Вячеслав Софронов - Кучум (Книга 3)

-- Мы просились, -- поддакнул младший.

-- Успеют еще, навоюются, -- с неожиданной твердостью в голосе проговорил Соуз-хан. Похоже, что болезнь его прошла и теперь, в присутствии сыновей, он держался уверенно, как и подобает отцу и хозяину.

-- Может, и так... Может быть, немало еще всем нам повоевать придется. Многое зависит от того, как поход Мухамед-Кула сложится. Если удастся ему остановить русских, на том война и закончится. А вот коль они дальше поплывут... Тогда не знаю, как все повернется...

-- Неужели такая сила у русских, что до самого Кашлыка дойти могут? А ведь и мой городок рядом, рукой подать. Что же делать?

-- Подожди умирать раньше времени. Вон у тебя какие сыновья! Разве не защитят отца? А? -- спросил он у зардевшихся румянцем молодых людей, ловивших каждое слово их разговора.

-- Мы сможем постоять за себя! -- привскочил Шарип.

-- Я из лука утку влет сбиваю, -- подхватил Набут.

-- Это хорошо, что вы такие храбрецы. Только мне хочется о другом поговорить, -- охладил их пыл Карача-бек. -- Знаете ли вы, что ваш отец происходит из очень древнего рода? А значит, и вы тоже. Ваши предки были в родстве с великими ханами, которые владели едва не половиной сибирских земель. Поэтому я и почитаю вашего отца и вожу с ним дружбу. И вам надо помнить об этом.

-- Мы помним, помним... А как же...

-- И хорошо, что помните. Но наш хан Кучум не очень-то жалует людей древнего и знатного рода. Он водит дружбу с теми, кто ничего не имеет и всем обязан лично ему. Пока он у власти, вам и думать не стоит о высоком положении при ханском дворе.

-- Это так, -- подал голос Соуз-хан. -- Не жалует он меня.

-- А вы не думали, что будет, если русские вдруг да прогонят нашего хана? Кому достанется белый ханский войлок? Кто поставит свой шатер на ханском холме?

-- Так сами русские и сядут, -- простодушно ответил Шарип.

-- Э-э-э... Ты плохо знаешь русских. Они не смогут управлять нами, потому что не знают нашего языка, обычаев, другой веры, нежели мы.

-- Значит, найдут кого-нибудь, -- предположил Набут.

-- Вот именно. Кого-нибудь найдут, пригласят. Вы правильно меня поняли.

Соуз-хан, до которого начал доходить смысл слов Карачи-бека, хитро сощурился и причмокнул толстыми губами.

-- Надо бы тогда помочь этим русским. А? Как думает почтенный визирь?

Я думаю, что ты правильно решил: отсидеться в городке и поглядеть, как дело выгорит, куда все обернется. Сейчас рано принимать чью-то сторону. Пусть все идет как идет.

-- А где те ружья, что выковал тебе мастер, привезенный нами из Казани? -- спросил Соуз-хан визиря.

-- Они в надежном месте и ожидают своего часа. И лучше, чтобы ты совсем забыл о них.

-- Хорошо, хорошо... -- поспешно заверил его Соуз-хан. -- Ты же знаешь, что я умею молчать.

-- Да. Длинный язык часто укорачивает жизнь хозяину. А теперь, может, вы меня угостите чем-нибудь?

* * *

Рыбак Назис неспешно плыл на новом челноке, поглядывая на лежащий в носу улов. Рыба, отъевшаяся за лето, была вялой, чуяла приближение скорой зимы и держалась на глубине. В сетку, которую он ставил в устье небольшой речушки, попались пара щук и один небольшой язь. Но и этого должно хватить, чтоб сварить уху самому, накормить внуков.

После того, как они с новым господином Сабанаком ушли подальше от ханских сборщиков дани, даругов, нашли удобное для жилья место, прошло немало времени. Их пока никто не тревожил, мужчины повеселели, стали сытнее питаться женщины и дети. И сам Назис надеялся благополучно дожить остаток дней в тишине и покое.

-- Ишь, как получается, -- разговаривал по привычке он сам с собой, неторопливо взмахивая веслом и направляя лодку в узкую протоку в сторону селения, -- когда одному человеку хорошо, то другим плохо. Наш хан желает много добра накопить, с нас шкурки требует. Мы, значит, помирай, а шкурки принеси. Разве можно так жить? Вот если встречу когда хана, то скажу ему: "Шибко жадный ты человек. Зачем нас обижаешь? Мы тебя не трогаем и ты нас не трогай. Нужна шкурка? Бери лук, ставь ловушку, добудь соболя. Почему мой внук должен тебе шкурку отдать? Нехорошо так..."

Назис уже собирался повернуть лодку возле развесистой талины, за которой начиналась протока, как вдруг, скользнув взглядом по спокойной речной глади, заметил вдали что-то необычное. Сощуря слезящиеся глаза, он напряг зрение и ему почудилось, будто белое облачко плывет прямо по воде.

-- Тьфу, шайтан! -- ругнулся он. -- Что бы это могло быть?

Сердце бешено застучало в груди, как бывает в преддверии опасности. А старый рыбак хорошо знал, убедившись в том за долгие годы жизни, что все новое, необычное извещает о приближении беды. Он было хотел спрятаться в протоке, но любопытство взяло верх и, уцепившись рукой за склоненную к воде ветку тальника, подтянул лодку к берегу, стал ждать.

А облачко все увеличивалось в размерах, и вскоре он различил под ним черные борта огромной лодки, поверх которых поблескивали в солнечных лучах шлемы воинов. Назис онемел от увиденного, а вслед за первой лодкой с белым, похожим издалека на облачко, парусом, различил еще несколько. Уже стали слышны тихие всплески весел, равномерно вздымающихся и опускающихся в воду. Старому рыбаку прежде не приходилось видеть ничего подобного и он смотрел, смотрел, не отрывая глаз от сказочного зрелища. Наконец, когда передняя лодка почти поравнялась с ним и даже стали видны лица гребцов, он спохватился и бросил ветку, с силой опустил весло в воду, чтоб одним рывком уйти в протоку. Но то ли от испуга, то ли не рассчитав силы, гребнул чересчур сильно и лодочка зачерпнула бортом воду. Назис перекинул весло на другую сторону, спеша выправить ее, но раздался громкий звук, словно лопнула льдина на весенней реке, он от испуга дернулся и сам не понял как очутился в воде. Под ногами была отмель. Весь мокрый Назис вскочил, поймал долбленку, глянул на огромную лодку, повернувшуюся к нему, и понял по легкому дымку над водой, что стреляли оттуда. Быстро подтащив лодку к берегу, Назис спешно рванулся к густым кустам, в изобилии покрывавшим низменный берег. Пробежав с десяток шагов, вспомнил об оставленном улове, сетке и бросился обратно. Но когда он продравшись сквозь заросли вышел на берег, то увидел бородатых воинов в кольчугах и шлемах, с саблями в руках, осматривавших его лодку и весело улыбавшихся.

-- Не смейте трогать ее! -- закричал, не помня себя, Назис и кинулся с поднятыми кулаками на незнакомцев. Те недоумевая шагнули назад, а один из них спросил на родном языке старика:

-- Почему бежал? Выстрела испугался? Так мы в воздух бахнули, знак тебе подали.

-- Знак, говоришь? -- наступал на толмача старик. -- Я вот сейчас тебе такой знак подам, что долго помнить будешь, -- и он, наклонившись, схватил с земли обломанную ветку и с размаха перепоясал растерявшегося воина под дружный смех товарищей.

-- Ты чего делаешь, старик?! -- закричал тот не столько от боли, сколько от удивления. -- Я что ли стрелял? Вон пушкарь в струге сидит с ним и разбирайся.

-- И ему достанется, коль будет еще старых людей пужать до смерти, -погрозил в сторону струга кулаком Назис. -- Чтоб меня, Назиса, которого здесь каждый карась знает, пугали?! Не спущу! -- но постепенно он успокоился, подобрал улов, оставленный на берегу, и неожиданно поднес его обиженному толмачу. -- Держи подарок от старого Назиса, коль зря тебя стеганул.

-- Да ладно, -- еще больше смутился тот. -- Сами рыбу ловим. Хорошая тут у вас рыба.

-- Так то сами, а то подарок. Есть разница? рыбы лучше нашей нигде не сыскать.

-- Эй, что у вас там? -- крикнули с большого струга, который подошел поближе к берегу. -- Почему остановка?

-- Да вот, атаман, рыбу нам подарили. Отблагодарить бы старого человека надо, да не знаем, чем...

-- Подарите ему топор, коль запасной есть, -- прокричал все тот же властный голос. -- Да возьмите рыбака с собой, узнайте, какие селения впереди.

Старому Назису показалось, что он где-то уже слышал этот голос. Когда же ему предложили проплыть с ними, то наотрез отказался.

-- Домой надо, -- замотал он головой, -- а то хватятся, искать пойдут.

-- На, старик, возьми подарок от нас, как атаман велел, -- протянул ему один из казаков насаженный на длинное топорище остро наточенный топор.

-- Это мне? -- растерялся Назис. -- Вы будто бы знали, что мой совсем плохой стал. Век помнить буду. Очень хороший топор. Ну, коли так, то покажу вам малость, куда плыть. Только лодку мою к своей привяжите, чтоб было на чем вернуться.

Когда Назис подплыл к стругу атамана, перебрался в него, то он с интересом стал рассматривать сидящих на широких лавках гребцов, с улыбкой поглядывающих на него. Глянул на чернобородого крепкого атамана, что расположился на корме.

-- А я тебя раньше нигде не встречал? -- спросил он его.

-- Не знаю, не знаю. Может, и встречал. В жизни всякое бывает.

-- Куда плывете?

-- К хану вашему в гости, -- крикнул рыжий с конопатым лицом казак. -Говорят, жен больно много у вашего хана, а он старый, не справляется. Вот мы и подсобим малость. -- Остальные казаки весело засмеялись.