Разбирая огонь - Александр Уланов
— в книжных продают мумий во вложенных гробах, а я ногами от бумаг
— ногами расти из ночи так прорастает луковица
— из ночи растёт ночь, человек, встреча, лепестки тюльпана, всё это слои луковицы. Если лицо станет маской, оно, возможно, будет светиться в темноте. Книга — дом, а на луне огород. К тебе идёт тепло
— став маской, лицо парит над телом. Тепла дошло немного, теперь вместе в кофейной чашке под столом вниз головой. На луне хорошо играть в футбол
— на луне были и футбол, дорожный указатель, кладбище. Лицо всегда с телом и не — закрывая и проявляя. Тепла ушло сколько было
— время сбежать из дома и кататься в аквариумах монорельсовой дороги, пролетая мимо застывающих окон. Тепла больше, не всё сразу. Спасибо. Голубым (б)ликом подсматривая в пустоту, думаю, что возвращаешься
— возвращаюсь, ожидая. Спи, у тебя почти два ночи
— это не бежевые, а белые нитки
— белый совсем другой. Молоко?
— молоко — но не совсем белое. Придёшь в магазин и попросишь подобрать молоко под цвет ниток?
— ряженку
— фото можно и (завтра)
— фотозавтра фотозавра он светится
— между веткой и вечером. Между вдохом и выдохом сплю
— ждёшь, и во мне игла, спать наудачу навстречу
— нашлось, где сделать уколы сегодня и завтра, не беспокойся. Студёным шагом разницу вечера
— чёрная радуга под снегом и землей?
— чтобы сказать — дождаться
— снежок из летящего ночного «мимо»
— в «сейчас» живешь — невозможность этого вне прошлого и будущего, и невозможность внутри «сейчас» преградами в нём
— будущее как существительное очень некрасивое слово
— не настолько. Двойное У — труба. Щее — вползание, будущее вползает в настоящее постепенно, змеей, неясно, где его туловище, голова и хвост
— чужое утро пахло дождем
— когда соберёмся собраться?
— работаю до 9.30. Голубой — зас(ы)панного пляжа
— пойдём загорать под ночным солнцем?
— как вернёшься — оказывается, у всех дела к тебе. Сегодня весь день ищу коня
— пусть сами ищут! И конь свободен
— конь нужен мне, чтобы устроить человеку праздник
— не купить ли билет? На дне озера
— пыль дождя, большая комната с двумя креслами зарезервирована, жду в других странах
— снилось созвездие с названием на к — с таким названием все его звёзды легко было полностью увидеть ночью — и как ты смеёшься. Здесь камни и липы молчанием норманнов. А лошади крылатые и ехидно дисциплинированы
— догоняя ночью склоняясь к югу (раз)вернув дыхание
— укрывая не с читая уводя хотя у ходя в ночь отставая
— обратно можно из Рима, можно из Мюнхена
– +27, веснушки медового дерева, тогда из Рима, пока не знаю, куда меня
— балкон, отражающий трижды, заносчивые, не привыкшие удивляться французы, за неимением слонов угощают кофе, всюду встречается Шевийяр, все по-прежнему очень медлительны. Летними барахолками, спутавшимся солнцем с ночными мыслями звуки города лёгкость
— тенью воды касаясь выше вечера улицы жду не ответа тебя раньше ночи оборачивая усталость усталости к самому старому новому мосту
— с велосипедом вместе в поисках юга размывая
— выше будущего рёбрами листьев на чердаке спины полотенцем закручиваясь
— пере(п)летая перелистывая, нет штор, только ставни, тремя цветами в тепле, билеты Париж-Рим
— лес каштанами, вызревшими уверенным подножным соком, с пригвождёнными к земле трассами и седалищами. А также местными захоронениями. Похоже, они во времена Османа последний сук укрепили и облагородили. Не спеши только — утро акации
— солнечным кустарником сплетать остроту в дорогу хвостами белок по плечам, углами поездов и листьями самолетов. Ночь — ожидающий нераскрывшийся каштан
— перехожу на суп и кофе
— чуть боюсь твоей усталости, суп её смывает, а кофе консервирует?
— суп смывает дождём и балконом. Усталость приближается к локтям, но совсем короткая, моя радостью, сумерками, темнеющими камнями, беспокоюсь о твоей
— кажется, что в Париже архитектура бежит. Не останавливается ни в готике, ни в модерне, разве что выпить горячего вина или съесть супа. Как за ней угнаться — или как обойти?
— остаюсь на неделю дольше под крышей с радио и вдольоконными ананасами
— течёт и уносит, завтра иду менять страховку, с когда?
— не могу выяснить, когда конференция. Пусть с часу?
— думаю под землей весна можжевельником, с часу хорошо. Под землёй морские анемоны и морские уточки, с Америкой всё запутано, плыву по дождю
— Сан-Джиминьяно равноудалён от Флоренции и Сиены, совместить поездку туда с переездом из Флоренции в Сиену? Удобно ли с рюкзаками? поездом до Поджибонси (станция между Флоренцией и Сиеной, оттуда автобус в Сан-Джиминьяно)
— от бумаг можно замерзнуть. Но согреемся в беге с поезда на автобус. Ты, конечно, выбираешь самый напряжённый вариант
— листьями солнца нести
— ночь прогрызла гриб в горле ореха фонари богомолами над изгибающим тонкость днём не успевают следом и собираются в усреднённое собрание тепла от камня к полуночи
— ночь не отвечает за город держит строения вдоль спускающихся чтобы рассчитать шаги на сон идущего — тексты чуть позже в прорастании из шороха рядом
— спасибо за квартиру, будет спокойнее ронять листья
— дождь выпрямляет деревья внутри согнувшегося под ним, исходящее себя место бормотание усталости, город раскопан в поисках тепла, твоя квартира нашла, моя пока не. Я вне холода, на который сил не. Над тобой постоянный дождь, бока ракушек с боков. В тени укропа и беличьего хвоста
— библиотеками в поисках света для дома дождём приближая ожидание
— голос хлеба к прогибающемуся вверх Римом потолку
— улыбкой каменных вкраплений, вмятиной в крышке термоса, расскажешь Сафо?
— козий мед более реальный — вместе с закатом с романской стороны собора. Поезд по волнам Сицилии
— осень сквозь листья рыбы
— стены не по сезону покорные, несмотря на то, что Бастилия. Бегу к подвижным
— Бастилия рассыпалась в танец, как помнишь
— Сафо в Сицилии точно была
— всё ты про Сафо знаешь. Но Сицилия ей подходит, природой, переменностью, вулканами
— проводами на потолке тебя
— вдоль утра прорастающей винтом в речь Венецией
— греками улыбок башнями ожидания к спине Сиены
— улетает крыша, скованная утром
— крышу прибили к пыли, улетают вместе. Фонарь набирается жара ночи
— из окна не отличить тень от снега
— прошлого снега? будущего?
— тень исчезающего сейчас, но спокойного снега, скорее будущего, контур не понять. Жабес, когда берусь переводить, нелепой становится сама попытка. Честнее бы сказать, что я по этому поводу думаю, а не перевести
— тень появляющегося снега? перевод и есть попытка прочтения. Тень остаётся под снегом
— перевод возможен только при крайней интимности с текстом
— интимность — опять «всё или ничего», чёрно-белая ошибка, мне кажется. При интимности, скорее, наоборот, риск подстановки своего. Очень искренний текст обычно плох
