Воровская сага в 4 частях: Бродяга. От звонка до звонка. Время – вор. Европейская гастроль - Заур Магомедович Зугумов
Мало того, очень часто игра шла через стенку, то есть когда партнеры находились в разных камерах. И сразу определялось, кто играет и на каких условиях.
В воровской жизни бродяг аферисты никогда не приветствовались, но их и не отталкивали. Так что относительно воровской игры кодекс чести был намного либеральней его старинного прототипа, который гласил: нельзя дворянину даже драться на дуэли, предварительно не уплатив свой карточный долг.
Я немного отвлекся от хронологии своего повествования, для того чтобы как можно ярче представить читателю картину одного из самых главных занятий тюремного бытия — карточной игры. Но главной моей целью неизменно остается правильный подход к рассказу во всех аспектах как о тюремной, так и о лагерной жизни. Под словом «правильный» я подразумеваю справедливый и честный подход, то есть воровской.
Глава 6. Слепой
И на этот раз, так же как и прежде, меня вместе с несколькими сокамерниками после утренней поверки перевели в камеру, о которой речь пойдет ниже. Ничего необычного или экстраординарного в этом не было. Так же как и плановый шмон, была плановая перетасовка, и все давно уже к этому привыкли. Обычно в любой камере, куда бы меня ни переводили, всегда находились знакомые мне люди, и это было неудивительно. За несколько месяцев подобного рода оперативных мероприятий, как начальство называло эти переселения, можно было перезнакомиться со всей тюрьмой. Как правило, это было гораздо больше на руку нам, осужденным, чем администрации, так хоть мы знали, кто есть кто, и никто не мог спрятаться от возмездия, если вел себя недостойно. При таком режиме все и всё были на виду. После переправки в другую камеру обычно нескольких часов хватало на то, чтобы познакомиться с новыми сокамерниками и обустроиться. Ну а после обеда, как правило, вновь прибывший уже сидел в игровом кругу и тянул к «тузу валета». Естественно, это касалось тех, кто хотел играть, а игра, как правило, была всегда делом добровольным. Хочешь — садись в круг, нет — делай что хочешь, главное, чтобы твои действия не шли вразрез с тюремными канонами. В круг игровой не пускали лишь фуфлыжников и разного рода нечисть.
После обеда и я присел в круг, где как раз не хватало одного игрока, новой «курочки». К сожалению, никого из присутствующих я не знал раньше, так что мне предстояло по ходу игры со всеми познакомиться. В камере было много людей, которых я знал ранее, но спрашивать у них об участвующих в игре людях было признаком дурного тона. Естественно, я не стал этого делать, тем более к тому времени я уже и сам считал себя неплохим психологом. Давать себе такую оценку у меня были свои основания, тем более я всегда знал, что манией величия не страдаю. Так вот, шел уже третий круг, играли в «очко», а банковал Слепой. Главное, что на третьем круге еще никто не смог сорвать ни гроша, все были в замазке, один банкир был в куражах. Но оставалась еще последняя рука, где был туз. А последняя рука, как говорят, «бьет и плачет». По правилам игры в «очко», если последняя рука не бьет ва-банк, то на оставшуюся в банке сумму или на какую-то ее часть может претендовать любой желающий, а с разрешения банкира — абсолютно посторонний человек. Или же все присутствующие могут примазаться к последней руке и в случае выигрыша растащить весь банк и таким образом вернуть себе проигранные деньги. Ну а в противном случае проигрыш удваивался. На этот раз произошло именно так, как я и описал, с одной лишь маленькой поправкой: один я не примазался к последней руке. Приученный мгновенно схватывать мельчайшие детали, незаметные для других, я, приглядевшись к игрокам и немного помозговав, понял, что этот банк никто не сорвет. Впрочем, не надо было иметь особую смекалку, чтобы понять это и сделать соответствующие выводы. Обычно по логике игры в карты, если партнер имеет постоянное преимущество во всех вариантах, да еще если вы заведомо знаете, что вы не уступаете ему классом, который определяет сама игра, вывод напрашивается сам собой: вас дурят. Значит, вам предстоит единственно правильное решение: отложить карты в сторону, уплатить долг, а затем выяснить, немного пораздумав, на чем же вас дурил партнер. И лишь потом, выяснив, вы можете продолжать играть. Пусть даже для этого выяснения потребуется целый год, не беда. Имея голову на плечах, реванш вы можете взять всегда, главное — суметь выждать.
Глядя как бы со стороны (ибо свою игру я уже закончил и к последней руке не примазался) на весь этот спектакль, где режиссером был Слепой, а остальные актерами, я почему-то проникся симпатией к банкиру. Но все же не это обстоятельство привлекло мое к нему внимание. Здесь происходила обычная дуэль выдержки нескольких игроков, и в этом, повторюсь, не было ничего выходящего за рамки обычной картежной мутоты. Поведение банкира — вот что было необычным, в нем было какое-то удивительное благородство, а во взгляде его можно было прочесть участие и даже сопереживание. Хищником здесь и не пахло, вот чему я был удивлен. Можно разыграть любую комедию, подстроив мимику лица под любого выбранного вами персонажа. Но при этом глаза остаются неизменными, они всегда как в зеркале отражают душу человека. Если же учесть условия, в которых мы все пребывали, то я неосознанно, сердцем, понял,
