и зачем мне адвокат? Ведь дело ясное и пустяковое! Прийти и получить окончательный документ.
–
Если у Вас нет адвоката, я не могу Вам позволить пронести диктофон в зал суда, – прервал мои мысли полицейский, – оставьте его здесь. После суда заберете.
Оставив диктофон, я пошла искать комнату, номер которой был указан в бумаге. Единственное, о чем я додумалась – попросить суд выделить мне переводчика, который мне полагался по праву. Кто-то из знакомых подсказал мне сделать это. На счет адвоката ничего сказано не было.
Я зашла в зал, где было много людей, и устроилась на скамейке. Слушали несколько дел. Чувствовала я себя препаршиво. Чтобы как-то успокоиться, вытащила из сумки книгу и стала читать. На самом деле, я просто тупо уставилась в строчки, делая вид, что мне все по барабану и для меня плевое дело, вот так прийти в суд. Просто каждый день, можно сказать, этим и занимаюсь. «Я спокойна! Я абсолютно спокойна! – говорила я себе. – Еще пол-часа позора и все. Все кончено! Но через это надо тоже пройти. К сожалению.»
Джозефа не было. « Если он не придет, слушание опять будет перенесено, – размышляла я. – И опять все будет тянуться!» Тут я заметила, что в зал входит группа: Джозеф, его кузен-толстосум и еще какой-то мужчина. Да, группа поддержки та еще! Я не догадалась взять с собой группу поддержки, так как не ожидала, что все будет так серьезно. Одним словом, абсолютно не подготовилась. Переводчик, вернее переводчица, приятная женщина средних лет, подошла ко мне.
–
Вы Ника?
–
Да!
–
Я буду Вашим переводчиком. Меня зовут Марина. А Вы без адвоката?-удивилась она.
–
Да, – ответила я. Опять адвокат! – А что, нужно было?
–
Ну вообще-то положено! Все стараются прийти с адвокатом.
–
Я не знала! Да и дело-то несерьезное.
–
Ну, как знаете!
Тем временем мужичонка из группы поддержки Джозефа, подбежал к судье и живо что-то стал с ним обсуждать. Потом он подошел к нам с Мариной и попросил выйти на несколько минут. Выйдя в коридор, я увидела Джозефа, который стоял рядом со своим родственником. Одного, вскользь брошенного взгляда на него, было достаточно, чтобы понять, как он напуган происходящим. Всегда смуглое лицо его было бледно-желтым, он осунулся, похудел и от этого выглядел еще старше.
–
Я хотел с Вами поговорить, – стал говорить мне мужчина. – Я адвокат Джозефа.
Он протянул мне свою визитку.
–
Вы понимаете, что он подал со своей стороны встречный иск против Вас?
–
Понимаю, хотя не считаю это справедливым, – ответила я.
–
Я предлагаю Вам забрать Ваше заявление, а он, со своей стороны, заберет свое, – предложил адвокат. Так вот для чего это было сделано – хитрый ход. Ты мне-я тебе. Хрен тебе!
–
Я не думаю, что это хорошая идея, – ответила
