Небывалый случай в зоопарке - Виорэль Михайлович Ломов
Христина снова подковыляла к клетке и протянула к Пульхерии руку, показывая, что ей нужен фломастер. Пульхерия дала ей фломастер, а мистер Пук выдрал лист из своего блокнота. Христина, высунув язык, стала копировать рисунок с обертки. Мистер Пук захотел выпить.
Покончив с художествами, Христина протянула девушке фломастер, а британцу – рисунок. Тому стало тоскливо, и он понял, что в России не только людей не понять, но даже обезьян. Хотя они родом и не из России.
«Глядишь, и я тут заделаюсь каким-нибудь Распутиным, – оторопел Пук. – А если тут и львы такие, – огорошила его новая мысль, – какие тогда, к черту, ямы, эрдели, какие там приманки и военные! Вот почему Наполеон с Гитлером сгинули тут, понятно теперь…»
Пук спросил девушку:
– Мисс Пул, почему Христина такая умная?
– Если б я знала, – ответила девушка.
– Мисс Пул, разрешите ждать вас вечером после работы здесь у выхода?
Мисс Пул разрешила.
Когда вечером она вышла из зоопарка, навстречу ей развинченной походкой и сияющий, как Бельмондо, шел Гарри Пук. За спиной у него был здоровенный рюкзак.
– Что там? – спросила Эйлер.
Пук показал: винтовка в чехле, бинокль, прибор ночного видения, сетка, фляжка, топорик, фонарь и еще куча нужных и бесполезных вещей и предметов. Экипировка – хоть в Голливуд. Эйлер расхохоталась.
– Вы смеетесь, мисс Пул?
Пульхерия расхохоталась еще безудержнее. Слезы выступили на ее глазах. Пук не знал, как реагировать на ее смех, и тоже стал похохатывать, но у него это получалось судорожно, как у Христины. Пульхерия неожиданно смолкла, так как ей стало вдруг не по себе.
– Зачем вам это, мистер Гарри?
– Ловить львов.
– Где?
– Там, где они есть. – Надо было отдать должное железной логике британца.
– Их там нет! – заявила Эйлер. – Айда к Христине! Еще чего покажу!
Они зашли в зоопарк. Вестингауз настороженно посмотрел на рюкзак иностранца. Перед клеткой с обезьяной Пульхерия предложила Пуку выложить всё, что было у него в рюкзаке. Тот, недоумевая, разложил.
– Христина, выбирай, – сказала Эйлер.
Обезьяна поглядела и ткнула пальцем в фляжку. Пульхерия протянула ее сквозь прутья. Христина отвинтила крышечку, плеснула в нее, попробовала, крышечку вернула девушке, а сама присосалась к фляжке.
– У вас они все так? – спросил Пук.
– Через одну, – ответила Эйлер. – Это ее единственная слабость.
«Как у всех русских», – подумал мистер Пук.
Выпив, Христина протянула руки к мистеру Пуку и стала глядеть на него влюбленными глазами.
– Она вас полюбила, – сказала Пульхерия. – Развратная девица!
– Что?
– Она согласится теперь на любое ваше предложение. Скажите ей, чтобы она нашла львов, и она для вас найдет их!
– Что вы говорите! Найдет львов?
– Завтра увидите сами. Рюкзак брать не надо. Возьмите фляжку, лучше две, и львы будут наши.
– О, я понимаю. Христин – вайн, лео – Волф Мессинг, гипноз Христин, Пук – лео, ту лео, два лев! Это есть очень смешно! Так просто!
– Да, каждому свое, вот только мне что?
Пук не удержался и поцеловал девушке руку, пахнущую отрубями и соломой.
Страница девятая
Сафари
Вечером мистер Пук спросил в комитете по отлову львов, где находятся хищники, обвел на карте местности круг и заявил, что у него есть новый план захвата. О подробностях он сообщит позже. Понадобится автомобиль, лучше грузовичок, юная работница зоопарка Пульхерия Эйлер и шимпанзе, ветеран этого же зоопарка, Христина. Никакой охраны, никакого сопровождения! Суета и шум лишь отпугнут зверя. Достаточно изредка пролетать над этим местом на вертолете, а еще лучше без шума на планере. Комитет выбрал вертолет Ми-8.
Утром Пук угостил Христину кагором. Христина выпила и, взяв охотника за руку, послушно последовала за ним. Они доехали на «Газели» до городского кладбища, потом обогнули его, выехали на проселочную дорогу, где, по разведданным, должны были располагаться львы, вышли из машины и углубились в рощу.
– Львы любят отдыхать в густой тени низкого кустарника. Они проходили здесь, – сказал Пук.
Христина заволновалась и, выпустив руку охотника, вскарабкалась на ближайшее дерево. Пук приложил палец к губам, хотя Эйлер и без того замерла на месте. Львы хоть и знают ее, да какие они стали на воле? Воля даже из людей делает зверей.
Минут через пять, побегав по деревьям, шимпанзе спустилась на землю и стала указывать в сторону большой лужи, оставшейся от ливня и видневшейся меж стволов берез.
– Они там, – сказала мисс Пул.
– Да, вон след лапы. – Пук взял винтовку наизготовку.
Христина снова залезла на дерево и прыгала по веткам впереди них. Потом она спустилась с дерева и поковыляла по земле. На пригорке дремали лев с львицей. Львица дрыхла на боку, а лев грозно смотрел из-под густых бровей на обезьяну. Христина подковыляла к царю зверей и уселась перед ним, опершись на передние лапы. Лев ударил хвостом. Обезьяна не пошевелилась. Лев встал. Пук схватил руку девушки. Пульхерия улыбнулась охотнику:
– Всё, Христина свое дело сделала. Сообщите по рации, пусть везут клетку.
Лев тронул лапой львицу, та вздрогнула, поглядела на супруга и, недовольно урча, тоже встала. Она заметила обезьяну и напружинилась, собираясь прыгнуть на нее, но передумала. Через минуту оба льва покорно поплелись за Христиной, а лев даже пытался обнюхать ее. Христина хихикнула и махнула на повелителя веточкой, дабы не приставал.
***
На радостях Пульхерия пригласила Пука к себе на ужин. К тому же мать третий день настаивала на этом.
– Как он по-русски? – спросила мать. – Ни-ни?
– Нет, говорит. Понимать так вообще много чего понимает.
На всякий случай Александра Львовна за ночную смену припомнила семьдесят два расхожих английских слова, а после ночной до вечера готовила убойный ужин, «чтоб знали наших». На завтра она взяла день за свой счет.
– Рудик! Тебе испытание предстоит. Не вздумай пьянеть раньше девяти! С кем его оставишь пить? Он, говорят, во какой! – Александра Львовна показала свой кулак.
Пульхерия не была уверена, что британец соблаговолит прийти к ним, и, когда тот дал согласие, не знала, огорчаться ей или радоваться. Уж очень неказистое было убранство квартиры! И вообще!..
Пук воспринял приглашение как должное. В гостях у русских он еще не бывал, но был наслышан о странном сочетании бедности их жилища, скудости пропитания и огромного радушия.
Мистер Пук предполагал, что они чинно посидят в гостиной, пригубят русской водки, грамм по тридцать, закусив блинком с икрой, поговорят о погоде и разойдутся в приятном воспоминании о визите.
