Вспомни меня - Стейси Стоукс
Папа колеблется, его взгляд мечется между мной и мэром. Это все подтверждение, которое мне нужно.
Я встаю и протягиваю перед собой канцелярский нож, защищаясь, мой гнев пылает жарче, чем солнце пустыни. Мои пальцы дрожат, но я изо всех сил стараюсь держать их ровно.
– Скажите мне, что вы сделали с моей матерью, – говорю я мэру. – Я знаю, что это были вы. Скажите мне, что вы сделали с ней. Она узнала, чем вы занимаетесь? Она пыталась остановить вас, а вы решили взять все под контроль?
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. – Мэр поднимает обе руки вверх и делает шаг ко мне, перекатывая зубочистку во рту. Его голос раздражающе спокоен. – А теперь положи это, пока не поранилась. Честное слово, нет необходимости во всех этих театральных представлениях.
Пульс грохочет в ушах. Теперь я произношу слова медленнее.
– Что вы сделали с моей матерью? – Я заставляю себя стоять ровнее, когда смотрю в парные зеркала, закрывающие его глаза.
– Дорогая, я же сказал тебе, что не знаю, о чем ты говоришь, но я предлагаю тебе бросить эту штуку, пока кто-нибудь не пострадал. Ты же не хочешь, чтобы офицеру Льюису пришлось вмешаться?
Позади него офицер Льюис подносит руку к кобуре с пистолетом. Как он может быть на стороне мэра после того, как я показал ему, что мэр украл у него? Но его пальцы дрожат. Бисеринка пота скатывается с его виска к линии подбородка, а после за воротник рубашки. Может, он и на стороне мэра, но я знаю, что он не хочет мне навредить.
Я сжимаю ручку канцелярского ножа и поднимаю его выше.
– Я знаю, что она не попадала в аварию. Я знаю, что моя память о том, что с ней случилось, была стерта. Она встала у вас на пути? Она пыталась вас остановить? Скажите мне, что вы с ней сделали! – Я не могу остановить дрожание нижней губы, когда говорю. – Вы убили ее, да? Это были вы!
Смех мэра – сама жестокость. Мне хочется стереть улыбку с его лица.
– Бедная девочка… Ты все неправильно поняла. – Он сокращает расстояние между нами, пока между ним и канцелярским ножом, дрожащим в моей протянутой руке, не остается всего один дюйм. Затем он обхватывает рукой тупое лезвие и отодвигает его в сторону. Теперь я понимаю, насколько я была глупа, думая, что его можно использовать в качестве оружия.
Он улыбается с зубочисткой во рту и ослабляет хватку на канцелярском ноже.
– Я не убивал твою маму, Люси. Никто не убивал. Твоя мама все еще жива.
41
Божья коровка, я люблю тебя больше, чем Техас. Больше, чем все звезды на небе.
Божья коровка, однажды мы улетим отсюда.
Когда я зажмуриваю глаза, мама рядом, ее темные волосы разлетаются за спиной, когда она качается на наших качелях.
Давай оставим этот город пыли и ящерицам.
Когда я открываю глаза, мэр Ворман стоит с выжидательной ухмылкой на лице. Канцелярский нож дрожит в моей руке, тупой кончик сверкает под флуоресцентными лампами, словно шутка. Я роняю его на землю с резким стуком.
– Вы лжете, – говорю я почти шепотом. Комната начинает крутиться перед глазами, как будто все балансирует на острие бритвы. – Мама умерла. – Новая волна горячих слез подступает к моим глазам.
– Ты уверена в этом, Люси? Почему бы тебе не поразмыслить над этим хорошенько?
– Прекрати. – Папа прижимает руку к сердцу, как будто он боится, что оно сейчас вырвется из груди. – Прекрати сейчас же.
– Или что? – Мэр Ворман отступает назад и смотрит на моего отца, склонив голову набок. – Может быть, если я скажу ей правду, ты перестанешь тянуть время. У нас был уговор, Чарли. Я буду хранить твои секреты, если ты будешь хранить мои. Но в последнее время кажется, что тебе не очень-то хорошо удается хранить мои секреты, не так ли? Может, мне стоит просто рассказать Люси всю правду. Может быть, это побудит тебя снова заставить ее все забыть.
Отец зажмуривает глаза.
– Пожалуйста, не надо, – умоляет он.
– О чем он говорит? – шепчу я.
В то же время Марко кричит:
– Прекрати! Оставь ее в покое.
Божья коровка, давай никогда не оглядываться назад.
Комната снова движется, и мне приходится впиться ногтями в ладонь, чтобы не потерять сознание. Мамино кольцо словно пульсирует на моем пальце.
Задние фары исчезают на темной дороге.
Кто-то кричит, повторяя одни и те же слова снова и снова.
Чьи-то руки держат меня за спину, тянут прочь.
Резкая боль
