Правила игры в человека - Яна Листьева
Втыкали вилку в розетку с некоторым душевным трепетом. И не зря.
– …хрр… предлагается вашему вниманию новое издание «Слова о полку Игореве», с комментариями автора, – сказал радиоприёмник приятным женским голосом.
Ари рефлекторно вывернула ручку влево, и приёмник зашелестел, как Олег от него и ждал.
– Что-то я не уверена, что нам стоит его слушать, – призналась Ари, – что он нам еще предложит?
– Но, кстати, библиотеку-то я бы пополнил, – усмехнулся Олег, – раритетное же было бы издание. Если бы существовало.
– Ой, чего только не существует, – вздохнула Ари, – у мамы есть «Велесова книга» и книжка профессора Чудинова, знаешь его? Это который русские письмена видит на лестничных ступенях, на поверхности Марса, в солнечных пятнах. А книжка издана, между прочим, Академией наук.
– Вот такая наука, – сказал Олег, – вот такой здравый смысл.
– Нет, – оживилась Ари, – на самом деле, это весело! Это как цена на марки с ошибками всегда выше, чем на нормальные. Так что пускай издают любую туфту, всё коллекционерам радость. Между прочим, и мы могли бы такое собирать. И экспонировать.
– Ну ок, – сказал Олег, – тогда давай еще послушаем, может, нам и адрес скажут, где такое дают.
– …пройдёт в онлайн-формате, – сообщило радио и замолчало.
– И все? – расстроилась Ари, – что у них там пройдёт в онлайн-формате?
– Третья мировая война, – пожал плечами Олег, – из-за эпидемии. Например.
– А, ну это пускай, – отмахнулась Ари. – А что, нам больше ничего не скажут?
– Похоже, радио всё, – вздохнул Олег, – ну, что ж поделаешь, было бы странно ожидать от него большего. Ему знаешь сколько лет? Восемьдесят шесть. Пускай стоит на раковине, как арт-объект.
– Эх, а я-то уже понадеялась на раритетные книжки или новости с ошибками. Ну ладно, что там у тебя? Бутылочки? О, я тоже хочу, – Ари выбрала ремень, угнездилась на палетном диване и принялась наматывать ремень на бутылку. В этот момент кто-то распахнул дверь с ноги, Ари вскинула голову, ожидая увидеть кого-то из своих, но в подвал боком влезала смутно знакомая высокая девушка, потом годовалый ребёнок, потом девушка пониже.
– Малой бухать захотел! – объявила первая девушка, спускаясь по ступенькам. Ари и Олег уставились на них, пытаясь понять, кто на самом деле в этой компании под мухой. – А что вы так смотрите? Здесь же вроде любят странные шутки.
– А тут прикольно, – сказала вторая девушка.
– Эээ, – Олег не нашёл других слов. Кажется, он тоже пытался понять, следует ли выгнать посетительниц за нетрезвость, или всё-таки объяснить им что-то про музей.
– А что вы так оба замолчали? – возмутилась первая девушка, – мы вам не подходим? У вас тут закрытый клуб? Ну тогда мы пошли.
– До свидания! – солнечно улыбнулась вторая, – спасибо за гостеприимство.
– <i>…перебои в поставках антидепрессантов временны! – внезапно заверило радио. – Уже с 21 февраля в аптеках города появится новая партия золофта и прозака
Но гости этого уже не услышали, захлопывая за собой дверь.
– Что это было?! – взвыла Ари, – и при чем тут золофт?
– Ну, за радио я не отвечаю – буркнул Олег, – но девочкам явно пошла бы на пользу хоть какая-нибудь терапия.
– Мне показалось или они слегка подшофэ? И выгуливают младенца. Хорошо ли это?
– А я-то что могу тут сделать? Я вообще Олег. Про меня пирожки сочиняют. Надеюсь, сегодня будет что-то еще нормальное. А то за весь день только триста рублей дохода, а я на заклёпки потратил четыреста. Обидно как-то.
Услышав про четыреста, Ари удивилась, осмотрела заклёпки, обнаружила, что у них с другой стороны тоже шапочка, и впрямь красивое, надо как-то обыграть, и по уши погрузилась в конструирование фляги. Поэтому даже не заметила, как в Музее материализовалась очередная посетительница, и только тогда подняла голову, когда радио снова внезапно заговорило и сообщило:
– …самое подходящее время для высевания семян северной тыквы на рассаду. В связи с извержением вулкана Тонга даже не пытайтесь выращивать на Карельском перешейке не районированную тыкву в открытом грунте! – и снова замолчало.
– Любопытно, – засмеялась посетительница, оказавшаяся пожилой дамой в кокетливой черной шляпке, – я как раз закупила семян. Хорошо, оранжевую не сеем, только серую. Интересная у вас экспозиция, держите на развитие, – и, оставив на стойке пятьсот рублей, упорхнула.
– Все бы такими были, – вздохнул Олег, – пришла, дала денег, ушла. А ты заметила? Чёртово радио что-то говорит каждый раз, когда кто-то заходит.
– Я ничему не удивляюсь, – протянула Ари медитативно, – я в Петербурге вообще ничему не удивляюсь, а в Подпольном Музее особенно.
– Ладно, еще бы три-четыре случая для подтверждения.
Сами не заметили, как мелкие бутылки кончились, а люди всё не приходили. И вдруг их насыпалась целая толпа: пара постоянников и сразу шесть девочек, игравших по субботам в ДНД. В этот раз они почему-то пришли в пятницу.
– …согласно последним исследованиям гранадийских учёных, ягоды годжи, они же дереза, показывают гораздо лучшие показатели, чем елакулу, в противодействии вавилонскому проклятию. Промежуток понимания, как сообщает наш корреспондент Кукуп Адет, составляет не десять минут, как в случае елакулу, а от часа до полутора по времяизмерению Гранады…
– Что?! – Ари нервно оглянулась на радио, а, когда повернулась обратно к девочкам, одна из них записывала что-то в блокнотик, так и застыв в одном ботинке с поднятой ногой.
– Так, я не поняла, это считается за одного? – спросила она Олега шепотом, – так-то их восемь человек, а телега была всего одна.
– Зато длинная. Подождём еще.
Тут уже надо было заваривать чай и ставить кофейник, восемь человек – это серьёзно. Правда, радио так не считало. Видимо, ему нужна была только девочка с блокнотом, и этого хватило.
До закрытия пришел всего один человек: Медвед. Она несла с собой средних размеров плюшевую обезьяну, по обводам похожую на орангутана, но совершенно белую.
– Вот, взяла его на раздаче тут на Шамшева, – не медведь, конечно. Но миляга. Не могла его там оставить.
– …единственный в мире оранутанг-альбинос обнаружен живым и здоровым в дождевых лесах острова Борнео… – сообщило радио и снова замолчало, видимо, посчитав, что этой информации Медведу будет достаточно.
– Ой, – удивилась она, – что, правда единственный? – она выхватила телефон, присела, обнимая зверя, прямо на лестнице и мигом нагуглила, что да, единственный, вернее, единственная, – ее зовут Альба, ее спасли-выходили, выпустили в лес и вот в двадцатом году встретили в этом лесу снова. Так её и будем звать. Что-то протухшие новости ваше радио сообщает. Откуда оно вообще взялось?
– Подбросили, – сообщила Ари, – это еще что. Оно нам «Слово о полку Игореве» с комментариями автора обещало. Но оно каждому человеку говорит только одну вещь. И то не каждому. Вот, ждём, что еще скажет. Надо, чтобы кто-нибудь еще пришёл.
Но до закрытия так никто и не появился. Девочки доиграли и разошлись, постоянники оставили каждый свой донат и тоже вышли, а трое музейных работников немедленно закрылись на оба замка и закурили.
– В общем, я считаю,
