Антон Чехов - Том 25. Письма 1897-1898
Письма — Письма А. П. Чехова. М., издание М. П. Чеховой. Т. IV, 1914; т. V, 1915.
Письма Ал. Чехова — Письма А. П. Чехову его брата Александра Чехова. Подготовка текста писем к печати, вступ. статья и коммент. И. С. Ежова. М., Соцэкгиз, 1939. (Всес. б-ка им. В. И. Ленина.)
Письма М. Чеховой — М. П. Чехова. Письма к брату А. П. Чехову. М., Гослитиздат, 1954.
Письма, собр. Бочкаревым — Письма А. П. Чехова. Собраны Б. Н. Бочкаревым. М., изд. И. Д. Сытина, 1909.
ПССП — А. П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем в 20-ти тт. М., Гослитиздат, 1944–1951.
Чехов, изд. Атеней — А. П. Чехов. Затерянные произведения, неизданные письма, новые воспоминания, библиография. Под ред. М. Беляева и А. С. Долинина. Л., «Атеней», 1925.
Чехов в воспоминаниях — А. П. Чехов в воспоминаниях современников. М., Гослитиздат, 1960.
Чехов в воспоминаниях, 47 — А. П. Чехов в воспоминаниях современников. М., Гослитиздат, 1947.
Чехов в воспоминаниях, 54 — А. П. Чехов в воспоминаниях современников. Второе, дополненное издание. М., ГИХЛ, 1954.
Чехов и его среда — Чехов и его среда. Сб. под ред. Н. Ф. Бельчикова. Л., «Academia», 1930.
Чехов, Лит. архив — А. П. Чехов. Сборник документов и материалов. Подготовили к печати П. С. Попов и И. В. Федоров. Предисловие П. С. Попова. Под общей редакцией А. Б. Дермана (Литературный архив, т. 1). М., Гослитиздат, 1947.
Чеховский сб. — Чеховский сборник. Новонайденные статьи и письма. Воспоминания. Критика. Библиография. М., изд. Об-ва А. П. Чехова и его эпохи, 1929.
В седьмом томе печатаются письма Чехова с июня 1897 по декабрь 1898 года.
Переписка этих полутора лет отражает важные вехи в жизни и творчестве Чехова: восьмимесячное, впервые столь длительное, пребывание за границей и связанные с этим зарубежные впечатления; встреча с Московским Художественным театром, внесшая перелом в судьбу Чехова-драматурга; переезд в Ялту, сначала вынужденный, как думалось, временный, но потом, после смерти отца (в октябре 1898 г.), окончательно решенный; подготовка к изданию собрания своих сочинений.
Письма 1897–1898 гг. говорят о множестве конкретных проявлений деятельного чеховского гуманизма. Как и всегда, большое место в его жизни занимает общественная деятельность. Летом 1897 г. Чехов, еще не оправившись после выхода из клиники, занимался постройкой школы в деревне Новоселки — вносил деньги, организовал сбор пожертвований, вникал во все мелочи строительства. Его не останавливало то, что земство было равнодушно к новой школе, а крестьяне неохотно участвовали в постройке. Не успело окончиться возведение школы в Новоселках, а Чехов уже озабочен строительством школы в Степыгине и потом в Мелихове. Много времени и сил отдал Чехов спасению журнала «Хирургия», регулярным посылкам книг в таганрогскую библиотеку, организации музея в Таганроге, переговорам о заказе памятника Петру I для родного города, затем помощи голодающим детям Самарской губернии и чахоточным больным, приезжающим в Ялту.
Рядом с большими общественными делами Чехова находятся его постоянные заботы об окружающих: хлопоты о том, чтобы бывший учитель Ф. П. Покровский был награжден орденом; чтобы не чувствовали себя одинокими актриса О. М. Шаврова (Оленина), игравшая в Таганроге, и художница А. А. Хотяинцева, приехавшая учиться в Париж; чтобы были пристроены в газеты и журналы рассказы А. С. Яковлева и Е. М. Шавровой-Юст и т. д. В добровольные обязанности, которые брал на себя Чехов, как всегда входила забота о семье. Весьма обширной стала в эти годы переписка с сестрой Марией Павловной; заботой о матери и сестре проникнуты письма, посланные в Мелихово из Ялты после смерти отца.
Со второй половины 1897 г., после перерыва, вызванного обострением болезни, вновь началась активная творческая работа. В «Русские ведомости» были посланы рассказы «Печенег», «В родном углу», «На подводе», «Новая дача», в журнал «Cosmopolis» — «У знакомых», а в 1898 г. в «Русскую мысль» — «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви», «Случай из практики», в «Ежемесячные литературные приложения к журналу „Нива“» — «Ионыч», в журнал «Семья» — «Душечка».
В архиве Чехова сохранились письма, адресованные к нему и касающиеся его произведений 1897–1898 годов — «Печенег», «В родном углу», «На подводе», «У знакомых». Писательница Е. М. Шаврова, врачи Н. И. Коробов, Д. Н. Жбанков и П. И. Дьяконов, критик и историк литературы Ф. Д. Батюшков и другие, восхищенные этими рассказами, не сговариваясь, отмечали их мрачный, трагический колорит, ждали от Чехова «более жизнерадостных вещей». Чехов отвечал на это обычными для него парадоксами, как, например, в письме к Л. А. Авиловой 6 (18) октября 1897 г.: «Вы сетуете, что герои мои мрачны. Увы, не моя в том вина! У меня выходит это невольно, и когда я пишу, то мне не кажется, что я пишу мрачно; во всяком случае, работая я всегда бываю в хорошем настроении. Замечено, что мрачные люди, меланхолики пишут всегда весело, а жизнерадостные своими писаниями нагоняют тоску. А я человек жизнерадостный…»
Чаще он оставлял подобные сетования без ответа. Как раз в это время либерально-народническая критика (М. Протопопов) противопоставляла «пессимизму» Чехова «бодрый талант» И. Потапенко («Русская мысль», 1898, № 9). Чехов «гнул свою линию», отвечая на это своим творчеством, беспощадным по правдивости и чуждым утешительству.
Но, вместе с тем, в рассказах 1898 г. появляются новые тенденции, которыми будет определяться весь заключительный этап его творчества. Усиливается мотив ожидания «новых форм жизни» («У знакомых»), мотив ухода, разрыва с существующим порядком («Случай из практики»); изменения касаются характеристик героев, общей тональности произведений (см. примечания в т. 1 °Cочинений).
Важные изменения в творчестве Чехова после 1897 г. связаны, помимо осознания им новых веяний в русской жизни, также с тем, что он получил возможность взглянуть на российскую действительность со стороны и в течение сравнительно долгого времени оценивать ее и сопоставлять с жизнью Западной Европы.
С сентября 1897 г. по май 1898 г. Чехов жил во Франции, вначале на берегу Бискайского залива в Биаррице, а затем в Ницце.
Вскоре после переезда за границу Чехов оказался захвачен делом Дрейфуса, потрясшим Францию и весь мир. По поводу этого дела В. И. Ленин впоследствии писал: «…достаточно оказалось такого „неожиданного“ и такого „мелкого“ повода, как одна из тысяч и тысяч бесчестных проделок реакционной военщины (дело Дрейфуса), чтобы вплотную подвести народ к гражданской войне!» («Детская болезнь левизны в коммунизме». — В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 41, стр. 83).
Интерес Чехова к делу Дрейфуса мог показаться случайным и недостаточно понятным многим из тех, кто знал писателя. Чехов, который, казалось бы, чуждался всякой «политики» и сдержанно отмалчивался в ответ на попытки своих адресатов этого времени (В. А. Гольцева, В. А. Морозовой, особенно — В. М. Соболевского) вызвать его на разговоры о важных политических вопросах и событиях в России, — оказался увлечен делом сугубо политическим, связанным десятками нитей с государственной и общественной машиной буржуазной Франции. Очевидно, по самому своему характеру дело Дрейфуса могло увлечь Чехова: «лучшие люди, идущие впереди нации», бросили вызов всему государственному аппарату во имя защиты несправедливо осужденного. Чехов безошибочно выбрал позицию в крайне сложной расстановке сил вокруг дела Дрейфуса, позицию рядом с Э. Золя и лучшими людьми Франции и Европы. При этом он не только разошелся с реакционным и националистическим лагерем Суворина (а во Франции — А. Рошфора, М. Дрюмона), но смог оказаться впереди очень многих представителей демократического лагеря; его позиция была тверже, последовательнее и благороднее, чем, например, позиция А. Додэ и многих русских литераторов. Из писем к И. Я. Павловскому в апреле 1898 г. стало известно, что Чехов не только отстаивал правоту Э. Золя в деле Дрейфуса и защищал его во мнении своих знакомых, но готовился публично выступить по этому вопросу во французской печати. И впоследствии, вернувшись в Россию, Чехов продолжал внимательно следить за развитием дела.
Дело Дрейфуса не прошло бесследно для формирования новых черт в мировоззрении и творчестве Чехова. Замечательное письмо к Суворину от 6 (18) февраля 1898 г. — это уже не упреки по адресу «кактусов» — сотрудников «Нового времени», а прямой отказ иметь что бы то ни было общее с позицией самого Суворина, газета которого стала в России оплотом тех, кто травил Золя и сторонников Дрейфуса. Хотя окончательный разрыв между Чеховым и Сувориным произошел не сразу после этого письма, в переписке между ними наступило заметное охлаждение. Подобно тому, как после поездки на Сахалин в 1890 г. Чехов, по его собственному признанию, «возмужал», пересмотрев многие из своих прежних убеждений и симпатий, в чем-то похожими оказались результаты пребывания за границей в 1897–1898 годах.
