Прогулка Хрусталя - Лука Люблин
Что такое жизнь? Таким философским и весьма наивным вопросом, который в светских кругах заклеймили бы уже дурным тоном, Хрусталь вслух задался, заполучив все внимание старика. Старик смотрел на него взглядом, наполненным надеждой услышать новую порцию глубоких – на самом же деле не особо – мыслей, подталкивающих его самого на интересные ментальные испытания и думы. Куда же повел расплывчатую, общую тему Хрусталь? Он уперся в факт смерти – в дальнейшем он анализировал почему выбрал именно эту специфику, рассуждая в целом о смысле жизни. Мы приведем его монолог, набитый некоторыми неточностями и банальными мыслями, которые в обычном разговоре со знакомым он бы заранее профильтровал все слова в голове, но сидя со стариком, в невероятном комфорте, без задних мыслей, выплескивал все наружу:
– Признаться честно, я и сам не могу точно ответить для себя на этот вопрос. Самое близкое, к чему мне удалось прийти это рассматривать жизнь как долгий – а может и не настолько долгий, как нам порой кажется – путь, подготовляющий к переходу на что-то большее, в моем случае, я на это надеюсь всем сердцем, это рай. В раннем возрасте, будучи самоуверенным, вдумчивым юношей, я позволял себе четно логически рассуждать, существует ли что-либо за пределами жизни: может потом будет рай, бесконечные сновидения, пустота, ничего… Все что угодно, я старался рассматривать все возможные варианты, но только с возрастом осознал, что человеческая мысль слишком узка для таких высоких тем и сколько бы я не бился головой, доказывая существование или несуществование потусторонний „жизни“ – эти попытки были бы бессмысленными, так как небесные силы неосязаемы, они за пределами нашего сознание, могучего на немыслимые задачи, но такого слабого и беспомощного в отношении не здешнего бытия. Поэтому я для себя выбрал просто верить во что-то всевышнее, без оглядки на бесконечные сомнения в его существовании. – Хрусталь все это время смотрел прямо в глаза старику, однако после глубоко вздоха, в своем роде извещающем о начале другого блока монолога, он опустил взгляд и дальше только изредка поднимал его, всегда убеждаясь в том, что внимание старика все так же приковано к его лицу. – Но вот смерть…. Вы будете смеяться, если скажу вам, что не верю в ее существование? Да, у меня умирали родные, близкие, но на сколько я должен быть уверен, что сама смерть в этом принимает участие? Простите, я говорю очень запутанно не из-за большого ума либо же детского бахвальства сложными для понимания словами – я банально дурак, который пытается каким-то образом передать мои ощущения, чувства словосочетаниями. Вот вы верите вообще в смерть?
– Признаться тяжело ответить на такой вопрос, но я склонен к тому, что да. – ответил старик с любопытством ожидая продолжения.
– Понимаю, так, думаю, ответило бы большинство и в этом нет ничего плохого. Дело в том, что я исхожу из того мнения, что лично я не могу никак пережить смерть, почувствовать ее на себе в нашем временном пространстве – и отсюда возникает у меня вопрос, как я могу быть уверен в действительности этого феномена? Вы понимаете, что я имею в виду? – он никакого ответа не ожидал и без остановки продолжал. – Если вам станет немного неудобно, прошу прощения, но я не могу пройти мимо этого: первые серьезные мысли о смерти у меня возникли после гибели моей невесты. Когда она умерла мне повезло каким-то чудом избежать суицидальных мыслей. После обязательного этапа глубочайшего горя, которое длилось несколько недель, моей любимой темой для рассуждения – процесс, особо мне полюбившийся за этот небольшой жизненный период – стала смерть. Ох, сколько я потратил часов на бесконечные хождения вокруг темы смерти и всех атрибутов связанных с ней. Сейчас, а точнее уже последние года два, я охладел к бывшей безудержной страсти, требующей к себе много внимания, однако не буду врать иногда в голове всплывают вопросы, на которые я уже давал ответы либо же закрывал их без ответов, правда они все равно иногда появляются сами по себе и я ничего не могу с этим поделать. Кстати, даже ходить далеко не нужно для примера: сейчас, я с вами провожу прекрасное время и делюсь своими мыслями, которые вам так интересны, чему я вам безумно благодарен – и тема смерти сама по себе взбрела мне в голову и сразу вышла из моих уст. Возможно, это знак извещающий о незаконченности анализирования этой темы и мне следует уделить больше внимания, дабы окончательно избавиться от нее. Все же какой неземной силой обладает смерть, что даже я, отрекающийся от нее, не могу полностью забыть о ней.
– Тут как по мне нечему удивляться, так как человечество всегда задавалось этими вопросами и вы не исключение. – старик призвал легким движением пальцев официанта и попросил еще один бокал красного вина, после чего вернулся к Хрусталю. – Вы и сами понимаете, что смерть это не так просто и очевидно, как многим кажется…
– Ну в моем случае нет, потому что я попросту не верю в ее существование, но вообще да, вы правы. – вставил свое слово Венедикт с учтивой улыбкой.
– Угу… – старик призадумался над его словами. – Вы не верите в смерть, но при этом часто ловили и иногда ловите себя за размышлением о ней. Зачем?
– Это происходит автоматически, да и интересная пища для сознания – просто махнуть рукой и отказаться было бы нецелесообразно. К тому же не так просто это сделать для меня.
– А может, раз вас не оставляют такого рода мысли в покое, они хотят дать вам понять, что от смерти не так просто избавиться как раз таки потому что она всегда рядом с нами?
– Да, все может быть в этой жизни, но ни вы, ни я на сто процентов уверены быть не можем, поэтому самый легкий выход из этой ситуации это прийти к какому-либо из двух выводов: отрицать смерть или наоборот в нее верить. Я выбрал первое, не самый популярный выбор, очевидно, но он мне оказался по разным причинам ближе второго.
– Ясно…. Тогда мне только остается пожелать вам удачи в вашей борьбе против назойливой смерти и доказать ее несуществование. – сказал он
